«Мы уже были в Сардаяле в марте в рамках образовательного тура. Местные жители очень радушно нас приняли, и на контрасте с тем, в каком месте они находятся, часть людей в деревне очень проактивная, они как будто понимают, что их счастье в их руках. И вот эта часть людей включает директора школы. Полина Владимировна пригласила нас, чтобы мы приехали и сделали еще что-то. Я думаю, она не ожидала мероприятия такого масштаба, которое в итоге вышло: в деревне живет всего пятьсот человек, а приехало человек двести.
Мы почти сразу согласились и решили провести большой культурный фестиваль. Хочется привлечь жизнь в такие места, потому что кажется порой, что ее там не хватает: никто по доброй воле не поедет в Сардаял, там другая Россия, которая живет как бы сама по себе. Хочется показать, что там есть жизнь, есть на что посмотреть, есть люди, которые достойны того, чтобы у них тоже происходили какие-то важные интересные вещи, в которые они будут вкладываться, а другие их поддержат. И еще хочется на примере такого маленького события показать, как можно что-то делать, как можно из ничего создавать жизнь.
Именно это и получилось. Приехали люди из разных городов, встретились с местными жителями, и почти сразу все зажило. Пазл сложился, и эти люди со своей созидательной энергией образовали такой свет, что ли. Первое ощущение после возвращения в Москву: ты не можешь ничего делать на своей обычной работе, не можешь привыкнуть. Вроде бы прошло два дня, но произошла какая-то перепрошивка. Потому что это невероятные эмоции — когда богом забытое место непонятно где вдруг становится местом силы. Это откровение: можно куда-то приехать, погрузиться в совершенно диковинный и необычный контекст российской глубинки и почерпнуть оттуда такое, что просто будет вышибать по силе эмоции, по силе впечатлений.
Возможно, это слишком наивно звучит, но помимо эмоций, помимо вдохновения есть и практическое следствие. Часть мероприятий фестиваля была посвящена развитию регионов: была секция, где выступали люди, которые делают небольшие проекты, — кто-то про образование, кто-то про путешествия, кто-то про реставрацию зданий. И люди обмениваются опытом, вдохновляют друг друга. Помимо этого потенциального вдохновения, которое воплотится в добрые инициативы и дела, это было еще и привлечение внимания со стороны администрации, со стороны структур, которые обычно как-то отделены от общества. Вначале, когда мы только договаривались с администрацией, на нас смотрели со скепсисом: «Вы точно в Сардаяле хотите что-то провести? Ну ладно, делайте». Но когда они приезжают и видят, что тут человек пятнадцать организаторов, тридцать волонтеров, сто пятьдесят гостей, что почти вся деревня вовлечена в процесс — то сами уже идут и предлагают: давайте в следующем году сделаем обязательно что-то еще такое. Очень часто взгляд администрации направлен сверху вниз, а теперь это будет взгляд на равных — это особенно важно для местных. Помимо прочего, еще в марте шли разговоры о том, что собираются строить новую школу — потому что там школа XIX века постройки, она, конечно, очень классная и аутентичная, но эта аутентичность больше подходит музею, чем школе. И сейчас эти разговоры подкрепляются делом.
Программе фестиваля позавидуют многие: за сутки с небольшим прошло три десятка мероприятий — воркшопы, кинопоказы, лекции, мастер-классы.
В самый первый вечер мы накрыли в поле большие самодельные столы, наступила ночь, светила огромная луна. Мы ждали гостей, которые заплутали, — чтобы сократить дорогу на сорок километров, надо в одном месте от соседней деревни шесть километров ехать по полю, по дороге, которой ни на «Яндексе», ни в «Гугле» нет. Эти автобусы немножко заблудились, один автобус от соседней деревни провожали дети на велосипедах, они ехали перед ними через поле и подсвечивали путь фонариками. Второй автобус приехал еще позже — и вот все собрались, и фестиваль в этот момент зажил какой-то своей жизнью. Было очень крутое ощущение: поле в ночи in middle of nowhere, яркий свет этих фонарей — это было круто.
А кульминационная точка следующего дня — это концерт «СБПЧ» в школьном спортзале. Я сам и другие организаторы посмотрели секунд тридцать самого концерта, потому что было не до него, но все равно было очень хорошо. Опять же, ты постоянно ловишь себя на ощущении нереалистичности: точно ли это происходит на самом деле, точно ли это та школа? В марте, когда все завалено снегами, мы с ребятами в этом спортзале играли в баскетбол — а сейчас здесь, кажется, происходит главный концерт этих выходных. На следующий день после концерта, когда все уехали, вечером я курил, смотрел на эту школу и не мог поверить, что день назад здесь происходило то, что происходило.
Главное открытие, которое случилось у нас за год, — это люди. Все начинают вовлекаться, переживать, поддерживать, и сначала это просто приятное чувство плеча — а потом действительно начинаешь замечать тенденцию. В России сформировалось новое поколение людей — оно уже входит в тот возраст, когда есть чем делиться. Кажется, что у этого поколения появилось желание смотреть по сторонам, смотреть дальше своего двора, узнавать и открывать то место, где ты живешь. Появились какие-то другие люди, которым все это интересно, потому что им не все равно. И что-то из этого получается, после фестиваля окончательно ясно, что мы такие не одни — и от этого становится не так грустно».
«У нас маленькая деревня и школа небольшая. Мы боялись: а вдруг к нам в такую даль никто не приедет? Потому что у нас дороги нет, мы очень далеко живем, между двумя мирами, между Татарией и Йошкар-Олой. Но организаторы были очень классные, они все сделали, и к нам приехало около двухсот человек, все получилось на ура. Народ нас поддержал, местные жители размещали гостей в своих домах, готовили бани, угощали блинами. Некоторые девчонки даже не хотели уезжать, говорили, что у нас хорошо, гостеприимный народ и природа красивая.
Благодаря фестивалю мы почистили от мусора деревню и еще собрали деньги для беседки. Теперь у нас в центре деревни большая беседка, четыре на двенадцать, и все мероприятия мы можем там проводить.
Оказывается, между деревенским народом и городским населением ничего сложного нет. Нужно, чтобы душа была открыта, доброта в сердце и желание увидеть и услышать друг друга.
Мы молодежь восьмидесятых, к нынешним группам относимся с недоверием, а вот концерт «СБПЧ», который они устроили в спортзале, мне очень понравился. Поэтому теперь я по интернету смотрю их концерты — такие энергичные ребята».
«Представьте себе деревню, куда почти не ходит общественный транспорт. Дороги разбиты — отрезок трассы приходится трястись в кузове грузовика, потому что автобусу тут ехать опасно. Оператор связи ловит только один. Бескрайние поля, но особой жизни на них нет — фермы развалились во время перестройки. Местные уезжают на заработки в другие регионы — кто в Татарстан, кто на север или в Москву с Питером.
При этом сама деревня Сардаял очень аккуратная — милые домики, у многих жителей свое хозяйство. Местные очень открытые: пускают в дом, учат готовить пышные марийские блины в печи или мариновать огурцы, угощают чаем с медом и домашним вареньем.
Среди главных развлечений — танцы в местном Доме культуры. Больше в свободное от работы, учебы или огорода время заняться особенно нечем.
Такие фестивали, как «Кружок», для деревни глоток свежего воздуха. Когда местные узнали, что приедут гости, они расчистили место под палаточный лагерь, построили веранду и туалеты. Мы уехали, но теперь они смогут использовать эту поляну для гуляний. Если бы не фестиваль, скорее всего, она так бы и стояла она неблагоустроенной.
А еще такой культурный обмен важен для молодежи. Они могут пообщаться с новыми людьми, увидеть для себя более широкий выбор профессий и возможностей. Главное, что это была не разовая акция. В Сардаяле фестиваль стал вишенкой на торте, ведь до этого команда «Кружка» учила местных школьников программированию. И это только один из вариантов. Можно, например, помочь ребятам подтянуть английский — начать с реальных уроков, а продолжить по скайпу. Даже с невысоким знанием языка реально подаваться на разные программы и получать стипендии. Для подростков 16–18 лет есть программа международного бакалавриата (IB). Я была в колледже международной сети UWC в армянском Дилижане, где по стипендиям на IB учатся дети из 82 стран. Из России в том числе — причем не только московские. Кажется, что космос, но на деле вполне досягаемый.
Помню, как вечером нас, только приехавших и уставших с дороги, привели на поле. А там, в самом центре, накрытые столы, фонарики горят, а вокруг — жители, которые вышли нас встречать. Бабушки в нарядных традиционных костюмах поют марийские песни, звучит аккордеон, молодежь танцует. А потом переходят на русские народные, и ты забываешь про усталость и поешь тоже, тебя подхватывают под руки, и ты кружишься в хороводе из разных возрастов и нарядов. Или еще с мокрыми после бани волосами лепишь на щеки блестки и бежишь в спортивный зал школы, где выступает группа «СБПЧ». Разве в городе такое испытаешь? Или поешь вместе с местными гимн деревни в актовом зале, разбирая слова на марийском по напечатанным для нас, городских, текстам. Музыка заканчивается, а по щекам текут слезы — от чувства единства со всеми!
Есть такой парень Адам Браун, организация которого построила 477 школ в разных странах. Недавно в его книге «Карандаш надежды» я нашла такую фразу: «Когда-то мне казалось, что лучший показатель успеха — это деньги, но последние несколько лет убедили меня, что настоящую ценность имеет вклад в благополучие других». После фестиваля «Кружок» я и мои друзья уехали с тем же чувством.
На днях я помогала девочке, с которой познакомилась в Сардаяле, с профориентацией. Надеюсь придумать, как помочь как можно большему числу подростков — особенно тем, чьи родители не могут платить за дополнительное образование. Хочется сделать что-то для этого мира, помочь другим вырасти, оставить после себя что-то».
«Мы еще ни разу не выступали в спортзале — это классный антураж, нам очень понравилось. Это детская мечта — мы видели клипы про то, как американские группы выступают в спортзалах, вот такое ощущение было и от этого концерта.
Там, где есть люди, которым хочется что-то делать весело и радостно, — там всегда что-то происходит. По моим ощущениям, буквально десяти человек бывает достаточно для того, чтобы что-то классное получилось».
«Я приехала почти за неделю до начала и красила таблички, вырезала флажки, собирала букеты, сервировала двадцатипятиметровый стол, даже стояла потом вышибалой на входе во время концерта «СБПЧ», но на самом фестивале я в первую очередь старалась уследить за разными мелкими нюансами и сделать так, чтобы и гостям и жителям деревни было хорошо.
Конечно, разрыв между мегаполисом и деревней велик. Два мира, два детства. Но вопрос тут не в людях, а в бытовых и жизненных условиях. Я помню, в первый вечер, когда мы только приехали, меня поразила эта звенящая тишина в ночи — в Москве такого никогда не бывает.
Мне кажется, нам удалось сократить невидимую дистанцию между людьми. Все страшно подружились, те, кто приехал на фестиваль, ходили в гости к местным, местные приходили на мероприятия внутри фестиваля. Было очень живо и по-семейному тепло. Я когда уезжала, мне казалось, что это моя родная деревня, куда я всю жизнь ездила на летние каникулы. Хотя я была там первый раз. И мне кажется, не у меня одной было такое ощущение. Можно ли считать это сокращением этого самого разрыва? Думаю, да.
В первый вечер за ужином в поле я сидела в стороне и наблюдала за красотой и невероятностью происходящего. Сложно было поверить, что все это происходит на самом деле. И вот я сижу на траве, ко мне подходит чувак и спрашивает: «Простите, вы Кристина?» Я говорю: «Нет». — «Тогда вы мне не интересны», — отвечает он и уходит. Это был лучший подкат в моей жизни. А если серьезно, то самое классное воспоминание — это люди, готовые на большие подвиги ради других людей».
Кирилл Иванов, лидер СБПЧ отыграл концерт на импровизированной сцене в спортзале сардаялской школы в день своего рождения
«В день, когда мы приехали, был накрыт огромнейший стол. Были сделаны лестницы, которые были прислонены друг к другу как стремянки, и на них были подвешены фонарики — ощущение было, будто это лестницы в небо. Был гармонист, и марийцы в своих национальных костюмах пели народные песни. И я помню, что потом мы стали петь песни, которые знали и мы, и вот когда мы стали петь с ними одни песни, это было невероятно.
Съездив туда, мы очень четко поняли, что мы хотим делать дальше. Хочется заниматься чем-то толковым, захотелось реальных изменений. А так как времени на это нет, ты должен очень четко расставить приоритеты — для этого нужно четко понять, чего ты хочешь и сфокусироваться на этой цели. А это как раз примерно то, что предлагается людям, которые пришли на Тони Роббинса. На фестивале оказалось очень легко понять, что в тебе напускное, для понта — а что ты правда хочешь делать, чего достичь».