Собака-объезжака: пес тестирует МЦК, автобусы «Магистраль» и «Аэроэкспресс»

Мы волновались, что все пойдет не так. Что у собаки окажется плохой характер и она натявкает в автобусе. Что пассажиры в метро станут жаловаться на аллергию и вызовут полицию. Что таксисту помешают кремлевские GPS-глушилки и машина приедет во Внуково. В общем, когда выяснилось, что фотограф Нина забыла телефон и пришла за 10 минут до отправления вместо 20, я была готова паниковать. Но не пришлось…

Главным героем опыта стала Бася — красивое спокойное существо, «дворовая лайка» десяти лет от роду, которую сопровождала Юля, волонтер приюта в Щербинке. Цель сформулировали так: проверить обновленный общественный транспорт Москвы с помощью собаки — выяснить реакцию пассажиров и сотрудников; особенно нас волновали появившиеся этой осенью МЦК и маршрутная система «Магистраль». Заранее согласовали только съемку — про собаку не предупреждали.

Исходя из того, что три человека с животным не смогут позволить себе комфортное путешествие в час пик, мы составили план, позволяющий прокатиться на всех интересующих нас видах транспорта днем в понедельник, до пробок. Уехали в 11 утра с Белорусского вокзала в Шереметьево, оттуда на такси отправились до «Войковской», дальше — МЦК и метро до пересадки на автобус М10 в районе «Петровско-Разумовской».

В аэропорт псы Басиного калибра ездят по отдельному билету в тамбуре — вместе с ней там поехали и все мы. Пока едем, Юля рассказывает, что единственный вид транспорта, в котором крупного пса нельзя провезти легально, — это метро. Там правила складываются в юридический казус: животное по закону нужно транспортировать в клетке, но клетка, в которую влезет лайка или овчарка, будет превышать допустимые габариты багажа. Официально можно ездить в метро без клетки только собакам-поводырям.

Сама Юля в разговорах с сотрудниками применяет еще один аргумент: говорит, что Бася — собака-терапевт. Это новый термин, который стремится ввести сообщество в «ВКонтакте» «Не просто собаки», в законе для них никаких отдельных прав не предусмотрено. Организация заботится о бездомных собаках — подбирает, делает прививки, стерилизует — и находит им социально полезные задания. Псы ездят в детские дома, в дома престарелых, в хосписы и в школы; где-то участвуют в уроках с трудными детьми, где-то просто общаются с людьми, которым не хватает внимания.

Спрашиваю, как сдают экзамен на звание собаки-терапевта, Юля описывает: стучат вокруг животного ходунками, роняют предметы, гремят чем-нибудь, тормошат ее, дают и отбирают еду, чтобы проверить стрессоустойчивость и уживчивость с человеком. Бася, кажется, действительно прирожденный терапевт: когда мимо нас грохочет тележка с сэндвичами, она едва шевелит головой. Собака оказалась настолько флегматичной, что, притулившись к стеночке, ленилась даже фотографироваться. Эту проблему пришлось решать с помощью приема «колбаса за камерой».

Пока бродим по аэропорту, рассказывают, что улететь куда-то с любимой собакой, которая весит больше десяти килограммов, — задача дорогая. История упирается в клетку: ее надо покупать самостоятельно, хотя, кажется, авиакомпании могли бы давать их в аренду — в век Uber живем. И почти все они для собаки крупнее мопса выходят тяжелыми (по размеру клетка должна быть такой, чтобы животное могло в ней не только лечь или встать, но и свободно развернуться). За один килограмм веса дополнительного багажа пассажиру придется доплатить порядка 3000 рублей. В общем, перевезти хаски или русскую борзую авиалайнером может стоить 40 000–60 000 рублей.

Пройдя контроль на выходе из аэропорта (никаких вопросов к собаке), отправляемся ждать такси. Мы воспользовались сервисом RuTaxi, вызвав его по телефону и уточнив, что путешествуем с животным. Если это заранее сообщить диспетчеру, а также иметь с собой подстилку (подойдет обычная наволочка), никаких проблем не должно возникнуть.

У Юли была не только подстилка, но также набор всего необходимого практически на все случаи собачьей жизни, включая Басины документы, специальную раскладную бутылочку-поилку, угощение для самой Баси и коробку шоколадных конфет, которыми в течение дня она заботливо подкармливала меня. Сложилось все идеально: приехала машина с просторным багажником, где Бася спокойно разместилась и почти час каталась по городу, глядя на осклизлые московские дороги.

Правила МЦК — это правила электричек, так что собаку можно провозить на тех же условиях, что и в «Аэроэкспрессе». Только с той оговоркой, что в экспрессе и пригородной электричке легко понять, что такое тамбур, а в составе МЦК как такового тамбура нет: поезд — одна сплошная колбаса без переходов между вагонами. Условно обозначив в качестве отстойника проход между сидячими зонами, мы три остановки промялись около входных дверей, стараясь держаться у стеночки и не мешать пассажирам — их было немного, и никого из них наша собака не заинтересовала.

На этом отрезке пути я увидела, что Юля делает с Басей на эскалаторах: при заходе и сходе берет ее на руки, как небольшую упитанную овечку. «Для человека нестрашно, если одежда застрянет и порвется, — говорит она, — а представляешь, что будет с собачьей лапой?» С псиной Юля обращается очень уверенно. Примерно так же она излагает программу решения проблемы бродячих собак. Если вкратце, то их надо не свозить в приюты, а в обязательном порядке прививать и стерилизовать, отпуская затем в привычный ареал обитания. Конечно, мы ответственны за тех, кого приручили, однако свобода выбора предполагает, что любые существа — и собаки, и люди — могут выбирать, как и с кем жить, если это не затрагивает права других. В Подмосковье уже реализуются такие программы; на следующем этапе важнее работа с населением — активисты объясняют, что дворовые собаки в районе чипированы, здоровы и безопасны.

Снова волнение: телефон сел, автобус долго не ехал. Юля поила Басю из бутылочки, я стоически куталась в воротник и чувствовала, как подступает великого масштаба сожаление о том, что за десять минут до этого я не решилась купить шаурму в ларьке с экзотической вывеской «Островок вкуса». Теперь я никогда не узнаю, насколько вкусной (и отвратительной) она могла быть.

В автобусе, где с любыми собаками можно ездить свободно, соблюдая минимальные условия (поводок, намордник), обнаружился лайфхак. В новеньких машинах место над колесом справа от турникета, которое по всем признакам никак не должно использоваться пассажирами, идеально подходит четвероногим. Если исхитриться, получится даже разместиться на колесе вместе с собакой.

Больше всего нервничать пришлось из-за правил метро, которые сами себе противоречат: для перевозки Баси потребовалась бы клетка, по габаритам запрещенная под землей. Однако мы просто прошли — ничего не случилось. Ни заискивающих взглядов, ни специальных объяснений, ни ремарки «Гражданки, пройдемте!». Под скользнувшим взглядом человека в униформе мы миновали турникеты и сели в вагон. Насколько строго закон регламентирует подземные поездки Баси, выяснить не удалось. Вероятно, эта одна из серых зон правоприменения — или юристам просто не хватило русского языка, чтобы описать все возможные ситуации.

Да, Москва сделала над собой усилие в плане выработки толерантности к домашним животным. Потому что на собаку в Московском метрополитене, в автобусе, да и вообще на улице — вне зависимости от того, насколько она милая, домашняя, красивая или страшная, — скорее всего, никто не обратит внимания. Пока зверь не совершает какой-нибудь внеплановый поступок, на него всем плевать: толерантность тут равна игнорированию. Поэтому если подходить к эксперименту с технической точки зрения, то он удался. А если с человеческой — провалился: никто из незнакомцев даже не почесал Басе за ухом, не спросил, как зовут…