«Я веду летопись уходящего города»: красивый инстаграм о старой архитектуре Москвы

На работу я обычно хожу по одному и тому же маршруту в районе Кузнецкого Моста. При Юрии Лужкове город стал резко меняться на глазах. Эти изменения особенно стали заметны в центре города, где сосредоточены памятники архитектуры. Уникальные здания теряли свой исторический облик: где-то выламывали потрясающие резные дубовые рамы в угоду пластиковым стеклопакетам, где-то пропадали исторические кованые ограды, где-то крепления для кондиционеров вбивались прямо в майоликовые фризы. Наблюдая за внешними изменениями в облике домов, стало ясно, что и внутри них происходят не менее глобальные изменения в виде перепланировок и приспособлений под современные нужды. Поэтому мне стало интересно заходить в сам дом. Я стал фиксировать эти изменения и выкладывать снимки на личной странице в инстаграме.

В какой-то момент понял, что нужно создать отдельный аккаунт, — так появился Hidden Places of Moscow. Можно сказать, что я веду летопись уходящего города, где с помощью фотографий удается сравнить, что было до и что мы получили после вмешательства рабочих. Ведь цель проекта — показать не только внешнюю красоту архитектуры города, но и уникальные сохранившиеся внутренние детали, без которых невозможно представить творение архитектора и его соавторов в цельности. Без этого также невозможно привить чувство прекрасного и, как следствие, желание сохранить и бережно относиться к наследию прошлого.

Вы удивитесь, но много интересного можно увидеть на улице, если просто поднять голову вверх и присмотреться к старому дому. Например над входом в подъезд можно заметить крепления для козырька — значит, там был ажурный козырек на цепях. Даже по таким сохранившимся мелким деталям можно представить, как он выглядел. Все это придает свою изюминку дому. Очень интересно находить в домах разных архитекторов одинаковые детали оформления. Я стараюсь выяснить причину этого, но не всегда это возможно.

Проблема в том, что люди этого вообще не замечают и не осознают, как такие мелочи влияют на восприятие городской среды и облик города. Не говоря уже о жильцах. Для них гораздо важнее, чтобы было чисто и аккуратно без особого внимания к сохранению остатков старины. Поэтому проще и дешевле удалить старую метлахскую плитку из подъезда, уложить новую или поставить безликую глухую металлическую дверь взамен реставрации старой. Но, к счастью, в последнее время случаются истории, которые доказывают обратное. Например, когда на Пятницкой жители сами поменяли железную подъездную дверь на красивую деревянную.

Мне кажется важным показывать то, что скрыто за фасадами. Бывают внешне очень красивые дома, куда сразу хочется зайти и узнать, как же там все устроено внутри. Но бывает и обратное, когда здание ничем не привлекает, но ты заходишь в него по наитию и обнаруживаешь там что-то красивое. Так случилось с домом на Покровке, откуда был первый пост, который я опубликовал в феврале 2016 года.

В этот дом я зашел случайно и сразу заметил странный дизайн ограды лестницы. Когда поднялся до последнего этажа, чтобы посмотреть, нет ли там еще чего-то интересного, я увидел одну из самых красивых оград в Москве в виде виноградной лозы с листьями. Ограды на первых этажах представляли из себя лишь стебли лозы без листьев, что выглядело странно и нелепо. Все встало на свои места, когда я увидел изначальную задумку художника. И стало грустно, что все нижние сегменты были уже без листьев. Прошел год, я вернулся в тот же подъезд и с ужасом обнаружил отсутствие большинства листьев теперь уже и на верхних этажах. В подъезде прошел ремонт — и непонятно, кто и для каких целей отломал уникальную ковку, которая не принесла бы выгоды, даже если сдать ее в металлолом. Теперь увидеть, как изначально выглядела ограда, можно только на моих фотографиях.

С тех пор я всегда поднимаюсь на последний этаж и спускаюсь вниз, осматривая сохранившееся убранство подъезда. Чаще всего именно на верхних этажах сохраняется больше деталей.

Обычно все красивое нахожу случайно во время прогулок между работой. Если вижу какой-нибудь дом, дореволюционный или советского времени, стараюсь туда попасть. В основном меня интересуют дореволюционные доходные дома, усадьбы, особняки, бывают и культовые сооружения — церкви или те здания, где раньше располагались приходы, которые пока не переданы церкви. Когда проходят дни культурного и исторического наследия, стараюсь записаться на экскурсию, чтобы попасть в посольства или резиденции послов, которые чаще всего находятся в бывших особняках, куда в другие дни доступ закрыт.

Жителей спрашиваю про историю дома, сохранилось ли в нем что-то интересное. Кто-то отвечает, а кто-то просто проигнорирует. Сейчас такое время, что незнакомец, который интересуется внутренним содержанием дома, скорее потенциальный вор, чем увлеченный краевед. Но бывают приятные и неожиданные исключения, когда жители увлеченно рассказывают о своем доме. Однажды меня впустили в квартиру, в которой оказался удивительной красоты каминФотография: Эрик Шахназарян, созданный больше ста лет назад по эскизам художников Михаила Врубеля и Константина Коровина, облицованный абрамцевской майоликой. Камин сохранился в первозданном виде, несмотря на то что когда-то здесь была коммуналка. Оказалось, что в этом доме есть и другие камины с разными рисунками из абрамцевской майолики. Не все сохранились, к сожалению, но те, что есть, представляют громадный интерес для исследования и не были известны даже специалистам.

Периодичности выхода постов у меня нет. Прошлым летом, например, долго ничего не публиковал. Мне даже писали: «Где вы? Возвращайтесь!». Но думаю, если бы занимался проектом все свое время, находок было бы гораздо больше. Подписчики часто сами приглашают в гости, чтобы поделиться тем, что сохранилось в квартирах и подъездах. Некоторые из них просят не указывать адреса, и я, понимая, как хрупко и ценно то, что сохранилось, не указываю их во избежание случаев вандализма. Также спрашивают, не вожу ли я экскурсии по уникальным местам. По многим причинам не вожу. В первую очередь из-за времени, а также из-за того, что на некоторые объекты проще попасть одному, чем с кем-либо еще.

В последнее время думаю о том, чтобы записывать разговоры с людьми, которые живут в этих старых квартирах, куда мне удается попасть. Это ведь уникальные истории семей, которые живут на одном месте многие годы. Таких сейчас все меньше и меньше. И их воспоминания о Москве, в которой они выросли, ценны для нас, тех, кто живет в абсолютно другом городе, который быстро меняется.

Принцип «дешевле сломать и построить новое, чем сохранить» понятен девелоперам и застройщикам. Лично мне с ним сложно согласиться, поэтому когда вижу, что какому-то дому что-то угрожает, пишу в «Архнадзор», связываюсь с другими градозащитниками.

Одним из последних, самых ярких примеров варварского отношения к архитектурному наследию города стало уничтожение исторического облика шестого подъезда в бывшем доходном доме Первого Российского страхового общества по адресу Кузнецкий Мост, дом 21/5. Для установки лифта в пространство между лестничными пролетами были грубо демонтированы оригинальные кованые ограждения, выломана оригинальная метлахская плитка Villeroy & Boch и спилены до металлических направляющих каменные ступени. Попытка убедить собственника обойтись без такого ремонта и заказать лифт подходящего размера не увенчалась успехом, и, судя по всему, подъезд уже не будет выглядеть так, как раньше.

Как и у многих других домов в Москве, у него нет охранного статуса. Это позволяет собственникам помещений внутри таких зданий проводить практически любые работы по обустройству на собственный лад, не боясь ответственности. Показательно, что после публикации этого поста у меня и на странице «Архнадзора» собственник приказал охране не пускать меня в здание, что означает, что он прекрасно понимает о содеянном. Поэтому я даже не знаю, как выглядит подъезд после ремонта. К сожалению, до сих пор нет внятной и четкой реакции того же Мосгорнаследия, и дальше охов и ахов в комментариях ничего не происходит. Мне хочется, чтобы своим аккаунтом — наверное, я слишком идеализирую — можно было бы что-то поменять в восприятии людей и дать понять, что все-таки при желании можно многое сохранить.