Сексизм наоборот: история девушки, решившей стать барбером

16 июня 2017 в 13:31
Рынок барбершопов, которые продолжают вылупляться в Москве, придуман и устроен как чисто мужская территория: мотоциклы, виски, блюз-рок. «Афиша Daily» пообщалась с Елизаветой Соколовой, которая сломала традицию: она гордится тем, что бреет мужиков, и тут нет ничего непристойного.

Я коренная москвичка из хорошей семьи и должна была на радость родителям получить престижную работу и стать хорошей женой. Вместо этого я по двенадцать часов в день брею мужиков и кайфую от этого.

Начиналось все замечательно: родители отправили меня в престижный вуз — Всероссийскую академию внешней торговли, рассудив, что хорошая специальность и два языка не дадут пропасть. Пять лет подряд я отдавала эту дань, компенсируя мещанскую сторону моей жизни собственными увлечениями. Я попробовала, наверное, все субкультуры — от панка до рейва, создала с подружками, такими же девочками из хороших семей с жаждой саморазрушения, группу «Жгут» и пела гроулингом матерные песенки. Затем были бумажная «Афиша» и клуб «Солянка» — вся эта хипстерская эстетика тоже сквозь меня.

Из института я вышла со знаниями обо всем и ни о чем и снова попыталась стать хорошей девочкой, устроившись на работу в Metro Cash & Carry. Там я сначала была личным помощником гендиректора одной из компаний группы, а затем перешла в пиар-департамент — думала, будет хоть какое-то творчество. И довольно быстро поняла, что им не пахнет: мы просто исполняли инструкции, спущенные из Дюссельдорфа. Надо было улыбаться, говорить правильные слова и работать по регламенту. Корпоративный телефон, страховка, место на парковке, карьера — мне было безумно душно в этой среде. Все это фейк, не жизнь, а декорация успешной жизни за две с половиной тысячи долларов в месяц. В конце концов я на физическом уровне почувствовала, что не могу быть пиарщиком. Это как будто у меня в груди скрученный жгут и тело разрывает на части. И уволилась, потому что жить так было, конечно, невозможно.

Я спросила себя: а вот если бы не существовало времени и денег, чем бы я занималась? И четко ответила себе: мне нравится все, что связано с перевоплощением и созданием образов. Я решила, это называется художник по гриму, и пошла учиться в театрально-художественный колледж. Так я получила среднеспециальное образование после высшего. Пару месяцев мне все нравилось: тусовки, работа на корпоративах с артистами. Быстро надоело. Это жизнь перекати-поле: все время новые места, новые люди — и никто особо не ценит твою работу. С бывшим мужем-фотографом мы попытались сделать проект — съемки с полным перевоплощением: создавали для человека образ в сказочном антураже. Заказов было мало — услуга получалась довольно дорогой и трудоемкой. Я загрустила, но тут произошла случайность, которая все изменила. Муж сходил в один из первых московских барбершопов и вернулся оттуда другим человеком.

Это был как инсайт: я должна стать барбером. При ближайшем рассмотрении оказалось, что в этой профессии есть все, о чем я мечтала. Эстетика английского дендизма, богатая история и еще — отличные бизнес-перспективы в свободной нише. Короче, я поймала моду и решила стать первой в Москве девушкой-барбером. Но как это сделать? Ехать в Лондон учиться — дорого. А в России такой профессии фактически еще не существовало. Было несколько барберов, один из которых, Герман Винокуров, взялся меня учить, а потом и сделал своим подмастерьем — он работал в Cosmotheca на «Винзаводе». Там я несколько месяцев наблюдала, училась в его пространстве, снимала модель поведения и технику. Потом на «Винзаводе» мы создали объединение вольных барберов — Free Barbers. Это было четыре кресла и тусовка вокруг. Они никогда не пустовали, всегда было весело.

Сначала я бесплатно стригла своих многочисленных друзей и знакомых, благо их у меня много — от футбольных фанатов и сноубордистов до байкеров и актеров. Потом они стали сами оставлять мне деньги. А через некоторое время я обнаружила, что у меня полная запись: это показатель профессионализма. Я работала по много часов в день, тем более что мы развелись с мужем. Времени и сил стало значительно больше, и как будто началась вторая молодость. Хороший барбер получает 200 тыс. рублей. Можно заработать и больше, но тогда надо стричь без выходных.

Мне повезло, что я была вместе с настоящими мастерами первой волны. Это сейчас барберов полно, а тогда настоящих крутых специалистов на всю Москву было несколько человек. В конце концов, я взяла от них все, что могла, — как несоленый огурец просаливается в банке с солеными. Что делать дальше? Захотела работать в аутентичном барбершопе. Обошла все, и везде мне отказали по одной причине: я не того пола. В лучшем случае мне отвечали со снисходительной иронией: «Девушка, это противоречит нашей концепции — у нас работают только мужчины». А концепция заключается в том, что это закрытый клуб, тысячелетние традиции, ну вы понимаете… Рассказывают, что первые барберы были монахами. Под видом барбершопов в Америке 1930-х годов, когда действовал сухой закон, работали подпольные бары. В общем, цех не хотел менять свои правила только потому, что я пожелала стричь бороды.

У меня другой взгляд на этот вопрос: мужики хорошо стригут и бреют, но делают это ради своей цели. Они соревнуются в технике, и клиент для них на втором месте. А девушки в стрижке реализуют свои базовые функции — заботы, ухода, внимания. Им важно, как мужчина будет жить со стрижкой. Барбер-мужик хуже оценивает внешность в параметре элементарной мужской красоты. Женщине это легче. Мне клиенты много раз говорили, что девушки им потом делали комплименты, ведь правильная стрижка может изменить лицо, подчеркнуть мужественность. Можно сделать слабый подбородок более выразительным, усилить взгляд, сгладить черты лица и все такое.

Мало-помалу меня стали признавать в сообществе. Я стала исключением — особенно после того как меня признали одним из 10 лучших барберов Москвы. Стали приглашать судьей на соревнования, предложили читать курс по опасному бритью. Кстати, королевское бритье — это отдельная фишка, которую пока мало кто освоил. Тут целый ритуал: распаривание, наведение пены, бритье опасной бритвой и другие танцы вокруг клиента.

В конце концов меня взяли работать в барбершоп единственной девушкой-мастером — владелец согласился с тем, что я буду фишкой заведения. А через два месяца оказалось, что у меня запись на много дней вперед. Получается, что я стала фишкой всего рынка. Некоторые мужчины мне говорили: «Приятно, когда тебе моет голову и стрижет девушка, а не мужик». Так и появилась идея моего барбершопа Barbarella — с барберами-девушками. Это я так просклоняла слово «барбер» в женском роде.

Год назад ко мне пришел стричься мой будущий партнер Женя, я ему по ходу дела рассказала о своей идее, и он в отличие от других сразу начал работать: искать помещение, зарегистрировал юрлицо. Сначала думали открыть небольшой бизнес, потратив на запуск 2,5 млн рублей. Но в процессе и смета, и идея выросли в два раза. Мы с Женей вложили сюда все свои деньги — больше 6 млн рублей. Это немного, ведь уйму всего мы сделали своими руками. Очень помогли друзья: с их помощью мы достали настоящие винтажные кресла, как в классических салонах середины XX века, дизайнерскую мебель. Наш знакомый художник сделал нам роспись на стенах, взяв за это чисто символические деньги. Некоторые детали интерьера мы выискивали, а потом монтировали сами. В общем, жили здесь около года, пока не открылись.

Наша цель — вытащить на поверхность мужика через классику, исторические стрижки. Именно это делает парней брутальными и маскулинными — то есть привлекательными как мужчины. Тут много хитростей: сделав правильные линии и пропорции, можно увидеть, как у человека проясняется лицо и он смотрится более мужественными. Это же достигается с помощью правильной формы бороды. Борода — мужской макияж, она может круто изменить внешность.

Конечно, барбершопы не масс-маркет и не салоны красоты. Визит к барберу — как поход в клуб. Однако именно это и нужно московскому среднему классу: барбершопы продолжают расти как грибы. Общество стремится к балансу: после унисекса маятник качнулся в сторону мужественности. А что всегда являлось символом мужской доблести? Борода. Плюс это экономически выгодно. Бородатые мужики — огромный и пока не такой насыщенный рынок сбыта. Кроме барбершопов это масса всяких продуктов — шампуни, масло, воск для укладки — и услуг. В общем, бородатых мужиков на улицах будет все больше. Моя задача — чтобы они были красивыми.

Расскажите друзьям