Мы с Олей соседи, живем рядом в Замоскворечье. Раз в неделю сталкиваемся в продуктовом, два раза — в классе йоги. «Ты в пятиэтажке живешь? — между делом интересуется Оля в раздевалке. — Тебя скоро выселят?»
Ей любопытно, что чувствует жертва во время пытки. Потеряла ли сон? Аппетит? Заболела — или еще держится? За себя Оля не волнуется: она живет в старом доме, развернутом фасадом на Пятницкую, и абсолютно уверена, что его правильная этажность и год строительства гарантируют полную неприкосновенность ее жилищу. Поэтому она спит спокойно и ест с удовольствием.
Еще недавно мы с Олей жили похожей, удобной московской жизнью и вдруг зажили разной. Примерно с 21 февраля — когда Собянин пришел к Путину и сказал, что одной программы по сносу хрущевок, действующей с августа 2011 года, недостаточно. И что зачем-то — вдруг! — срочно нужна новая, разрешающая снос вообще всех пятиэтажек. Вне зависимости от состояния дома и года постройки. А если надо — мы еще и то, что рядом стоит, снесем.
Зачем понадобилось сносить неаварийное жилье? Затем, чтобы на земле вашего дома нужный застройщик построил современный квартал, а жильцов старого переселили за счет государства. Куда? С этим пока не все ясно, но есть ощущение, что застройщик получит двухсотпроцентную прибыль, а житель пятиэтажки — квартиру на семнадцатом этаже башни в соседнем районе. Квартиру, которую никто не купил, — не нашлось дураков.
Тогда дураков нашли в лице жителей пятиэтажек. Они покорно кивнули в ответ на предложение переехать в удобное для властей место за два лишних кухонных метра. Остальные подняли крик, который однако не долетел до окон соседних домов. Может быть, Оля мне даже сочувствует, но точно не считает мою проблему своей. У наших проблем — разная этажность.
Итак, Москва 2017 года — в очередной раз разделенная на противоборствующие фракции. Люди из пятиэтажек, потеряв покой, сон и аппетит, в апреле начали собираться в инициативные группы, чтобы обсуждать, как им отстоять жилье. Другие покорно готовятся к смерти на стройплощадке. Рядом — соседи из старых домов внутри Садового и из «Золотых ключей», из типовых двенадцатиэтажек в Тушино и крепких шестнадцатиэтажек в Измайлово. Они стоят в пробках, пьют кофе в «Старбаксе», планируют отпуск в Лондоне и не засоряют мозги чужой проблемой. Точнее, им просто плевать.
В этом сюжете сделана ставка на три главных качества москвича. На инертность, полную поглощенность собой (читай: безразличие) и снобизм — пренебрежение богатого к бедному, большого — к малому. В Москве все еще принято мериться зарплатами, должностями, машинами и этажами. Водитель джипа норовит обидеть машину поменьше; чиновники в мэрии, хоть и пытаются пересадить горожан на общественный транспорт, сами продолжают ездить на автомобилях; да и мигалки никуда не делись.
Из всех, казалось бы, запредельных ужасов нового законопроекта о реновации благополучные москвичи расслышали только одно слово — «хрущевки». Эй, кто там в хрущевках? Насекомые! Бабка, сто лет хранящая на балконе лыжи, на которых молодая бегала? Убрать ее за МКАД — она не вписывается в городскую среду. Развалится по дороге — похоронят за государственный счет. В конце концов, хрущоба — это так неопрятно, она не идет этому городу. Неприятно смотреть на хрущобы из окна убера — стаканчик с латте из рук падает. Почему бедняки разнылись, вцепившись в малогабаритное корыто с совмещенным санузлом?
Рассчитано верно: первым, кто бросит камень в соседа, будет другой москвич. «Я против антиэстетичных бомжатников…» — пишет в фейсбуке главред газеты «На Рублевке» Эдуард Дорожкин. Он вряд ли когда-нибудь окажется в том квартале, куда выселят жителей пятиэтажек, и вряд ли читал новый законопроект. У дорожкинского поста другая цель: занять высокомерную позу, самоутвердиться за счет подходящей кандидатуры — презираемого бомжа из бомжатника. И он не одинок: статус поддерживает куча всеобщих знакомых. Это известный кинопродюсер, сторонница государственной политики, приятельница-пиарщица, любительница йоги. Совсем неясно, по каким соображениям нажат последний лайк — возможно, чисто по эстетическим. Ну да, новые кварталы красивее — не ее же туда переселят за 60 дней без права выбора.
Что заставляет людей свысока судить о собственности других, презирать ее, решать, где им жить? Ответ: уверенность в том, что это коснется каких-то «бомжей», но никогда не заденет тебя, потому что ты — чик-трак — и в домике. Непятиэтажном.
Однако удивитесь, но эти «говнодома» — как их называют в развернувшейся дискуссии, — как и ваш, слепленный из чего-то другого, являются чьей-то собственностью. И, как написано в конституции, ее нельзя отнимать ни у кого, потому что и у «бабки из хрущобы», и у вас одинаковые права. И если новый законопроект в итоге примут, то бесправие тоже станет одинаковым. Ну да, вы не «бомжи»: у вас еще есть что отнимать — в отличие от уже переселенных по предыдущей программе москвичей (ее, кстати, никто не отменял). Но будьте спокойны, друзья, — ваши этажи тоже посчитают.
