Равшана Куркова, Игорь Гурович и другие пьющие москвичи в проекте Юрия Козырева

«Ну что я могу сказать про это лето? Оно было короткое, но счастливое. Я много работал, потом ходил в «Нурчик» и выпивал рюмочку. Вечер, поздно, кругом ходят красивые люди, а ты тихонький такой, старенький, сидишь себе без приключений со своей рюмочкой, как пенсионер в Швейцарии. В рюмочке вискарик, и жизнь в общем вполне себе прекрасна. Хорошее такое, правильное лето».

«Лето получилось прекрасное — даже удалось отдохнуть, совмещая приятное с полезным. Запомнились больше всего три вещи. Во-первых, была поездка в Швейцарию, где мы сняли серию симпатичных роликов. Еще — мой день рождения. Так вышло, что как раз в тот же день была премьера фильма «Про любовь», поэтому получился особенно приятный, теплый вечер. И третье — в доме появился блендер. Теперь я покупаю, например, сладкий арбуз, выжимаю сок и заливаю его в специальные формочки для льда».

«Я все лето работал. Во-первых, ездил в Казахстан на съемки: снимали в очень красивых местах — в горах, в лесу, в каньоне, степях. Во-вторых, был в Будапеште: там работали над фильмом «Шпион, который меня кинул» — такая экшен-комедия с Милой Кунис. Еще ездил на неделю в Дубай с сыном отдыхать, но там очень жарко было. И в Будапеште, кстати, было очень жарко, несколько дней — под сорок! А вот в Казахстане — совершенно нормальная температура, в горах даже холодно бывало».

«Во-первых, у нас прошла серия концертов, посвященная столетию первой джазовой записи, которая была сделана в 1917 году. Мы старались передать дух, вайб, атмосферу того времени, играли без микрофонов, как это делали пионеры джаза. Все это происходило на московских летних верандах, в клубах, потому что для джазовой культуры связка музыки и алкоголя очень важна.

Во-вторых, я месяц был в Новом Орлеане: там последние годы происходит тоже как бы реинкарнация старой джазовой культуры. Побывал на барменском фестивале Tales of the Cocktail — водил барменов по важным джазовым местам, а они водили меня по важным барным местам. Играл с разными хорошими музыкантами и даже договорился привезти кого-то из них в Москву».

«Я наконец-то достроил дом под Москвой, который строился очень долго. Теперь не только у меня, но и у всего театра есть загородный штаб, репетиционная база на природе, где места всем хватает. Пару раз мы даже успели провести там такие семейные театрализованные уик-энды».

«В Москве было холодно, а в тех местах, куда я из Москвы уезжала, — невыносимо жарко. Была я в Афинах, на Санторини, на закрытии оперного фестиваля в чудесной Вероне, а по дороге заехала в Венецию, которую очень-очень люблю еще и потому, что это единственный город, которому идет совершенно любая погода — холодно, жарко, гроза, даже снег. Я бы даже, наверное, хотела, чтобы меня там похоронили. Вернее не так. Знаете, как Бродский похоронен в нескольких разных местах? Так и я хотела бы, чтобы какая-то часть меня оказалась в Москве, а часть — в Венеции.

Еще я летала на пять часов в Тбилиси, просто пообедать, к чудесному другу! Там тоже было очень жарко, но весело. За такое короткое время было множество впечатлений: успели и посмеяться, и поесть, и попить — и я приехала в Москву уже совершенно другим человеком, потому что даже самое маленькое путешествие меняет вас».

«Если бы мы поменялись ролями, и не я говорил об этом лете, а оно обо мне, то за содержание я бы поставил ему самую низкую оценку. Странное было лето, несодержательное. И вдобавок еще агрессивное. Только я пропускал удар, только успевал прийти в себя после, как сразу же прилетал следующий. В какой-то особенно тяжелый момент я даже заглянул этому лету в глаза и спросил: «Ты что, серьезно?», а оказалось, что это только разминка. Это лето явно было настроено проверить, из чего я сделан. Сначала я был слабым противником, но ближе к концу стал одерживать верх, и перед самой победой во мне даже проснулось какое-то сочувствие к нему. Было сложно и интересно. Вот так это лето провело меня».

«Хорошее было лето. Долгожданное. Короткое, но долгожданное. Теперь всего месяцев 8–9 потерпеть».

Саддаров: «Мое лето прошло в стройке. Кому-то это нравилось, кому-то нет — мнения разделились. Даже хорошо, что лето прошло в дождях, потому что когда вокруг лучшего коктейльного бара Москвы все строится, ни на одной площадке в округе не должно быть ничего лучше. Значит, Бог есть!»

Журавлев: «Удалось оказаться во Флоренции, у моего замечательного друга и коллеги Луки Пикки — хранителя наследия Negroni, автора нескольких книг про этот коктейль и вообще главного специалиста по нему. Заодно прошелся по флорентийским барам, увидел много новых заведений и вообще глубже прочувствовал, что такое aperitivo. В полшестого после работы все собираются поболтать с друзьями, поесть антипасти — и только потом идут ужинать».

«Самая яркая история лета? Я забрался на Эльбрус, на самую высокую точку Европы. Все лето работал, и тут мне друг предложил такое странное, спонтанное приключение. Было тяжело: в какой-то момент я чуть было не сорвался и не улетел в Москву, но в итоге поднялся! А на вершине мы оказались как раз на мой день рождения, и вопреки строжайшим предписаниям альпинистских организаций не пить на такой высоте, потому что там нет кислорода и вообще всякие опасности, мы открыли шампанское и в честь двойного праздника — моего дня рождения и восхождения на «крышу Европы» — немного бахнули».