«Солянка» была домом для многих-многих людей, которые сейчас являются лицом Москвы, — это и Гоша Рубчинский, и ребята из «Энтузиаста», и ребята из «Афиши», и те, кто делают парк Горького, — все они вышли оттуда.
Мы старались создать место встречи для друзей. Причем делали это профессионально. За восемь лет существования в «Солянке» выступили порядка тысячи артистов. Тогда они были восходящие звезды, а сейчас настоящие, стадионные; очень многие из них выступают на самых разных фестивалях. В нашем клубе было много всего новаторского для Москвы. Например то, что это был не просто ресторан, это был и магазин одежды, это был и клуб, это была такая солянка, где варилось и зарождалось что-то новое. Нас постоянно ругали, но мы все равно оставались лучшими.
Но самое главное, что там было, — это атмосфера. Атмосфера солянки — то есть когда все и все вместе. Там можно было встретить Романа Абрамовича рядом со скейтером, футбольных болельщиков и геев рядом — никто ни на кого не смотрел. Мы добились такой атмосферы за счет того, что у нас была мечта и мы реально очень много работали. И мы не боялись рисковать. Лично я тогда рисковал сильно — чтобы отстроить особняк, где располагался клуб, особняк, который у нас отобрали, мне пришлось потратить огромные деньги.
Место, которое занимала «Солянка», пустует. Что-то появляется, а потом куда-то скатывается кроме, разве что, «Симачева», но это все-таки бар. Была хорошая «Рабица» — и где она сейчас? Для того чтобы появилось, нужно, чтобы сложились звезды, и нужны «яйца», людей с которыми я пока не вижу».
«Однажды к нам в магазин Twins Shop зашли пожилые люди. Это были иностранцы, разговаривали только на французском. Один из мужчин рассказал нам, что во времена Октябрьской революции его семья эмигрировала из России во Францию и что раньше он жил здесь. Особняк, где расположилась «Солянка», был его дом, а пространство магазина — его детская. Вот такие необычные встречи и знакомства происходили в «Солянке».
«В «Солянке» было много историй, который забывались прямо тогда, когда происходили. Все потому, что в 2007–2009 годах все пили сильно и неистово. Как в советское время. Все эти майки с надписями «Напрасная юность» в 2018 году просто ничто по сравнению с тем, какой трагический и дико радостный надлом управлял настроением молодежи в нулевые годы. Тогда, например, почему-то в моде было публичное обнажение: ну то есть натурально люди, сидевшие в барном и среднем зале «Солянки», доходили до такого пароксизма искренности, что снимали штаны и лифчики. Телефоны с фотоаппаратами тогда были редкостью, и у этого жеста не было какого-то целенаправленно показного заряда, чтобы все увидели. Зато потом неделями истории с оголениями переходили из уст в уста. Как минимум, помню такие случаи с диджеем и исследователем уличной моды Ромой Эриконой, самолетчиком Игорем Домрадским (хотя он вечно ходил «на торсе») и теперешним владельцем «Энтузиаста» Димой Пантюшиным. Вот это ни с того ни с сего резкое желание разоблачиться и показать *** — один из странных поведенческих модусов ранней «Солянки», который мне запомнился».
«Солянка» была частью моей квартиры. Я жил в соседнем доме и приходил туда утром на завтрак, потом работал там, проводил встречи и вечером оставался на вечеринку. И так по кругу. Это был классный период моей жизни. Люблю его. Ну и S11 — это был не просто клуб, а место, где люди постоянно встречались, знакомились, что-то придумывали, делали проекты, влюблялись и ругались. Это история про коммьюнити».
«Самое важное, что было в «Солянке», — это уют. Приходя туда, казалось, что приходишь домой, где тебе легко, хорошо, где всегда весело. Когда бы ты туда ни пришел, всегда можно было отлично поесть, хорошо потанцевать и «нажраться в мясо». Хочешь танцевать — идешь в один зал, хочешь выпивать — в другой.
Мне нравилось, что у «Солянки» получалось проводить очень много разных вечеринок и при этом не просто сохранять высокое качество, а делать их все лучше и лучше. Вообще не было вопроса, куда идти на выходных. Вопрос был один: «А что сегодня в «Солянке»?».
Во времена, когда я ходил в «Солянку», у меня были свои ритуалы — покурить на улице, посидеть на лестнице, выпить коктейль «Форрест Гамп», запить «Коляном» — еще один коктейль, — поглядеть в медные абажуры, померзнуть на входе, провести друзей, пройтись в пять утра по улице, поесть в «Люди как люди».
Из людей, которые ходили туда, выросли талантливые профессионалы — и это тоже показатель того, что место было особенное. Это был очень гостеприимный дом, который я потом много лет искал, но так и не нашел. Думаю, ничего равного «Солянке» так и не появилось».
«Помимо того что это был клуб, это еще был и культурный центр. То есть это не просто для того, чтобы потанцевать где-то ночью, — это место на карте Москвы, которое очень многое объединяло. Когда мы «брали» здание, то думали, что нужно будет просто сделать ремонт. Даже не ремонт — скорее, декорирование. Но потом, стоя в помещении, посмотрели наверх и увидели звездное небо. Мы поняли, что придется много работать. Вместе с этим стало ясно, что это не временное пристанище, а место силы и дом. Мы полностью восстановили здание — если бы мы его не взяли, то оно бы развалилось через год.
Я могу уверенно сказать: проект «Солянка» был очень успешным хотя бы потому, что ко дню рождения клуба, спустя четыре года после его закрытия, мне звонят журналисты и просят о нем что-то рассказать».
«Сейчас кажется, что «Солянка» была для меня и, может, многих людей моего поколения как хорошая начальная школа. До нее были «Культ», «Пропка», «Кризис» — там было классно, но это были места, куда приходишь, «надираешься» и танцуешь. А «Солянка» стала первым местом, куда ты приходил общаться. Не было плохих вечеринок, потому что вечеринки делали для себя, а для себя плохо не делают. Большую часть своих друзей я встретила там. Многие сами начали заниматься мероприятиями, кто-то открыл свой бар, но во всем ощущается влияние «Солянки». Год назад на праздновании десятилетия кто-то пошутил, что это вечер встречи выпускников. В каком-то смысле так оно и было».
«Однажды в «Солянке» я надел футболку с логотипом команды «Спартак» и пошел за диджейский пульт после Игоря Компанийца. Увидев меня он ухмыльнулся и сказал: «Пф-ф-ф. Команда у вас хорошая, конечно, но чемпионами вам не быть еще лет пять». И через пять лет «Спартак»-таки стал чемпионом.
«Солянка» — это место, где я повстречал всех, с кем общаюсь и дружу с тех пор, как переехал в Москву десять лет назад. Когда приезжают иностранцы, я им просто так и говорю: «It was the best club ever».
«Два года я практически не выходила из «Солянки». Она была нашим домом, и мы с огромным удовольствием встречали в нем друзей и гостей. Наша команда была одной семьей — сообщество друзей и соратников, которые хотели жить интересной и насыщенной жизнью.
Очень много внимания мы уделяли ресторану — у нас было по-настоящему вкусно; у нас был магазин модной одежды, которую искали и заказывали Юля и Инга Витряченко; у нас проходили киновечера, творческие вечера и еще куча всего.
За все это время накопилось столько историй, причем очень разных, что выбрать одну из них, не поделившись другими, очень сложно. Только вот клубом «Солянку» назвать нельзя. Разве что если иметь в виду клуб единомышленников».
«В «Солянку» я впервые попала в 2008 году: первый курс журфака был лучшим временем для исследований ночной жизни Москвы. Как для любой девчонки, мечтающей работать в «Афише» и Look At Me, «Cолянка» казалась каким-то недосягаемым закрытым сообществом, где обитали самые классные ребята Москвы. Конечно, там случилась любовь с первого взгляда. Спустя пару лет я устроилась в The Village, где «Солянка» была чем-то вроде корпоративного бара: рабочий день пятницы заканчивался тем, что половина редакции закупала невероятное количество пива и Jägermeister, очень весело накидывалась и устраивала танцы на кухне, которые постепенно перемещались в «Солянку».
«Солянка» смахивала на какую-то масонскую ложу или английский клуб для джентльменов. Даже отправляясь на вечеринку в другой клуб, я сначала заглядывала туда: послушать парочку диджей-сетов и обменяться последними сплетнями.
Потом я ушла в «Афишу». В день, когда в «Солянку» неожиданно ворвались люди в масках, редакция стояла на ушах. Мы сразу же решили, что мне, как редактору развлечений, необходимо отправиться к клубу и выяснить, что там происходит. Пока я собиралась, Катя Дементьева и Филипп Миронов придумали, что будет круто, если я там встану с табличкой «Свободу «Солянке» и устрою одиночный пикет — в конце концов, право на отдых прописано в Конституции. Так я попала в эфир Life News.
Все до последнего были уверены, что «Солянка» еще оживет, ее утрата была похожа на потерю близкого друга. Этого, увы, так и не произошло».