24 декабря 2011 года на проспекте Академика Сахарова прошел один из самых крупных митингов — «За честные выборы» — протестного движения 2011–2012 годов. По оценке организаторов, в нем приняли участие 120 тысяч человек. Шесть лет спустя оппозиция не смогла договориться ни о месте проведения, ни о формате акции.
Первым провести мероприятие в этот день решило движение «Протестная Москва» (независимое движение, образовавшееся после акции Алексея Навального «Он вам не Димон» в марте 2017 года. — Прим. ред.). 11 декабря его участники подали заявку на митинг за честные выборы на проспекте Академика Сахарова. В мэрии им отказали, предложив другой вариант — парк «Сокольники».
12 декабря Илья Яшин, глава совета депутатов Красносельского муниципального округа, предложил провести в Лермонтовском сквере праздник «День свободных выборов». «Расскажем людям о избирательных правах, которые гарантирует Конституция. Организуем запись граждан, готовых работать наблюдателями. Установим сцену, пригласим музыкантов, будем дарить сувениры, посвященные честным выборам», — говорил тогда он. Но праздник Яшина показался Мещанской межрайонной прокуратуре попыткой устроить несанкционированный митинг; депутата предостерегли от проведения несогласованной акции (то есть намекнули на невозможность проведения праздника. — Прим. ред.).
На помощь Яшину пришел бывший депутат Госдумы Дмитрий Гудков. Он подал заявку на проведение митинга на проспекте Сахарова: «Я специально спросил у Ильи [Яшина]: «Ты даешь мне карт-бланш на ведение переговоров с мэрией?» Он сказал: «Да», добавив, что большой митинг — именно на Сахарова — мог бы стать хорошим вариантом. Так что призываю всех комментаторов успокоиться: никакого спойлерского мероприятия не будет. С Ильей мы на связи».
Митинг Гудкова согласовали в тот же день; процедура заняла всего пять часов (активисты «Протестной Москвы» собираются подать иск против мэрии из-за того, что их митинг перенесли в Сокольники). Но выяснилось, что Илья Яшин не собирался отказываться от праздника: «Дима [Гудков] спросил, не буду ли я возражать, если он проведет самостоятельные переговоры с мэрией, чтобы она предоставила нам более удобную площадку для праздника на проспекте Сахарова. Я согласился, имея в виду, что мероприятие в любом случае пройдет в формате праздника, инициированного депутатами. Однако Дима подал заявку на митинг. Такое решение стало для меня неприятным сюрпризом, и я сразу сказал ему, что считаю это ошибкой». После обвинений в срыве протеста Гудков по просьбе Яшина отозвал заявку на проведение митинга.
Несмотря на запрет Мосгорсуда, утром 24 декабря в Лермонтовский сквер приехали рабочие, чтобы установить сцену, монтировать звук и развернуть полевую кухню. В этом им помешала полиция, которая оцепила большинство проходов в Лермонтовский сквер. Яшин был вынужден изменить формат акции с праздника на собрание граждан. Власти заявили, что действия муниципального депутата «носят провокационный характер» и «полиция его [собрание] не допустит».
Оцепление все же сняли, и к двум часам дня, за час до начала мероприятия, на площадь начали стекаться люди. К трем часам в сквере собралось порядка 300–500 человек. Многие из них — журналисты и активисты. Среди пришедших также были и противники оппозиции. Один из них, бывший муниципальный депутат Замоскворечья и член организации SERB (русское освободительное движение, действующее в России и Украине. — Прим. ред.) Игорь Брумель — крупный мужчина лет шестидесяти пяти с седеющей густой бородой и тростью в левой руке — расхаживал по площади с селфи-палкой, комментируя происходящее. Вскоре между ним и несколькими сторонниками оппозиции начался спор о законности и безопасности акции.
Ровно в три часа дня Брумель заявил, что Яшин снова всех обманул и не явился на свою же акцию. Муниципальный депутат действительно задерживался: около дома его ожидали сотрудники полиции.
На помощь Брумелю пришла женщина в синем пуховике и пестром шейном платке из НОД (Национально-освободительное движение, выступающее за суверенитет России. — Прим. ред.). Она заявила, что будущее России — социализм, и обещала через некоторое время «уничтожить» участников акции:
— Вы все присядете с вашими антигосударственными речами, с вашей деятельностью против страны. Вы все присядете с вашим дерьмократством. Уже Европа в полной попе с этим дерьмократством.
К ней подошел глубоко пожилой мужчина с тростью и в шапке-ушанке на меху:
— А помнишь, как я тебя на Болотной спас?
Женщина замялась:
— Ничего такого. Ты плакат схватил и побежал.
— Я побежал? Я его [плакат] скомкал и тебе отдал, — возразил мужчина и, помолчав, добавил: — Дочка у тебя хорошая, видел ее недавно.
— Хорошая, хорошая.
— Только она не таких взглядов, как ты. У Сталина тоже так с детьми было.
— Да про Сталина еще непонятно ничего, — возмутилась женщина.
— А про Ленина, что, понятно?
Их разговор прервали три подростка. Узнав, что женщина раньше была на стороне оппозиционеров, они завалили ее вопросами:
— Как с вами это произошло?
— Ну, постепенно дошла. Книги читала.
— А книги [Николая] Старикова там были?
— Одна книжка была.
— Все-таки была. Стариков — он же балабол. А извините, пожалуйста, демагог, — засмеялся парень с темно-коричневыми глазами.
Его друг продолжил:
— А как вам не стыдно срывать фильмы?
— Все правильно сделали, — повысила голос женщина.
— Нет, постойте. Я прямой вопрос задам. Когда-нибудь либералы или демократы запускали в вас мочой или тухлятиной? Да или нет?
— В меня не запускал никто, слава богу, ничем.
— И в ваш НОД никто ничем не запускал. Так почему ваш НОД и SERB запускают в людей, которые потратили деньги, пришли на фильм?
— Значит так, Вася и Витя и вы, мальчик, не знаю еще, как вас зовут. В следующую нашу с вами встречу я принесу список рекомендованной литературы специально для вас.
— Спасибо большое!
В толпе, которая за пятнадцать минут успела разрастись по меньшей мере до тысячи человек (По данным МВД, участниками акции стали 300 человек. — Прим. ред.), послышался гул и аплодисменты. В Лермонтовский сквер приехал Илья Яшин. С разных сторон доносились выкрики:
— Илюша!
— Поближе к памятнику его!
— Он отпросился у полиции.
— Россия без Путина!
— Поднимайте Яшина!
— Не, он еще живой. Еще не надо его туда поднимать. Пусть Лермонтов там стоит. А вот на руках бы его [Яшина] поносить, конечно!
— На плечи его [Яшина] посадите!
— Кто хочет побыть постаментом?
— К Лермонтову поближе!
Мужчина, на вид не больше тридцати лет, обернулся к своей спутнице: «А сколько Лермонтов прожил? Двадцать семь лет? Представляешь, мы в два раза дольше живем».
Собравшиеся, среди которых были и пожилые, и дети — и те, кто ходил на Болотную, и те кто влился в протестное движение только в марте этого года, — столпились у памятника. Одни пришли с флагами, другие с белыми цветами, у большинства на одежде были красные наклейки «Навальный 20!8».
Яшин начал акцию, но его слов практически не было слышно: громкоговоритель скрипел, раз в несколько минут его звук заглушало сообщение полиции: «Граждане, просьба освободить пешеходные дорожки сквера, мероприятие не согласовано с органами исполнительной власти». Но никого не задерживали. Предупреждения полиции тонули в гуле толпы: «Мы здесь власть!», «Путин — вор!», «Это наш город!».
Последний лозунг выкрикивал и маленький мальчик Витя. На митинг он пришел с отцом. В разговоре с приятелем мужчина сообщил, что это уже третий митинг его сына, которому на вид не дашь больше четырех лет.
«Россия будет свободной!» — скандировали собравшиеся. Девушка лет двадцати пяти обратилась к своему спутнику, который был обеспокоен тем, сколько прожил поэт:
— Лермонтов бы нами гордился!
Рядом с ними парень восемнадцати лет сетовал, что не понимает, когда нужно выкрикивать лозунги. Чтобы услышать хоть что-то из речи муниципального депутата, он смотрел прямую трансляцию, которая задерживалась на десять секунд.
Громкоговоритель перешел к муниципальному депутату Юлии Галяминой. А затем снова к Яшину. Больше выступать на митинге было некому. Яшин обвинил Гудкова в том, что он, утратив «праздничное настроение», начал отговаривать от участия в акции других муниципальных депутатов. Алексея Навального, который ранее заявил о намерении прийти на «День свободных выборов», тоже не было. Политик был занят подачей документов в Центризбирком.
Через час после начала собрания Яшин поблагодарил пришедших и под крики «Яшин молодец» и «Полиция с народом» пошел домой. Часть участников акции двинулась за ним. Но большинство остались на площади.
— Куда все идут? — спросил один подросток другого. Молодой человек представился «Афише» Денисом и рассказал, что «День свободных выборов» — его вторая протестная акция в Москве: — До поступления в университет я жил в Барнауле.
Денис не поверил, что акция закончилась так быстро:
— Не может быть. Это больше похоже на середину, но не на конец.
К разговаривающим неподалеку пожилым женщине и мужчине в одной футболке подошел человек, имеющий отношение к организации собрания, и попросил их покинуть площадь:
— Не хочу сегодня по отделениям вас искать. Вы хотя бы двигайтесь. Они [сотрудники полиции] же, как хищники, хватают тех, кто стоит.
Через несколько минут на площади взорвали дымовую шашку. Но никого не задержали, кроме мужчины с квадрокоптером, который не имел отношения ко «Дню свободных выборов». Полиция составила административный протокол на Яшина за проведение несогласованной акции.
В пять часов вечера площадь снова была заполнена людьми, преимущественно подростками. Они ходили по кругу либо переминались с ноги на ногу, ежась от холода. Среди них выделялась только пожилая женщина в длинной шубе — Валентина Суркова. 71-летняя женщина рассказала «Афише», что живет в соседнем доме и очень устала от постоянных праздников и митингов под окном:
— Я прожила долгую жизнь и могу сказать, что Путин — гений. Нам нужен мир. Вы, предположим, за Навального, а я за Путина, я не хочу с вами драться.
Валентина добавила, что пришла на акцию, прочитав в интернете о том, что здесь будет бесплатная полевая кухня.
Женщина подошла к полицейским и спросила:
— Где каша?
— На храме раздают, — пробубнил один из сотрудников правоохранительных органов.
— С десяти утра в окно наблюдаю. Кашу обещали и концерт. Где?
— Это к Яшину!
— А что к нему?
— Он, наверное, обещал. К нему вопросы.
— Я в нашем районном совете уже тридцать лет. Зачем мне Яшин? Он же дурак! — отчеканила женщина и пошла в сторону столпившихся у памятника подростков.
