Анна Дельцова, Евгений Чаусов, Александр Тронов и Антонина Сидорова — участники танцевальной команды Jackʼs Garret, они же — одни из авторов удивительной пластической фантазии о том, как устроен внутренний мир человека. Весной 2017 года постановка отправится в большой тур по городам России.
Аня Дельцова: Все началось с того, что мы — команда Jackʼs Garret — стали победителями танцевального конкурса Red Bull Beat Battle. И я от нашей команды удостоилась чести быть председателем жюри этого конкурса на следующий год. На отборочные туры жюри ездит по разным городам России, и в одной из таких поездок мы разговорились с Олей Нелюбиной, представителем Red Bull по творческим проектам, о том, как мы радеем за продвижение уличной культуры в нашей стране и как мечтаем для этого продвижения сделать большой спектакль, потому что у нас тогда все формы были малые — в основном 3-5 минут, только один раз сделали 20-минутный перформанс. Оля послушала и сказала просто: «А давайте попробуем». И всё.
После этого мы c ребятами очень быстро выработали и предложили Red Bull концепцию, вначале совсем общую — спектакль, мол, будет о том, как создается творчество. Потом мы уже вместе с Red Bull проработали концепцию более глубоко, и в результате перешли от того, как у творца в голове рождается произведение искусства, к тому, что мы для себя называем «чердак в голове». Мы постарались показать, что внутри у любого человека, не только у художника: как работает его сознание, его мысли, чувства.
Женя Чаусов: Концепция такая: есть человек, в голове у которого живут некие существа — люди, духи, мысли, что угодно. Каждый зритель должен сам для себя решить, кто они на самом деле. И у этих человечков в голове есть определенная рутина — они должны все время фотографироваться. Почему-то, когда звучит сирена, надо за 20 секунд оказаться перед фотоаппаратом и сфотографироваться. Мы — эти человечки — не знаем, почему, не знаем, что будет, если этого не сделать. Но мы все равно фотографируемся, берем эту фотографию и вешаем на стену. Стена на заднике вся увешана фотографиями — это показывает, что мы занимаемся этим уже очень давно, всю жизнь. И в определенный момент фотоаппарат ломается, начинает щелкать и щелкать без паузы. Нас засасывает в эту рутину постоянного фотографирования. И один из человечков решается на серьезный поступок — он отказывается продолжать.
Аня: После утверждения концепции мы договорились еще об одной очень важной для нас вещи. У нас в команде принципиально нет одного хореографа, мы все личности, всю работу любим делить. И в своем первом спектакле мы, конечно, тоже не видели никакого человека со стороны нашим режиссером и хореографом, хотели поставить его полностью сами. Честно говоря, я до сих пор не могу понять, как Red Bull согласилась на это. Потому что процесс работы над спектаклем — это был полный треш и беспредел.
Женя: Да, большую часть того, что придумано в спектакле, мы делали всей командой. Люди из танцевального мира все время нас спрашивают: кто у вас хореограф? А у нас нет хореографа, нет режиссера, мы всё делаем все вместе.
Тоня Сидорова: Я хочу добавить немного про команду Jackʼs Garret в целом, потому что этот спектакль связан, конечно, со всем, что мы делаем. У нас есть несколько «постоянно действующих» проектов. Во-первых, это наша школа танцев. Мы учим хип-хопу, хаусу, дэнсхоллу — это уличные стили — и экспериментальному танцу. Экспериментальный танец — это, наверное, наша главная фишка, потому что у всех преподавателей свои танцевальные интересы, и мы стараемся это использовать по максимуму — даем авторскую хореографию, придумываем различные тренинги и упражнения, чтобы наши ученики тоже научились экспериментировать сами. Еще у нас есть свой фестиваль экспериментального танца «Ключи» — это фестиваль для таких, как мы, странных, неформатных команд. И еще мы проводим «Лагерь уличного и экспериментального танца», на этих новогодних каникулах он пройдет уже 11-й раз. И то, что мы сделали в «Изнанке», вырастает из наших проектов.
Саша Тронов: Наша команда работает в стиле «экспериментальный танец», но при этом нас девять и у каждого есть свой уличный бэкграунд. Кто-то участвует в баттлах — я, например, использую хип-хоп техники; кто-то любит контемпорари, кто-то больше использует хаус-дэнс, кто-то — афро. И когда мы собираемся вместе и что-то делаем, мы, конечно, применяем то, что у нас уже есть, что мы уже давно практикуем, это заложено в тело, в мышцы. Но для «Изнанки» нам хотелось сознательно уйти от этого, поработать в тех областях, с которыми связано меньше автоматизма, поэкспериментировать. В результате получился скорее не танцевальный спектакль, а пластическая драма. Финал у нас хореографический, а все остальное — это пластика.
Как мы придумываем? Делим спектакль на номера и пробуем. «Я беру стул, ты берешь кровать. Нет, не смотрится. Стул уберем». Надо, чтобы у каждого героя был свой пластический рисунок, чтобы на сцене никто не сталкивался. Так придумываем хореографию, кто-то предлагает одно движение — «о, прикольно», кто-то сразу добавляет второе, третье. У кого-то лучше получается драматургия, у кого-то хореография. Все — методом проб и ошибок. Когда нас девять человек на площадке или в зале, это, конечно, угар, все спорят, но в результате почти всегда приходим к чему-то стоящему.
Аня: Еще с нами работал прекрасный композитор, Сергей Луран, который написал для спектакля полтора часа авторской музыки. Мы к нему пришли тогда, когда у нас был уже относительно проработанный сценарий с конкретными сценами, и просили, уже зная, что нужно: «Сергей, напиши нам, пожалуйста, для этой сцены такую музыку, чтобы все заплакали!». Или: «Здесь должно быть ощущение скорости и одновременно игривое». Или «надо музыкой изобразить рабочий процесс». А на первой встрече с ним получилось так: он нам поставил свои готовые демо-треки, три или четыре, а нам они так понравились, что мы ему говорим: «Как круто, давай мы их сразу вставим в спектакль».
И еще хочу сказать про декорации Оли Никитиной. Они прекрасны. Мне очень нравится существовать в пространстве нашего спектакля. Когда мы находимся на сцене, я верю, что мы в каком-то заброшенном доме голове, и мне самой интересно там находиться. С одной стороны, я знаю, что это игра, а с другой — верю в нее. Очень сильное чувство.
Премьера была в Москве, потом мы играли в Питере, Воронеже, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге. Зал везде был полный, везде принимали нас очень хорошо. В Ростове-на-Дону, например, в зале было много знакомых танцоров, они в конце спектакля даже выбежали на сцену нас обнимать, хотя вообще-то в театре так не делается. Еще оказалось, что публика везде совсем разная, даже на отдельные сцены в разных городах по-разному реагировали — сцена одна и та же, но где-то смеются, а где-то — полная тишина.
Саша: Спектакль получился очень физически трудозатратный. Он длится полтора часа без антракта, и практически все время находишься на сцене. Когда мы бежим финальный круг по сцене, я думаю, я сейчас либо почку выплюну, либо упаду. Особенно тяжело на гастролях, если играем в больших залах. Потому что по правилам театра надо не просто, например, повернуть голову, а так повернуть голову, чтобы было с последнего ряда видно. И это только поворот головы. Мы выходим после спектакля на поклоны, извините, мокрые как свиньи.
Аня: Особенно насыщенным вышел финал. Это такая концентрация танца — все, что вы не увидели в спектакле, увидите в последние 20 минут.