Что случилось
17 февраля стало известно, что в апреле вместо дежурных по эскалатору в метро появятся слесари-электрики. Как сообщает пресс-служба метрополитена, днем они будут мониторить ситуацию, как раньше. А ночью, когда метро закрыто для пассажиров, — помогать эскалаторной службе. При этом каждому обещана прибавка к зарплате.
«В апреле должность дежурного по эскалатору будет переименована в «слесаря-электрика». Грубо говоря, произойдет расширение функционала сотрудников. Они пройдут обучение в нашем учебно-производственном комбинате и смогут не только мониторить ситуацию на эскалаторном полотне и сообщать о проблемах, но и еще что-то делать. Условно нажать две кнопки, если в этом будет необходимость. Все сложные работы по-прежнему будут выполнять машинисты эскалатора.
Сейчас в метро 700 дежурных по эскалаторам — это не обязательно бабушки, на этой должности занято много молодежи. Средний возраст сотрудников 42–43 года. Разумеется, никого увольнять не будут. Тем более работающих пенсионеров. Московский метрополитен — социально ориентированное предприятие и один из главных работодателей в городе. С поставленной правительством города задачей — обеспечить местами работающих пенсионеров — мы успешно справляемся уже более 80 лет. Да и как мы можем уволить людей, которые проработали в метро много лет и продолжают это делать, находясь на пенсии? В общем, бабушек оставят в покое.
По сути, мы поможем дежурным по эскалатору освоить еще одну профессию. После повышения квалификации они получат прибавку к зарплате. Так что для сотрудников это хорошие перемены. При этом мы никого не заставляем становиться слесарем-электриком. Если человек считает, что не справится с такой работой, у нас для него есть более 3 тысяч вакансий: машинист, уборщик, ремонтник, бухгалтер и так далее. Не думаю, что кто-то захочет уволиться — в этом нет смысла».
«Сложно сказать, что я думаю о переменах. Однозначно дежурные по эскалатору нужны. Они отвечают за безопасность пассажиров. И я не знаю, смогут ли электрики совмещать сразу две разные должности. Надеюсь, что это не окончательное решение администрации метрополитена и что-нибудь изменится.
Мне предложили сохранить место. Не думаю, что работа слесарем-электриком будет сильно отличаться от того, что я делаю сейчас. Вообще, я недавно работаю в метро — чуть меньше года. У меня два высших образования, но из-за того что мне 53 года, я нигде не могла найти работу. Так и попала сюда. Видимо, нашему государству не нужны профессионалы».
«Из-за изменений мы все останемся на улице. Конечно, нам предлагают стать слесарями-электриками. Это значит, что за небольшую прибавку к зарплате придется не только выполнять привычную работу, но и делать все то же, что и эскалаторная служба, то есть трудиться наравне с мужчинами.
Кроме того, далеко не все смогут пройти медкомиссию. Для получения новой должности надо иметь нормальное давление, отличные зрение и слух. Мне 50 лет, естественно, зрение у меня не очень хорошее. Слух тоже заметно ухудшился с тех пор, как я начала работать в метро, — здесь ведь очень шумно. Как и многим, мне предложили позицию уборщицы. Если бы я до этого не работала год в метро, то, наверное, пошла бы. А так — нет. Поэтому скоро буду искать новую работу».
«Я работаю посменно по восемь часов и только в дневное время. Сейчас мою должность хотят убрать и ввести новую — слесарь-электрик. На этой позиции нужно будет работать уже по 12 часов, в том числе, ночью. При этом зарплата увеличится только на 3000 (как говорят сами дежурные, их оклад составляет 20 000–25 000 р. — Прим. ред.). Я не знаю, станет ли от этих изменений лучше или хуже. И сможет ли метрополитен набрать достаточное количество сотрудников.
Некоторые согласны работать на новой позиции. Вот только сначала им нужно пройти довольно строгую медкомиссию. Мне 63 года, и конечно, у меня не идеальное здоровье. Но я все-таки дал добро на перевод. Правда, думаю, что откажусь, даже если пройду комиссию. Ведь слесари должны носить 35-килограммовые бочки с керосином и поднимать тяжелые ступени эскалатора. У меня после такого может сердце прихватить.
Не представляю, как женщины справятся с этой работой. Вчера на общем собрании начальник эскалаторной службы сказал, что «у нас нет ни мужчин, ни женщин, а только — слесари-электрики. Если вам тяжело, идите на другую должность». Мне тоже предложили несколько позиций на выбор. Но для того чтобы их занять, надо иметь высшее или хотя бы среднее техническое образование. Плюс работать пять дней в неделю. Меня такой режим не устраивает. Скорее всего, после десяти лет работы в метро я попаду под сокращение, придется искать новую работу. Если бы не эта ситуация, я бы еще лет пять с удовольствием здесь проработал».
«Слесарь-электрик, который заменит дежурного по эскалатору, сможет не только наблюдать за соблюдением пассажирами правил метро, но и помогать эскалаторной службе. Сменить должность предложили не всем, часть людей — самых пожилых — сократили. Мне 56 лет, из них 12 лет я работаю в метро. Если у меня получится пройти медкомиссию, то я продолжу здесь работать в качестве слесаря-электрика. Конечно, мне придется не только следить за эскалатором, но и носить что-нибудь не очень тяжелое. Но это не страшно».
«Такая ерунда будет! Слесарь-электрик должен сидеть два часа в будке и наблюдать за пассажирами, затем еще два часа работать под эскалатором. И так по кругу. При этом в будке почти нет воздуха, то есть людям придется дышать потом и керосином. Также на этой работе надо носить тяжести. И это за какие-то дополнительные 10 тысяч к имеющимся 20–25. К слову, изначально нам предлагали 44 тысячи.
Мне кажется, с этими слесарями-электриками ничего не выйдет. Человек не может работать хорошо и тут и там. Сейчас многие уходят по этой причине. Нанять новых сотрудников не получается: никто не хочет здесь сидеть за копейки. Часто приходят на три дня и увольняются сами. Людей, конечно, не хватает. Обычно в смене работают два человека, третий их подменяет в случае, если надо сходить на обед или в туалет. А у четвертого в этот день выходной. Сейчас же подменять нас некому.
Я работаю в метро уже четыре года. Мне 69 лет, и сюда я пришла, потому что на пенсию прожить невозможно. Сейчас я попадаю под сокращение. Конечно, мне предложили другую работу, но она очень плохая — уборщица, очень тяжелый труд. Кто-то накакает, написает, наблюет или бутылку разобьет, надо сразу убирать. Только все сделаешь, придет новый поезд, люди снова оставят мусор. Не успеешь убрать — получишь выговор от комиссии. Поэтому я решила после сокращения пойти работать в массовке на телевидении».
