Московское центральное кольцо: новые виды на Москву

Багаутдинов: Большинство станций МЦК находятся вдали от исторических вокзалов Московской окружной железной дороги. Но есть и совпадения — станция «Белокаменная», с которой хорошо видно исторический вокзал 1908 года. Это самая немосковская станция МОЖД–МЦК: она и сто лет назад была среди лесной глуши, и сегодня в лесу. Приехать сюда стоит, чтобы посмотреть на образцы железнодорожного модерна. Ну или сходить в баню, расположившуюся в бывшем доме служащих дороги.

Змеул: За одной из многочисленных промзон открывается вид на жилой комплекс «Триколор» — мегаструктуру, спроектированную архитектором Владимиром Плоткиным. На трехуровневом паркинге стоят три жилые башни — две по 58 этажей и одна — 38. Пример того, как из небольшого участка выжать максимум площадей. От других своих собратьев, спроектированных тем же архитектором, — «Авеню 77» в Чертаново и «Аэробуса» — «Триколор» отличает эффектный бело-сине-красный фасад.

Отдельнов: Для меня как для художника, интересующегося повседневностью, ценна всякая возможность увидеть под другим углом то, что примелькалось. Дело в том, что реальность окружающего почти всегда остается незамеченной. По крайней мере здесь и сейчас. Другое дело, когда мы рассматриваем фотографии Москвы, например, 90-х. Уже сформировались стереотипы, которые точно укажут нам на аутентичность этих фотографий. Настоящее же всегда ускользает, оно почти невидимо из-за своего тотального присутствия. И вот настоящий подарок — МЦК, позволяющее увидеть привычное с новых ракурсов. «Первый месяц бесплатно» подарил москвичам новое зрелище города.

Анциперова: Идея строительства московской башни появилась параллельно с запуском первого спутника и развертывания советской космической программы. И ассоциации с космосом в формах сооружения неслучайно. Этот вид — отличная иллюстрация к духу нашего космизма: мечты о полетах, которые совершаются просто из ниоткуда.

Отдельнов: МЦК среди прочего показывает нам Москву гаражную — все эти гаражные кооперативы, предприятия пассажирского автотранспорта, депо…

Гончаров: Пейзажи из окна поезда, едущего по кольцу, выглядят как ландшафты другой планеты, но не в этом месте. В длинном кирпичном доме неподалеку я провел детство, через двор вверх по насыпи вела тропинка на другую сторону железной дороги — к папе в гараж. Теперь нет ни двора, ни тропинки — и котлован на фото кажется дальним родственником раскопанной бульдозерами футбольной площадки, на которую стеклянными глазами смотрит Дженджира в финале «Кладбища великолепия» Апичатпонга Вирасетакуна.

Багаутдинов: Между станциями «Коптево» и «Лихоборы» перед вашим взглядом быстро проскакивает удивительный по своей красоте городок — полтора десятка построек в стиле модерн в характерных красно-белых цветах. Это историческая станция Лихоборы, сто лет назад бывшая главной на Московской окружной железной дороге. Здесь сохранился прекрасный вокзал (он на фотографии), заброшенный дом начальника участка службы тяги, украшенный фигуркой совы, водонапорная башня, постройки бывшего военного продовольственного пункта — в общем, Россия, которую мы потеряли. Когда «Коптево» откроют — обещают в декабре 2016 года, — не поленитесь сойти здесь для того, чтобы прогуляться по городку и окунуться в атмосферу последних предреволюционных лет.

Анциперова: Кольцевая дорога показывает нам изнанку города — обратную сторону «Метрополиса» в данном случае. Москву мы привыкли видеть либо опрятной в центре, либо монотонно-моноблочной на окраине, а здесь на открытую поверхность внезапно вылезает какой-то внутренний уровень организма — заводы, парковки, автострады, гаражи. МЦК вытаскивает наружу не то чтобы непарадные сооружения, но какие-то скрытые от глаз внутренние процессы обеспечения жизни города.

Ромодин: Это элеватор 1960-х годов — первый в Советском Союзе автоматизированный элеватор с централизованным управлением всеми машинами и механизмами. Сам комбинат обладал уникальным подземным туннелем с выходом на причал Москвы-реки, куда подплывали баржи с зерном.

Ромодин: Благодаря установленному на комбинате пневматическому разгрузочному оборудованию 100 тонн зерна переправлялись из трюма баржи всего за один час. Емкость элеватора составляла 114 тысяч тонн. Здесь производилась очистка зерна, его хранение и подготовка помольных партий для передачи на мельницу (фотография была сделана в сентябре, комбинат сносят. — Прим. ред.).

Змеул: Один из самых эффектных видов из окон поезда на МЦК открывается на башни Москва-Сити. Из примечательного — неиспользуемое пространство в нижнем уровне моста ТТК через Москву-реку. Здесь планировали проложить некую скоростную транспортную систему, которая должна была связать аэропорты с Сити. Потом от идеи отказались, но пространство не смогли приспособить под железную дорогу — размер стандартного вагона больше. Пытались сделать там траволаторную связь от «Кутузовской» к Сити и, опять-таки, дальше идеи не продвинулись

Отдельнов: Все «видовые» места в электричке в этот месяц были заняты горожанами, созерцающими свой город. Что же они смогли увидеть из окон электрички? Не скажу за всех, опишу собственные впечатления. Москва монохромная — всевозможные оттенки серого — от свежевыкрашенных заборов РЖД до новых дорожных развязок и небоскребов Сити, отражающих серое небо. Щепотка зеленого — кое-где трава, Лосиный Остров и зеленый поликарбонат у станции «Деловой центр».

Багаутдинов: Вслед за новым Дорогомиловским мостом железная дорога идет по эстакаде — с нее открывается вид на соседние автомобильные эстакады Третьего транспортного кольца и необыкновенно высокий ракурс на небоскребы Сити. Это самая длинная железнодорожная эстакада в Москве: ее длина — около 700 метров. В ее строительстве было несколько интересных моментов. Она возводилась над перегоном метро, а потому фундаменты нужно было устраивать особенно аккуратно, чтобы не задеть своды тоннеля. В итоге было реализовано оригинальное решение: будущая эстакада строилась на огромной земляной насыпи, а ее будущие опоры строились под землей. После завершения строительства насыпь срыли — и эстакада повисла в воздухе.

Багаутдинов: Из поезда МЦК открывается отличный вид на новое перекрытие стадиона. Сейчас «Лужники» на реконструкции — готовятся принимать чемпионат мира по футболу в 2018 году. Среди изменений, которые уже видны, — новое покрытие крыши. Оно сделано из поликарбоната, который хорошо пропускает свет и почти не бьется. Перекрытие обещают превратить в огромный экран, который москвичи теперь смогут увидеть не только со смотровой площадки на Воробьевых горах, но и проезжая по МЦК. Так что футбольные болельщики смогут в поездке быстро ознакомиться со счетом.

Анциперова: Про кольцевую дорогу город забыл почти на сотню лет, и земля вокруг нее превратилась в сталкерскую зону отчуждения — открылись заброшенная граница города и совершенно новый пейзаж, который до того мы не привыкли видеть. Особенно с этой странной, чуть приподнятой точки зрения.

Багаутдинов: Стоить чуть выехать со станции «Лужники», как откроется неожиданный вид на Новодевичий монастырь. На переднем плане — кладбище с крышами колумбария. А посреди высоких кладбищенских деревьев мелькают купола собора Смоленской иконы Божией Матери, одного из древнейших в Москве, Успенской церкви и колокольни, оправляющейся после недавнего пожара. И — неожиданно — в одном ряду с церковными маковками высотными доминантами оказываются трубы ТЭЦ-12, что на Бережковской набережной.

Змеул: Один из самых характерных пейзажей вокруг МЦК — промзона, стройка, некоторые признаки цивилизации и большие планы. Например, на «Нижегородской» будет крупный ТПУ, кроме станции МЦК — станция метро новой Кожуховской линии, железнодорожная станция Карачарово. Пока из интересного здесь — храм Троицы Живоначальной, практически единственное, что осталось от бывшего подмосковного села Карачарово.

Анциперова: Кольцевая дорога открылась как будто бы на вырост для города — многие станции не работают, выходы не обустроены. Понятно, что в этом есть своя идея, теоретически резонная, — стимуляция заброшенных территорий с помощью транспорта. Но все равно самое удивительное впечатление за время поездки — это станции, которые выходят в пустоту. В лучшем случае в лес, в худшем — в гаражи. И от этого всего дорога тоже начинает казаться такой проходящей по ничьей земле и идущей в никуда.

Гончаров: Синий кран на причале бетонного завода около ЗИЛа снимался у меня в фильме («The Other Side». — Прим. ред.) — это было такое мини-исследование о том, как внешний вид городского ландшафта может переводиться на язык ландшафта звукового. Специальный софт обсчитывал видео найденных объектов и выдавал звуковой поток, соответствующий конфигурации световых пятен в кадре. Кран звучал как гул высоковольтных проводов в поле, как далекий свист снаряда — в общем, космически.

Змеул: Территория ЗИЛа должна превратиться в новый центр притяжения — здесь проектируют самые известные российские архитекторы, а также иностранцы. Например, филиал Эрмитажа должен быть построен по проекту Хани Рашида. Пока же построен ледовый дворец, самая примечательная часть которого — стеклянный фасад — придумана в бюро Speech.

Отдельнов: Захватывающее зрелище — остатки руин завода ЗИЛ на фоне строящихся микрорайонов… Чтобы посмотреть на нетуристический Берлин, нужно проехать по кольцу на S-Bahn. То же самое можно порекомендовать сделать приезжим, желающим, сидя в комфортном кресле, посмотреть на нетуристическую Москву.

Отдельнов: Москва заборная: заборы РЖД плавно сменяются звукоизолирующими конструкциями вдоль новых дорог, они сменяются заборами стройплощадок и забором Новодевичьего монастыря.