Что происходит с Исаакиевским собором
В начале 2017 года правительство Петербурга, в собственности которого находится Государственный музей-памятник «Исаакиевский собор», объявило о передаче его Московскому патриархату Русской православной церкви. За последний год Церкви отошли уже два из четырех сооружений, которые входили в состав музея, — Смольный и Сампсониевский, — и процесс их передачи не вызвал такого накала, как судьба Исаакия.
О необходимости передать его Церкви заявляют члены «Единой России», против — руководители музеев и деятели культуры. За два месяца в конфликт были вовлечены все: депутаты Милонов и Толстой, обвинивший в притязаниях на собор тех, кто выбрался из-за черты оседлости, председатель Госдумы Вячеслав Володин, директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, певец Сергей Шнуров и глава Федерации еврейских общин Александр Борода. На сегодняшний день последнее слово остается за Путиным: 17 февраля ряд изданий со ссылкой на «источник в Кремле» написал, что решение Полтавченко не было согласовано с президентом. 28 февраля противники передачи Исаакия подали заявку на проведение городского референдума, и, судя по всему, спор далек от финала.
Собор строился с 1818 года по проекту Монферрана, его строительство финансировалось государством и курировалось лично Николаем I. Содержание собора после открытия также оплачивалось из казны. Он стал четвертым по счету храмом в честь Исаакия Далматского на этом месте.
Сразу после освящения Церковь настаивала, чтобы собор был передан в ее ведение. Вопрос обсуждала комиссия под руководством ректора Академии художеств. Было решено, что Церкви не под силу содержать храм: он был передан в ведение Министерства путей сообщения и публичных зданий.
Храм разорен после Октябрьской революции. В мае 1922 года на нужды голодающих Поволжья из него было изъято 48 килограмм золота, более двух тонн серебра и множество драгоценных камней, но богослужения продолжаются.
Исаакиевский собор передан Главнауке. С 1928 по 1931 год в соборе проведен ремонт.
В соборе открыт один из первых в советской России антирелигиозных музеев 12 апреля — в этот же день православные отмечали Пасху. Одной из его главных достопримечательностей стал маятник Фуко, установленный под главным куполом вместо белого голубя.
В соборе хранились экспонаты музеев из пригородов Ленинграда, а также Музея истории города и Летнего дворца Петра. Прямых попаданий не было, фасады пострадали от осколков, купол звонницы пробила авиабомба. Собор не отапливали, из-за этого погибла фреска Бруни «Адам и Ева в раю».
Собор открывается после войны. Тематика экспозиции существенно изменилась, и он стал называться «Музей-памятник «Исаакиевский собор».
В Исаакиевском проведены реставрационные работы. На куполе устроена смотровая площадка; вход стоил 30 к., сейчас — 150 р.
Министерство культуры РСФСР выделило самостоятельное музейное учреждение «Исаакиевский собор».
В состав Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор» вошел храм Воскресения Христова, он же храм Спаса на Крови, — там организован его филиал. Эта церковь также никогда не была в ведении Церкви — ее опекало Министерство внутренних дел, храм не был приходским.
Внутри собора вновь установлен белый голубь вместо маятника Фуко, который сейчас хранится в подвалах собора. Прикладной факт: длина нити этого маятника — 98 метров.
Церковная община получила возможность проводить службы в храме — службы проходят 1 раз в неделю.
В состав Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор» вошел еще один объект — концертно-выставочный зал «Смольный собор», где с 1990 года проходили выставки и концерты классической музыки.
Подписано «Соглашение между музеем-памятником «Исаакиевский собор» и Санкт-Петербургской епархией о совместной деятельности на территории объектов музейного комплекса». Службы проходят ежедневно, по официальной статистике, количество молящихся не превышает 1% от общего числа посетителей.
Государственной думой принят Федеральный закон № 327 «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности», который поддерживал президент Медведев.
Правительство РФ передало собор в собственность Петербурга. Губернатор Матвиенко выступает против его возвращения Церкви. Она также запрещает строительство храма в парке 300-летия: «Мозги-то у вас должны быть! Это парк развлечений, веселья».
Санкт-Петербургская епархия обратилась к правительству города с просьбой передать ей Исаакиевский собор, но получила отказ.
Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий направил председателю правительства письмо с просьбой передать церкви и Спас на Крови, входящий в музейный комплекс «Исаакиевский собор».
Губернатор Георгий Полтавченко заявил, что городские власти готовы передать Исаакиевский собор в пользование Русской православной церкви на 49 лет.
На Марсовом поле прошли акции за сохранение музея. По разным данным, участие в них приняли от двух до пяти тысяч человек.
Проходит торжественное богослужение в честь перехода Сампсониевского собора в пользование Русской православной церкви, который ранее находился в ведении музея «Исаакиевский собор».
Опубликовано обращение к губернатору от ректоров петербургских вузов с просьбой завершить передачу собора РПЦ к 16 апреля 2017 года, то есть к Пасхе. Подписи поставили 22 ректора из 30 собравшихся на встрече с главой закса. Позже часть подписантов заявили, что подписей не ставили.
«Фонтанка» определила число участников крестного хода за передачу Исаакия в 500 человек, полиция — 1500, Епархия — 6000. Протестовали против передачи до 3000.
Председатель отдела Епархии по взаимодействию с казачеством протоиерей Василенков обвиняет участников акции протеста в «попытке формирования майдана», называет ее организаторов врагами, которые «выводят людей на улицы под антигосударственными и антицерковными лозунгами».
Патриарх Кирилл говорит, что передача собора в год столетия революции призвана стать символом примирения народа. В тот же день в ряде СМИ появляется информация о том, что решение Полтавченко о передаче Исаакиевского собора РПЦ не было согласовано с президентом.
Вокруг собора прошел второй крестный ход в поддержку передачи храма — по мнению МВД, в нем приняли участие 8 тыс. человек. Внутри собора прошла служба, на которой присутствовали байкеры из «Ночных волков» и казаки с хоругвями. Следом начался митинг тех, кто против передачи.
«Храмы и соборы были незаконно отобраны у верующих в 1920-е годы. Верующие не теряли надежды, что справедливость будет восстановлена. Нужно помнить, что до середины прошлого века в соборе не велась музейная деятельность. Он был храмом Русской православной церкви, которую еще век назад не отделяли от государства. Возвращение храмов, соборов и религиозных объектов в пользование Церкви в целом совпадает с пожеланиями верующих. Решение о передаче объектов направлено в первую очередь на защиту прав верующих. Профессиональные знания музейного сообщества в области сохранности храмов и памятников востребованы. Что касается отношения сотрудников к передаче религиозных объектов, то здесь Церковь руководствуется федеральным законом номер 327, который предполагает возвращение религиозных объектов, а также Декларацией 1996 года, подписанной при присоединении к Совету Европы, в которой наше государство обязалось вернуть в собственность религиозным организациям незаконно отобранное в годы советской власти имущество».
«Я не понимаю, от кого и что именно защищают противники передачи Исаакиевского собора церкви. Ведь в любом случае на его месте не построят торгово-развлекательный центр или элитное жилье. Хотя могли бы нарубить бабла! Но, слава богу, Исаакиевский продолжит украшать город. Он по-прежнему будет принадлежать Санкт-Петербургу и его жителям, России и россиянам.
Мне кажется, протесты здесь бесполезны. Церковь хочет вернуть то, что ей принадлежало. Какие могут быть вопросы? Она же не просит передать ей дом быта или особняк какой-то. К тому же после передачи вряд ли что-то изменится. Взять хотя бы Казанский кафедральный собор. Да, там больше нет музея религии и атеизма, в котором я прогуливал школу. Но любой по-прежнему может зайти. Это же собор!
Страшное и непоправимое уже произошло — исчезла линия горизонта Санкт-Петербурга. Она уничтожена бизнес-центром «Монблан» и домами, торчащими за стрелкой Васильевского острова. Против этого никто не протестовал, не говорил «Ах, как это плохо!» Поэтому сейчас мы вынуждены с этим жить. Подрастающее поколение уже не воспитывается на небесной линии Петербурга. Что кричать-то про Исаакиевский? Он как стоял, так и простоит, слава богу».
«Вопрос о передаче поднимался давно, но никакого особенного повода для принятия такого срочного, поспешного решения не было. Службы в соборе и сейчас идут. В итоге из-за непродуманных действий властей начался конфликт. Вообще питерскую общественность оскорбил не столько факт передачи собора, сколько то, как это было сделано. Вышел Полтавченко, объявил: мол, я принял решение. Ну то есть полнейшее самоуправство: не было обсуждения в Законодательном собрании, никакого диалога с гражданами, про референдум я вообще не говорю. И это довольно-таки оскорбительно.
Дальше — больше. Разные организации и люди, которым всю жизнь плевать было на Исаакий, начинают устраивать крестные ходы, делают какие-то хамские заявления и ставят вопрос так, что если немедленно, вот прям завтра, не передать собор Церкви, то наступит конец света и злобные вражеские силы сотрут Россию с лица земли. При этом еще два месяца назад эти люди, наверное, о существовании Исаакиевского собора вообще не вспоминали. И это тоже очень глупо и унизительно.
Честно говоря, у меня нет совершенно никакого мнения, кому должен принадлежать храм. Там организован музей, и там можно проводить богослужения — остальное уже не имеет значения. Неприятно то, что в ходе этой дискуссии люди, которые очень рьяно защищают передачу Исаакия, начинают говорить, что музей — это плохо, что экспозиция в стенах храма — оскорбление национальных, религиозных и всяких других чувств. Это глупость какая-то — говорить о музее так, будто это, не знаю, зал для боев без правил. Музей — это замечательно. Это институция не менее важная и в каком-то смысле не менее традиционная, чем храм. Особенно для Петербурга.
Что могли бы сейчас сделать власти? Немного нажать на тормоза и отложить решение вопроса на неопределенный срок, а за это время усадить представителей епархии и музейного сообщества за стол переговоров, чтобы достигнуть компромисса. Примеры совместного сосуществования музея и церкви в России есть. Для этого не нужно ничего изобретать. Надо просто остановиться и не устраивать вокруг Исаакия войну на уничтожение — тем более здесь для этого не было никакого повода».
«Исаакиевский собор — это гораздо больше, чем простая приходская церковь. Его облик, история его сооружения и все связанные с этим перипетии — это четвертый по счету собор, освященный на этом месте, — часть нашей культуры, истории, государственности. Службы тут ведутся с начала 1990-х годов — церковь сосуществует с музеем. Изгнать музей, охраняющий здание и его уникальную историю, — значит цинично надсмеяться над всем этим, выставить церковь в неприглядном свете стяжательства.
На мой взгляд, для следующих поколений мы должны сохранить это здание именно как церковный памятник: так сохраняются собор Святого Петра в Риме, София Константинопольская, Сент-Пол в Лондоне. Хотя я бы вернул завораживающий маятник Фуко. А то скоро мы забудем, что земля стоит не на трех китах».
«Не надо путать Церковь с Господом. Я Господа почитаю, а вот Церковь и РПЦ — нет. РПЦ становится все жаднее, более светской и мирской организацией. До 1917 года Россия действительно была воцерковленной страной, с неграмотным населением, ничего толком, кроме религиозных текстов, не знающим. Сейчас же Церковь играет незначительную роль. Куда меньше, чем наше МВД, например. КПД Церкви не такое высокое, как она претендует, зато ненасытности и алчности у нее все больше. Давайте отберем больше соборов, больше музеев!
Я против передачи Исаакиевского собора РПЦ, так как строила его не Церковь — строили 400 000 крепостных, из них одна четверть погибла, а епархия средств и людей на работу не выделяла. Священники только освятили храм, как обычно, в 1858 году. Поэтому руки прочь от Исаакиевского собора!»
«Я очень люблю Санкт-Петербург, там живут мои самые близкие друзья. Но в этом изумительном городе то хотят построить небоскреб в центре, то сделать мост Кадырова, хотя он там даже никогда не жил. И вот теперь ситуация с Исаакиевским собором. Мне кажется, надо дать возможность горожанам самим распоряжаться. Как они решат, так и будет правильно. Но я слышала, что многие ученые, в том числе религиоведы, считают, что самое правильное — оставить все как есть.
К сожалению, я не могу сказать, что нужно сделать властям для разрешения конфликта. Иначе ко мне тоже придут с обыском. Но я считаю, что провести митинг против передачи собора РПЦ — очень правильное было решение. Хотя сейчас участвовать в митингах стало опасно. Вот «болотники» вышли на митинг, а потом попали в тюрьму. Теперь они не могут устроиться на работу, а их семьи обнищали. Я никому такого не желаю. Но если не протестовать, решения властей могут привести к очень страшным последствиям.
В нашей Конституции написано, что Церковь и государство должны быть отделены друг от друга. Тогда как РПЦ давно срослась со светской властью и очень с ней подружилась. Я верующий человек, но мне кажется, нельзя превращать Церковь в бизнес-корпорацию. Сначала Исаакиевский, потом еще что-нибудь и еще. В результате в руках РПЦ окажется все. А ведь у Церкви должны быть совсем другие, духовные приоритеты. Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь напомнил архиереям о Нагорной проповеди».
«В настоящее время закон относительно вопроса с собором соблюдается лишь отчасти. Решение должна принимать местная исполнительная власть при согласовании с ведомствами, которые отвечают за федеральный памятник культуры, то есть с Министерством культуры. При возникновении споров, согласно подзаконным актам, создается комиссия, но никакой комиссии, по-моему, не создавалось.
При существующем положении дел передача собора приведет к дискредитации образа Церкви в лице митрополии и митрополита Варсонофия, а также патриарха Кирилла. Тем более что для значительной части граждан Церковь как институт и так существует отдельно от православной — и шире — христианской веры. В данном случае руководство РПЦ обошло вниманием самый главный аспект проблемы: нет связи между обществом и Церковью, уровень диалога музея Исаакиевского собора с митрополией скатился до уровня ругани, для Церкви намного важнее поговорить с Полтавченко. Хотя начинать надо было именно с заявления патриарха еще года два назад. А заявление вышло только сейчас. Но, надеюсь, это научит РПЦ.
Подобный инцидент в зарубежной истории был: в 1870 году папа Пий IX объявил бойкот, когда Ватикан лишили светской власти и отобрали у него Папскую область. Конфликт разрешил только Муссолини, когда в 1929 году были подписаны соглашения уже с другим папой, Пием XI — конкордат власти и Церкви, который разграничивал полномочия. С тех пор проблем нет. Поэтому нам еще предстоит пройти период, когда патриарх будет долго обижаться, запершись в Даниловом монастыре или в Переделкино, но сделать Церковь открытой обществу финансово и политически придется».
«Смольный собор пережил похожую ситуацию — здание передали Церкви. На переезд музея отвели очень мало времени. Процесс напоминал эвакуацию во время войны. Новость о передаче комплекса пришла в конце сентября, а освободить помещение мы должны были уже к Татьянину дню. Нам дали чуть больше трех месяцев на вывоз всего выставочного, концертного и офисного оборудования, музыкальных инструментов, цифрового органа, притом что помещения для экспонатов и собственности музея нам не выделили. Во время передачи Смольного не было ни акций протеста, ни ажиотажа в газетах — о нас не писали и не говорили.
Город очень многое потерял, после того как Смольный собор отдали РПЦ. Раньше там проходили концерты, благотворительные мероприятия, концерты для ветеранов, школьников, для блокадников. Сейчас такие мероприятия в Смольном не проходят. Экскурсии тоже теперь проходят, насколько я знаю, один раз в неделю — по субботам, по предварительной договоренности».
«Глубокие истоки ситуации в действующей модели отношений государства и православной церкви, которая была заложена Петром I и его реформой формы избрания патриарха и введением института Святейшего синода — «министерства по делам религии». С очень краткими перерывами на ранний период советской власти и — по другим причинам — на конец 80–90-х годов ХХ века эта модель действует с тех пор и до наших дней. Речь не о том, хороша или плоха эта модель: судя по тому, насколько она долговечна, она очень жизнеспособная. Кроме того, РПЦ — как любая большая церковь — слишком велика, чтобы подойти под какое-то одно определение: она больше, чем ее руководство, больше, чем ее публичная репрезентация, и включает в себя самых разных верующих и самых разных священников».
«Когда не обладаешь всей информацией, делать субъективные выводы безответственно. Как православный человек я считаю, что любой храм должен оставаться храмом. Но ситуация с Исаакиевским собором намного сложнее. У этого памятника своя история: за ним стоит огромный труд музейных хранителей, реставраторов, историков. Мне кажется, самое тяжелое в этой ситуации — как раз сама ожесточенность разгоревшегося спора».
«Мне кажется, правильным решением было бы не устраивать вокруг ситуации с Исаакием чуть ли не кровавую распрю. Я не поддерживаю в этом смысле ни сторону церкви, ни сторону общественности. Думаю, лучше всего было бы постараться прийти к компромиссу. Есть успешные примеры мирных решений — например, собор Парижской Богоматери в Париже. Я нередко там бываю, и что показательно — в этом соборе проходят как экскурсии, так и религиозные службы. Таким образом, храм действует как культурное и архитектурное достояние, но при этом в нем есть душа. Поэтому я считаю, что можно сохранить уже существующую музейную структуру в Исаакиевском соборе, но также создать там условия для выполнения его первоначального назначения. Ведь Исаакиевский строился не только для того, чтобы люди могли им любоваться, но и для того, чтобы туда приходили верующие на богослужения».