«Все началось с журнала «Большой город», когда мы вместе с Филиппом Дзядко придумали делать рубрику, посвященную жилым домам. Каждый материал был посвящен одному конкретному дому — я собирал его историю, разговаривал с новыми жильцами и старожилами. Антон Акимов фотографировал фасад, интерьеры. Дома мы выбирали не самые звездные — потому что мне нравилось открывать новое, приподнимать крышу и смотреть, что там происходило. Каждым зданием мы занимались долго: как вышивание, для меня такая работа требует абсолютного погружения и исключает спешку. То жильцы уехали на дачи и не смогут встретиться, то пропадают и обещают выйти на связь через три недели. Как-то я ходил в ЖЭК и Совет ветеранов, чтобы найти жителей. Интереснее всех, конечно, семьи, что живут в одном месте по 70–80 лет. Как-то случайно я попал в подъезд в Хохловском переулке, где было потрясающее майоликовое панно. Я увидел старую дверь, это панно и подумал, что внутри сохранились и интерьеры. Так я познакомился с прекрасной дамой, которая живет здесь с советского времени — это она сохранила и паркет, и ручки, и лепнину — и знает потомков хозяев дореволюционного дома.
Все исследованные дома находятся в центре, и их население очень разношерстно. Есть люди, которые живут давно и не очень обеспечены, а есть сверхбогатые жильцы, купившие квартиры недавно. Самый интересный с этой точки зрения дом на Мясницкой: его половину занимает элитный детский сад, куда ходят дети французов, другую половину — рабочие из Киргизии, которые живут в невероятно красивых коммуналках, где сохранилась настенная лепнина. Это московская разношерстность мне очень нравилась и хотелось прежде всего показать повседневную жизнь города. Поэтому здесь так мало рассказов о культурных деятелях; единственное исключение — дом 10 по Садовому кольцу, где расположен Музей Булгакова, в котором я работаю. Этим домом я два года занимался и продолжаю работать — его история никогда не будет исчерпана».
Дом купца Василия Сиротинина
Покровка, 4
Парадный фасад, выходящий на улицу Покровку. Слева виден корпус А, потом идет корпус B с мезонином и, наконец, корпус С с сохранившимися дворовыми галереями
Фасад дома со стороны двора украшают открытые галереи — практически исчезнувшая в Москве особенность небогатых доходных домов второй половины XIX века. В 1950–60-е годы внешние стены галерей были поэтапно разобраны
Корпус С до сих пор остается жилым
Второй этаж дворовых галерей
Вид на второй этаж дворовых галерей
Лестничный марш, ведущий от парадного входа с Покровки ко второму этажу галереи
Французские корсеты
Согласно описи владения за 1914 год, на первом этаже двухэтажного дома по Покровке располагались многочисленные магазины. В частности, там были мастерская и магазин корсетов фирмы «Сан-Риваль», принадлежавшие Марии Шмуиловне Свердлиной. Корсеты фирмы «Сан-Риваль» считались одними из лучших в России. В литературно-художественном журнале «Пробуждение» в 1916 году был опубликован рассказ «Карты» некоего Андрея Волхова. Там швея Сашенька жалуется генеральской кухарке Аграфене на хозяйского попугая, который обзывается на нее «дурой»: «Конечно, как образования у меня мало, где ж мне было интеллигентности набраться?! Опять же — которые девушки со средствами — те корсет «Сан-Риваль» носят, а он пятнадцать целковых!»
Рядом с корсетами находились писчебумажный магазин «Воспитание» и переплетная мастерская личного потомственного гражданина Николая Карловича Мартинсона. Магазином музыкальных инструментов владел Сергей Васильевич Головин, а шляпный магазин и шляпная мастерская принадлежали Александре Андреевне Кетхудовой. Тимофей Степанович Привезенцев держал сапожную мастерскую и магазин обуви. В том же доме на втором этаже Привезенцев снимал четырехкомнатную квартиру. Его соседями по этажу являлись Мария Ивановна Татаринова, Евдокия Михайловна Чесюк, а также сестры Эмма Карловна и Елизавета Карловна Бекман. Последняя записана как дамская рукодельница.
Современные жители
Сергей Трубкин, программист. Родился в 1960 году. В доме живет с 1997 года
«Мы квартиру тут купили в 1997 году. Но я помню наш дом с детства. Я учился в школе в Потаповском переулке, и после уроков мы с одноклассниками играли на галереях в войну. Здесь идеальные для этого условия. Тут два подъезда — и образовывались две армии. Я очень хорошо помню, как нас гоняли отсюда местные жители. Внизу была типография, которая обеспечивала всю Москву цветной детской бумагой. Эту бумагу прямо отсюда везли в Детский мир на Лубянку.
Наш дом очень популярный. Как-то пришли две девушки и стояли на галерее, пили шампанское. Я вышел и сказал, как обычно: «Москва большая, дом один, вы все сюда приходите». Они говорят: «Ну нам надо поговорить». Я рассказал об этом жене. А она достала два бокала и велела им передать. Девушки пили из бокалов и разговаривали без пауз несколько часов».
Дом вдовы тайного советника Серафимы Давыдовой
Мясницкая, 13
Фрагмент фасада по Мясницкой улице. Слева от проездной арки находятся частный детский клуб «Пампа Грин» и студенческое общежитие Российской академии живописи, ваяния и зодчества. Правая часть здания занята коммуналками
Фрагмент фасада
Вид с крыши дома на Мясницкую улицу в сторону Чистопрудного бульвара
В обоих подъездах дома сохранились оригинальные лестничные ограждения
Черный ход в детском клубе «Пампа Грин»
В одной из комнат бывшей квартиры Евгения Дайчика сохранилась лепнина в стиле модерн. Сейчас здесь коммуналка
Интерьеры квартиры относятся к 1900-м годам, тогда как сам дом приобрел современный архитектурный облик в 1895 году
Магазины электротехники, перьев, табака и кавказские вина
Владение № 13 — одно из самых больших не только на Мясницкой, но и во всей Москве. Оно насчитывает 24 корпуса. Во дворе до революции находилась гостиница «Рояль» (строение 4), в которой останавливались Дмитрий Менделеев, Глеб Успенский, Владимир Гиляровский. Еще три строения выходят парадными фасадами на Мясницкую. Здесь речь пойдет только о третьем из них — трехэтажном доходном доме, живописно изгибающемся вдоль линии улицы.
Этот доходный дом с магазинами был построен по проекту архитектора Владимира Соколова в 1865 году. Заказчиком выступил адвокат, мценский помещик и карточный шулер Александр Нилус. В конце 1860-х он устроил в доме клуб для игры в карты. В начале 1870-х годов все владение перешло купцу первой гильдии, потомственному почетному гражданину и акционеру Российско-Американской компании, греку Христофору Спиридонову.
Современный архитектурный облик здание приобрело в 1895 году. Тогда огромное владение с многочисленными дворовыми постройками принадлежало внучке Христофора Спиридонова, вдове тайного советника Серафиме Давыдовой. Она состояла попечительницей Александро-Мариинского приюта для беззащитных детей, владела маслобойным и химическим производствами и многочисленными домами на южной окраине Москвы. Реконструкцию дома Серафима Давыдова заказала известному московскому архитектору, автору здания Хоральной синагоги Семену Эйбушитцу.
Мясницкая была главной московской деловой улицей, на которой в начале XX века чуть ли не в каждом доме появилось по электротехническому магазину и какой-нибудь промышленной конторе. На первом этаже дома Давыдовой тоже был магазин электротехники, а также лавки, в которых продавали белье, пух, перья и табак. Второй и третий этажи занимали частные квартиры и конторы, в том числе, например, контора по продаже мельничных принадлежностей. Одно время на первом этаже находился винный магазин Автандилова, о котором в книге «Москва и москвичи» писал Владимир Гиляровский: «Первые шашлыки появились у Автандилова, державшего в семидесятых годах первый кавказский погребок с кахетинскими винами в подвальчике на Софийке. Потом Автандилов переехал на Мясницкую и открыл винный магазин».
Росписи в одной из квартир
Евгений Дайчик. Математик-программист. Жил в доме со своего рождения в 1945 году до расселения коммуналок в 2009 году
«В нашей квартире одно время жила моя двоюродная сестра. И я ее выдал замуж за художника Илью Клейнера. История такая. Я пошел выгуливать собаку, и вдруг из подворотни выходит совершенно пьяный человек, с которым мы тут же подружились и все продолжили. Я его пригласил домой, естественно. Моя сестра произвела на него впечатление. Потом он вернулся, женился на ней и поселился у нас. И решил нас всех изобразить. На двери он нарисовал Мишу Шлейгера — сына Евсея Шлейгера, который пустил моего деда в эту квартиру».
Дом купца Ильи Пигита
Большая Садовая, 10
Парадный фасад дома, выходящий на Садовое кольцо. Илья Пигит занимал квартиру слева от арки на третьем этаже. Кончаловские жили на пятом этаже в квартире с крайним правым эркером
Средняя цена за аренду квартиры в 1914 году составляла 1400 рублей в год
Лепнина, сохранившаяся в вестибюле первого подъезда
Во всех подъездах дома сохранились оригинальная напольная плитка и лестничные ограждения
Мастерская художников Елены Утенковой и Михаила Тихонова. Бывшая мастерская Кончаловских. С 1917 по 1937 год комната за аркой служила спальней
В бывшей мастерской Кончаловских сохранился старый паркет, который натирал художник и натурщик Владимир Переяславец, когда позировал Петру Кончаловскому для картины «Полотер» (1946 год)
В мастерской до сих пор на том же месте, что и при Кончаловских, стоит верстак Петра Петровича, на котором художник изготовлял рамы. В 1917 году Кончаловский написал натюрморт «Верстак»
Рисунок мужской головы. Предположительно, автором является Петр Кончаловский, а натурщиком Владимир Переяславец. 1930-е годы. Из мастерской Елены Утенковой и Михаила Тихонова
Фрагмент лепного декора потолка кабинета Ильи Пигита. Реставратор Дмитрий Краснов
Доска для рисования мелом, принадлежавшая Михаилу Кончаловскому. 1915 год. Из мастерской Елены Утенковой и Михаила Тихонова
Доходный дом на Большой Садовой был построен в 1904 году по проекту архитектора Эдмунда Станиславовича Юдицкого. Оформление уличного фасада здания разрабатывал архитектор Антонин Аристархович Милков. Заказчиком строительства был караимский купец, табачный фабрикант и благотворитель Илья Давидович Пигит. Парадный фасад, выходящий на Большую Садовую, насчитывает пять этажей. Проездная арка ведет во двор-колодец, окруженный с трех сторон четырехэтажным корпусом. Центральную часть дворового корпуса сейчас, как и до революции, занимают художественные мастерские с окнами во всю стену. В десяти квартирах шестого подъезда располагалось общежитие московских Высших женских курсов Герье. В 1918 году дом превратился в первый в Москве дом-рабкоммуну.
Семья домовладельца Ильи Пигита
До революции самая роскошная и большая (10 комнат) квартира под номером пять принадлежала домовладельцу Илье Давидовичу Пигиту (1851–1915). В 1867 году он вместе со своим братом Савелием (Садуком) поступил рабочим на московскую табачную фабрику евпаторийского караима Самуила Габая и со временем стал одним из ее директоров. В 1891 году Пигит открыл в Чухинском переулке (с 1913 года — Тверской-Ямской переулок, сейчас — улица Ярослава Гашека) свою собственную табачную фабрику «Дукат». В 1910 году «Торговый дом И.Пигит и компания», торгующий под фирмой «Дукат», был преобразован в «Товарищество табачной фабрики «Дукат». К 1911 году число рабочих на фабрике достигло 800 человек. Пигит организовал массовый выпуск дешевых сортов табака, махорки и папирос ручного производства, рассчитанных на широкие слои покупателей, поэтому во время Первой мировой войны его фабрика получила баснословную прибыль.
Художественные мастерские
Центральная часть дома, парадный фасад которой выходит во двор, была занята тремя художественными мастерскими, или, как указано в описи 1914 года, студиями. Два помещения используются как мастерские до сих пор.
Из воспоминаний Натальи Петровны Кончаловской, дочери художника Петра Кончаловского, жившего и работавшего в мастерской № 40: «Под Якуловыми (художнику Георгию Якулову принадлежала мастерская № 38) занимал мастерскую директор Большого театра по фамилии фон Бооль, грузный, угрюмый человек с одутловатым лицом, обрамленным седыми баками. Я запомнила его, вечно опутанного шарфом, в меховом картузе и высоких ботах».
Сквот
К 1986 году все коммунальные квартиры фасадной части дома были расселены. В свободные помещения, никому не принадлежавшие и ветхие от времени и бесхозяйственности, въехали музыканты и художники–хиппи. Они заселили практически всю фасадную часть дома слева от проходной арки. В покинутых жителями квартирах появились мастерские и репетиционные студии. Дом на Большой Садовой стал не просто сквотом, но и андеграундным центром музыки, изобразительного искусства и кино, большой московской творческой лабораторией со своими правилами (например, запретом на алкоголь) и избирательностью по отношению к новым членам. Центром сквота стала бывшая владельческая квартира № 5. Художник Влад Маугли (Бурштейн), один из самых известных представителей московской андеграундной культуры 1980—1990-х годов, устраивал там джем-сейшены, в которых принимали участие Игорь Вдовченко («Среднерусская возвышенность») и Анатолий Крупнов («Черный обелиск»), а также шаманы из Тувы и аргентинские панки.
В 1992 году в квартире № 10 на последнем, пятом, этаже фасадной части дома поселился американский журналист Пол Спенглер. Он самостоятельно поменял перекрытия на чердаке: купил толстые половые доски и затащил их на пятый этаж; гудрон, чтобы заливать щели и дыры в крыше, разогревал на кухне. В десятой квартире проходили репетиции (иногда круглосуточные) группы Alien Pat Hollman, игравшей психоделический техно-рок.
Книга
Дмитрий Опарин, Антон Акимов «Истории московских домов, рассказанные их жителями», «Эксмо», Издательская программа Музея Москвы, 2016
Купить