5 забытых городов-призраков постсоветского пространства

Когда-то Хальмер-Ю, что в переводе с ненецкого означает «Мертвая река», считался священным местом: кочевые оленеводы хоронили здесь своих умерших родственников. Но в 1942 году геологи открыли здесь месторождение угля, причем самой ценной категории, «К» — коксового. Изучение месторождения началось почти сразу, однако группа рабочих, оставленная на территории Хальмер-Ю для исследования залежей, едва не погибла. Морозы и снежные бури были такие страшные, что рабочие оказались на несколько месяцев отрезаны от остального мира. Группе пытались доставить еду на оленях, но мох ягель покрылся коркой льда, и почти все животные умерли от голода.

В разгар войны, летом 1943 года, территорию более-менее облагородили и переселили сюда почти 300 человек, для которых построили столовую, баню и даже пекарню, а также привезли запас продовольствия и открыли мини-штольню, которая обеспечивала сотрудников топливом. Сама шахта начала работать только в 1957 году и просуществовала вплоть до середины 1990-х — в 1993 году ее решили ликвидировать. Но люди, прожившие в этих местах полжизни, не были готовы освобождать территорию, в итоге перевозить их в Воркуту пришлось с помощью ОМОНа. Современный Хальмер-Ю — это военный полигон с условным названием Пембой, на котором испытывают новое оружие. Руины советских бараков служат мишенями для крылатых ракет.

Городок основали еще в конце 1950-х специально для семей нефтяников, для которых здесь построили детские сады, школу, кафе и магазины, — в 1995 году всему этому пришел конец. Поселок городского типа находился в Сахалинской области, самой сейсмически опасной в России, — но в тот год сейсмологи никак не ожидали толчков именно на этой территории.

28 мая 1995 года жители примерно 10 городов Сахалинской области ощутили толчки силой от 6 до 7,5 баллов. Но самый мощный из них пришелся на Нефтегорск, который оказался в 30 километрах от эпицентра землетрясения. Всего одного мощного толчка хватило, чтобы дома сложились, как карточные домики, а их жители погибли в собственных постелях. Спустя 17 часов в разрушенном до основания городе уже работали поисково-спасательные службы и военные — полторы тысячи человек разбирали завалы. Из 3197 жителей под обломками погибло 2040 человек. Сейчас на месте Нефтегорска — заросли ольхи, и ничто, кроме мемориала, не напоминает о том, что когда-то здесь жили люди.

Нефтегорск — не единственный городок на Сахалине, который перестал существовать после мощного землетрясения в 1995 году, были и другие, пусть косвенно, но затронутые этой природной катастрофой. Так, Колендо, поселок на севере острова, на территории которого в 1960-е годы нашли самое богатое на Дальнем Востоке месторождение нефти, неспешно стал пустеть в конце 1990-х, когда после землетрясения вышло постановление о переселении жителей в Южно-Сахалинск, Оху и Ноглики.

С 2001 года жители Колендо активно переселялись в новый микрорайон Южно-Сахалинска, и ближе к 2003-му здесь не осталось никого и ничего. Сегодня этот поселок выглядит как декорация к фильму ужасов: он встречает случайных гостей однотипными белыми пятиэтажками, в которых зияют черные оконные проемы.

Город, который был основан еще в XII веке на том месте, где одноименная река впадает в Волгу. Благодаря такому близкому соседству рек при весеннем разливе местные луга затапливались, на них оставался ил, и летом здесь росла пышная трава, служившая кормом для коров. Считается, что именно поэтому моложское молоко и масло в свое время были самыми вкусным в России.

Закончилась эпоха Мологи в 1935 году с постановлением СССР о начале строительства Рыбинского гидроузла. Меры были, прямо скажем, кардинальные: приказ подразумевал, что сотни тысяч гектаров суши окажутся под водой, причем пострадает не только Молога, но и около тысячи деревень и поселений. 13 апреля 1941 года последний проем плотины был перекрыт, и реки Волга, Шексна и Молога стали затапливать территорию, причем если в деревнях, кроме домов, затапливать было особо нечего, то в городе стояли школы, заводы, фабрики и церкви (последние, правда, снесли заранее).

Несмотря на то что большинство местных жителей переселили насильно, около 300 человек, отчаявшись, отказались выходить из домов, и строителям ничего не оставалось, как начать затопление. В 1940-е, когда город уже был не более, чем частью подводного пейзажа, за одно его упоминание грозил тюремный срок. Сейчас Молога напоминает мифическую Атлантиду: дважды в год, когда уровень водохранилища опускается, можно увидеть руины, останки домов и мощеные улочки.

Город появился на карте Казахстана в конце 1960-х годов, в момент бурного развития горнодобывающей промышленности. В красивый недавно отстроенный Жанатас, где каждый месяц появлялись новые библиотеки, образовательные учреждения, парки и универмаги, стремились люди со всего Союза. Для горняков и их семей здесь были созданы все условия, а зарплата у них была существенно выше среднего.

После развала СССР все, кто приехал в Казахстан из других стран, вернулись на историческую родину, а позже градообразующее предприятие, обеспечивающее гигантскую страну фосфором, перестало платить зарплату работникам. Но ни забастовки, ни марши и ни пикеты горняков Жанатаса, ни даже перекрытие железной дороги Тараз — Алма-Ата результатов не принесли, по крайней мере позитивных.

Восставших решили проучить: в город практически перестали подавать электричество, воду. Почти все, кто здесь жил, были вынуждены перебраться в другие города и поселения. Сейчас в Жанатасе, который вроде и не совсем призрак, но совершенно точно и не живой город, осталось около полутора тысяч жителей, в большинстве своем работающих на том же месторождении фосфоритов.

Программа «Города живые и мертвые» будет выходить в декабре каждую субботу в 20.00 на канале Discovery.