Вероника ДʼЭрамо
Чем занимается: редактор итальянской версии журнала Insider.pro и преподавательница итальянского
Откуда приехала: Рим, Италия
Мой интерес к России возник еще в школе: учительница задала на лето прочитать два иностранных романа на выбор. Я взяла «Преступление и наказание» и «Анну Каренину» — наверное названия понравились. К концу школы я изучила практически всего Достоевского и Толстого и решила поступать на факультет русской словесности в Риме. Что меня зацепило? Наверное, русская жизнь и культура XIX века, которые напоминают Италию после Первой мировой: простые люди, семейные ценности, вера в Бога, бедность, голод, еще любовь к природе и к дому. Об этих ценностях мне рассказывали бабушка с дедушкой.
Летом 2009-го я приехала на два месяца в Петербург — учить русский. Первые две недели город мне жутко нравился, потом надоел. Петербург красивый, но, на мой взгляд, слишком европейский, спокойный. А вот когда я оттуда на несколько дней поехала в Москву, то была потрясена. Я влюбилась в бесконечное движение людей, в причудливое смешение старой и современной архитектуры: высотные дома рядом с маленькими древними церквушками или магазины электроники, напротив которых бабушки продают ягоды, цветы и старые книги. Культурный шок тоже испытала: меня особенно поразила тишина в общественном транспорте. В Италии все разговаривают, кричат, смеются, а тут — тишина. И еще одна большая разница: в Москве официанты и продавцы не улыбаются клиентам. Я часто спрашиваю о причинах дефицита улыбчивости, и самое распространенное объяснение — отсутствие солнца. В Италии, кстати, похожая ситуация: на севере, где часто идет дождь, люди серьезнее, а на юге веселее.
После московской поездки я вернулась в Италию и продолжила учиться в университете. По России я скучала ужасно — сделала на левой руке татуировку из «Записок из подполья» — «2×2=5». Через два года получила стипендию на стажировку в Москве, а после ее окончания устроилась преподавать итальянский в школу «Пигмалион». Там скучать не приходится: каждый день случается что-то забавное. Например, однажды ко мне подошел студент — с серьезным лицом, в отглаженном костюме — вручил мне розу и пригласил на свидание на каток. Я вежливо отказала: во-первых, потому что не умею кататься, а во-вторых, потому что ухажеру было одиннадцать лет.
Русские мужчины похожи на итальянцев 1960–1970-х годов. Они, как в фильмах Феллини и Де Сики, вежливы, галантны и элегантны. Приходят на свидание с цветами и шоколадом. Любят делать женщинам подарки и сюрпризы. Открывают двери и подают верхнюю одежду. Таких мужчин в Италии больше нет, к сожалению, но в России эта традиция сохраняется.
На мое первое московское свидание парень пришел с букетом и целой программой — сначала музей, потом ресторан. В Европе девушке, чтобы получить цветы, нужно дождаться 8 Марта. Ну или попасть в больницу. Однако у русской галантности существует и обратная сторона: мужчины пытаются постоянно за тебя заплатить, и от этого возникает ощущение, что тебя пытаются купить. Многим русским девушкам такой подход нравится — когда мужчина принимает решения, платит. Мне — нет.
В России у меня есть и русские друзья, и итальянские, это совсем разные компании с разными привычками, соединить их практически невозможно. Мои русские приятели, кстати, сразу попросили не обсуждать с ними политику, и я тут же согласилась. Мне кажется, в России нет политики: везде один Путин, поэтому обсуждать что-то серьезное — значит, говорить о Путине. Но в плане социализации в Москве меня больше всего расстраивает не это. Печально, что любая вечеринка тут означает алкоголь. На большинстве тусовок, которые я посетила, люди очень много пили. Кажется, что вам обязательно надо выпить, чтобы раскрыться для общения.
В Москве сложности со вкусными овощами и фруктами — для меня это важно, потому что я вегетарианка. С остальными продуктами — пастой, крупами, сырами — все в порядке. А вот с итальянскими ресторанами беда: пицца не похожа на нашу, паста переварена, повсеместно предлагают суши, нет меню на итальянском, а официанты говорят только по-русски. С другой стороны, зачем мне итальянская кухня, если есть русская: я люблю блины, сырники, гречку, борщ — вегетарианский — и пироги. Часто хожу в грузинские рестораны: там некоторые блюда напоминают итальянские.
Я пока не поняла, скучаю ли я по родине или нет. Разве что в пасмурные дни. С родителями говорю по скайпу каждый день. Сначала они были против моего отъезда в Москву: слишком далеко. Они никогда не ездили за пределы Европы и о России знают только то, что там снег и Путин. Но месяц назад мама наконец-то приехала меня навестить и согласилась, что Москва — красивый город.
Русским сложнее понять мотивацию моего переезда: они постоянно переспрашивают, откуда я, как решила бросить Рим и переехать в Москву. Часто смотрят на меня грустными глазами. Я могу угадать ход их мыслей: бедная девушка — видимо, в Италии, с ней случилось что-то страшное. Для россиян моя страна — синоним моды, вкусной еды и моря. Однако сейчас в Италии экономический кризис, молодежь не может найти работу. Даже если у тебя два высших образования, трудно устроиться: почти все мои однокурсники, закончившие университет два года назад, до сих пор перебиваются фрилансом.
А я, если вернусь в Италию, то больше всего буду скучать по московскому ритму — по круглосуточным магазинам, ресторанам, барам, аптекам, транспорту. Ну и что скрывать, по мужчинам с цветами тоже.