10 зданий, которые дают понять, что случилось с архитектурой после Лужкова

Все слышали о «лужковской архитектуре», и никто не слышал о собянинской. Сложно даже представить, что в Москве при Собянине существует архитектура: все инициативы мэра, связанные со строительством, проходят в новостях под рубриками «благоустройство» и «забота о населении». Лужков строил (в основном ужас и муляжи), Собянин сносит. Лужковские — дома, собянинские — улицы. Лужков — это башенки, Собянин — плитка. Таково общее мнение.

А между тем в Москве в 2010-е годы построено много качественных зданий, благодаря которым отдельные части города приобрели обманчивый вид холеных европейских кварталов. Пройдут годы, операция «Моя улица» забудется (но не забудутся сносы), и архитектуру 2010-х противопоставят удалому дурновкусию Лужкова. Вполне вероятно, что о ней напишут книги, будут водить к этим домам экскурсии, и «московский стиль» перестанет звучать как ругательство. Но это потом — а пока в этом небольшом материале мы попытались закрепить 10 его негромких достижений.

«Садовые кварталы» — квартал-коллекция: все дома в нем строят светила московской архитектурной школы. Светил немного, и Юрий Григорян — одно из них. Его дом построен раньше остальных. Разглядывать его — большое удовольствие. Он и вблизи хорош, и издалека радует своими оплывающими контурами, как у финской стеклянной вазы.

Торговые центры — душа современной Москвы, и эта десятка была бы неполной без них. Если нужно выбрать только один, то пусть это будет ТЦ «Хорошо» на Хорошевском шоссе — первая крупная постройка Эрика Валеева. Он молодой архитектор, но уважение в профессиональной среде приобрел, еще когда учился в МАРХИ. Валеев спроектировал кроме здания еще и площадку перед ним, и что само по себе невероятно — вход в ТЦ выглядит как адекватное общественное пространство.

Дом Плоткина построен на месте конструктивистского здания, но это по меньшей мере равноценная замена (склад фабрики «Союз» Николая Тихомирова, 1930 год. — Прим. ред.). Плоткин играет на сбое ритма: дом стоит на изгибе улицы и издалека виден с двух сторон, но не бросается в глаза. При этом метрическая сложность его фасада доставляет зрителю неосознанное удовольствие. Вот пример того, как можно тихонечко облагородить городской пейзаж.

Сергей Чобан, самый плодовитый архитектор новой Москвы, еще и успешно строит в Берлине. Глядя на дом на «Киевской» с его монотонными рядами квадратных окон, сразу понимаешь: строил немец. Это прекрасный фасад; он не так строг, как сделал бы Макс ДудлерНапример такКампус Педагогического института в Цюрихе, 2012, да и не близка Чобану дудлеровская аскеза. Но в Москве, где принадлежность дома к тому или иному классу недвижимости предопределяет выбор облицовки, а у архитекторов в ходу выражение «дорогой фасад», и эта половинчатая скромность отрадна.

Сергей Скуратов — автор геплана вышеупомянутых «Садовых кварталов», но для этого списка выбран другой его проект. Скуратов — маньяк облицовочного кирпича. В доме на Бурденко этого кирпича с десяток оттенков, и место каждого «пикселя» в мозаике стены неслучайно. Кроме того, некоторые кирпичи выдвинуты за плоскость кладки, образуя едва заметные бугорки, словно на стене что-то записано шрифтом Брайля. Степень разрешения поверхности тут во много раз выше, чем в стандартной качественной московской новостройке.

Современная московская архитектура однообразна: в основном она строится на продажу, а продавцу нужен стандартный товар. Преодолевать инерцию рынка трудно. Удивительно, но есть такие, кто не поддался ни разу. Каждое новое здание AB Studio — радостная неожиданность, к тому же и с неймингом им фартит. Надо помнить, что это архитектурное бюро построило дом и в «Садовых кварталах» — он тоже хорош, но не хотелось бы превращать наш обзор в рекламу этого девелоперского проекта.

Это не новое здание, а перестроенное старое. Архитекторы делали и дизайн экспозиции, и интерьеры рабочих помещений. К ним не придерешься, но они не производят такого сильного впечатления, как сверкающая пятиэтажная кираса, в которую дом одет со стороны двора. Сочетание фасадного материала, который по московской традиции маркирует здание как объект недвижимости премиум-класса, с узнаваемым ритмом проемов старого небогатого дома и страшными экспонатами внутри — настолько неожиданно, что приводит в недоумение. А то и в испуг. И это, безусловно, здорово.

«Садовники» — один из немногих объектов собянинского благоустройства, который с самого начала избежал дурной славы хипстерского заповедника. Повезло с местоположением — окраина. При этом парк сделан не менее лихо, чем Крымская набережная: дорожки проложили авторы Олимпийского парка в Лондоне, а озеленением занималась та же Анна Андреева, что и на Крымской. Казалось бы, жители окрестных панельных домов должны почуять вражий дух и потянуться через шоссе — в Коломенское, к тамадам и шашлыкам. Ничего подобного: с удовольствием гуляют в парке и добропорядочно убирают за своими собаками.

Бюро ADM год за годом строит симпатичные здания, принадлежность которых к тому или иному классу недвижимости угадывается на раз. Заказчики это любят. Фасады у них всегда сделаны качественно: в свое время они прошли школу Скуратова. «Банксайд» — самый приятный из проектов ADM. Это перестроенная маленькая фабрика с открытыми дворами. Там зелено, стоят лавочки, работает кафе и клуб «Наука и искусство», глаз радуется качественным фасадам. Такой оазис иллюзорной Европы в чреве Москвы.

Нам не удалось установить ни автора изначального здания, ни того, кто его надстроил, — да это и не важно. Тут восхитителен стихийный коллаж из заурядного фабричного домика с наползшим на него мезонином в стиле ресторанных веранд 2010-х, гроздьями пыльных кондиционеров и сайдинга «под камень» — самого жуткого из всех возможных. Этот пазл, конечно же, не шедевр, но, думается, через него Москва сказала что-то важное о себе. Мы не двинемся дальше, пока не согласимся считать, что и у таких вещей есть право на жизнь. Хорошая архитектура нетерпима к уродству — великая архитектура принимает все.