9 советов по работе с общественными пространствами от создателей современного Таймс-сквера

Плейсмейкинг — это совместная деятельность местных жителей и сообществ, в итоге которой создаются отличные места и пространства. Для нас это означает, что у людей есть свобода делать то, что хочется. Например, в хорошем парке, который ориентирован на потребности жителей, есть свобода посидеть на лавочке, что-то поесть или просто отдохнуть. К сожалению, в мире существует много жилых районов, в которых соседи не общаются и даже не знакомы друг с другом, а все потому, что места, в которых они бывают, созданы для машин. Основатель нашего проекта Вильям Уайт как-то сказал: «Очень сложно создать пространство, которое не будет привлекать людей». Увы, очень часто эта цель достигается. В том числе в Москве есть такие места, где не хочется проводить время.

Метод плейсмейкинга нельзя применить сразу во всем городе или регионе, потому что его суть как раз в том, чтобы подстраиваться под конкретное местное сообщество в отдельно взятом районе. Нужно учитывать историю и основные проблемы места, а также запросы местных жителей. Например, Брайант-парк на Манхэттене был раньше опасным местом, где торговали наркотиками. Что мы сделали? Мы поставили здесь киоски с уличной едой и мороженым. То есть изменили то, как работает это пространство, и создали новые рабочие места. Теперь здесь много всего происходит: показывают кино, играют в шахматы, просто отдыхают, а зимой катаются на коньках.

Горожане знают больше всех в мире о том месте, где живут. Поэтому когда формируем программу развития пространства, мы отталкиваемся от его истории и локального контекста, а идеи формулируем уже вместе с местным сообществом. Потом с этими идеями работают проектировщики. То есть не может быть такого, что к вам приходит представитель местного муниципалитета и говорит: «Это бывшая индустриальная зона. Мы решили благоустроить ее вот так».

Мы — мировые эксперты по скамейкам. У нас собраны тысячи фотографий разных лавок, есть даже топ-10, на которых людям приятнее всего сидеть и общаться. И дело не только в скамейке, но и в том месте, где вы ее расположите. Например, недавно мы выступали в небольшом городке в Канаде. Местный архитектор на одной из наших встреч рассказал, что поставил лавочку на углу своего дома. Местное сообщество ужасно перепугалось, думали, кто же будет на ней сидеть. Эта реакция продержалась два-три месяца. Потом на скамейке стали сидеть люди, и он увидел, что его примеру последовал другой человек, который тоже поставил лавочку около своего дома. Безусловно, большое значение имеет и то, на чем люди сидят. Например, во многих городах Европы в публичных местах расставляют стулья, которые люди могут передвигать так, как им удобно.

Первый этап нашей работы мы называем «Силой 10» или упражнением с точками. Мы даем десяти местным жителям разноцветные метки (красные, оранжевые, желтые и зеленые) и просим их разместить на местности. Зеленые точки — это места, которые работают в полную силу, вокруг них собирается много людей. Желтые точки — места, где есть много возможностей для досуга. Оранжевые — это возможности второго ряда, которые требуют капитальных инвестиций, с перспективами в будущем. Красные — места, которые пока не работают, несмотря на то что большинство из них находятся практически в центре города. По итогам того, как жители разместят эти точки, можно начинать перепланировку района. Идея формулы «Сила 10» в том, что любому городу нужно иметь десять популярных мест. В каждом из этих мест должно быть минимум десять локаций, где можно чем-либо заняться. А в каждой из этих локаций должно быть по десять вещей, которыми вы можете себя занять.

Пожалуйста, никогда не нанимайте урбанистов, которые работают с городским ландшафтом. Они всегда ставят неприспособленные для сидения скамейки. Раньше во дворе Гарварда были совершенно неудобные лавочки. А потом мы расставили там стулья, которые буквально за один день все изменили. Все были поражены, как много могут сделать обычные стулья. Дело в том, что это пространство до нас было сформировано по принципу «начнем с дизайна, а место подтянется». А нужно, наоборот, отталкиваться от места, локального контекста и того, как люди здесь проводят время.

И на муниципальном, и на национальном уровне важно поменять парадигму общения с правительством. Все начинается с людей и людьми заканчивается. Бывает, мы начинаем благоустраивать какой-то район и встречаем много отказов. Например, иногда власти говорят, что в парке нельзя есть. А ведь именно лавки с простой уличной едой полностью меняют пространство. Наш основатель Вильям Уайт по этому поводу однажды сказал: «Если вы хотите, чтобы пространство оживилось, предложите людям еду». Или, бывает, хотим расставить столы для игры в шахматы, а местные власти говорят, что любые игры в общественных пространствах запрещены. Тогда нам приходится искать другой способ, как можно обойти эти правила, или придумывать какие-то новые идеи. Это, конечно, мешает работе.

Считаю, что нет ничего такого сакрального и святого в городе, что нельзя трогать. Наша большая история успеха в этом направлении — Детройт. Мы создали пляж прямо в центре одного из самых индустриальных городов США. Люди могут здесь разуться, а это, как мне кажется, один из важных показателей хорошего общественного пространства. Рядом с пляжем разбили небольшую пивную ярмарку, где можно купить слабоалкогольные напитки. На траве стали проводить занятия по йоге и тай-чи.

Все лидеры — визионеры, у которых нет чувства страха. Именно такие люди меняют окружающий мир и осуществляют невозможное. Есть яркий пример из Сингапура. Мы проводили там много разных тренингов, на один из которых пришел сотрудник местного хосписа. Он загорелся идеей плейсмейкинга и сделал кое-что потрясающе. Во дворе хосписа, в котором он работал, посадил много разных растений, чтобы привлечь туда бабочек и птиц, а место стало частью природного ландшафта. Немного позже там появился еще и фуд-корт, куда теперь приходят местные жители. А ведь хоспис — место, где люди проводят последние дни своей жизни. Благодаря ему это место теперь не просто больница, а полноценное общественное пространство.