Кадзуки Икеда, 21 год
Откуда приехал: Токио, Япония
Что делает: учится на экономиста в МГУ
Я приехал сюда шесть лет назад — из-за работы отца. Конечно, мог бы остаться в Японии, поступить там в институт, но я с детства так часто слышал от него о России и добрых русских людях, что решил ехать. Мой отец занимается эксгумацией тел японских солдат в Сибири и отвозит останки их на родину. Сталин их вывез туда после Второй мировой и заставлял работать наравне с русскими преступниками и политическими заключенными. Поиском останков отец занимается уже 11 лет. Это немало, но, к сожалению, японских пленных в Сибирь сослали много, а расследовать их судьбу стало возможным только после распада СССР. Папа любит историю, ему действительно нравится его работа.
О русских папа в детстве рассказывал без конца: первая встреча с рабочими в Сибири его страшно напугала — его удивило, что у них такие смурные лица. Но со временем они стали друзьями, и отец до сих пор переписывается с той первой бригадой — они отправляют друг другу открытки. Я всегда мечтал увидеть вашу страну.
Шесть лет назад я по-русски мог сказать только «здравствуйте» и «спасибо» — даже эти слова говорить было трудновато. Когда прилетел, в аэропорту взял такси с водителем, который и машину толком вести не умел — меня сразу укачало. Удивило, что на дороге стояло несколько брошенных грузовиков без водителей. А еще от поездки сложилось впечатление, будто все москвичи купили себе одинаковые машины.
Я сразу понял, что нахожусь в стране, которая сильно отличается от Японии. Мне понравилось чувствовать себя иностранцем, быть в настолько незнакомом месте. Поначалу я просто гулял и смотрел достопримечательности. Был в восторге от Красной площади, которую разглядывал в учебнике и не мог поверить, что когда-нибудь увижу живьем. Набрел на домик Чехова на Малой Дмитровке, и это тоже было поразительным: незадолго до отъезда из Японии я читал его пьесы, а тут целый дом Антона Павловича. Здорово!
Русские друзья появились быстро. Как-то я присел передохнуть на лавочку в Александровском саду и ко мне подсела девушка. Я подумал, что ей хочется дружить, но через три дня она предложила встречаться — меня это удивило. Мне тогда было не до романтики, так я и сказал, что не против дружить, но не встречаться. Каждый раз, когда мы виделись, она снова поднимала эту тему, и со временем мы просто перестали общаться.
Через два месяца после приезда я начал учить русский язык — в Центре международного образования при МГУ. Познакомился там с итальянцем — с ним мы тепло общаемся до сих пор, хотя встречаться он мне, к счастью, не предлагал. Но главное, там со студентами работают талантливые преподаватели, которые помогли мне начать более-менее говорить по-русски.
Я не самый организованный человек: не могу даже на работу прийти вовремя. А вообще японцы невероятно пунктуальные. Вот принято считать, что русские — самые неорганизованные люди на свете, но это не так. Они часто приезжают вовремя — не то что мои знакомые французы и итальянцы.
Русские искренние, и это хорошо. Вы улыбаетесь только тогда, когда хотите, а японцы улыбаются постоянно — даже когда им на вас плевать. У нас вообще слишком много церемоний. Например, когда японцы поднимают тосты, то бокалы необходимо возносить на определенную высоту — это зависит от возраста и положения в обществе. Такие штуки усложняют жизнь — кажется, в Японии все интуитивно понимают, как вести себя, но мне это сложно дается.
Со временем мне все-таки удалось убедить учителей в том, что я хочу изучать русский язык, и мы стали хорошими друзьями. Недавно я на свадьбу к бывшей учительнице ходил. Они с мужем хорошо смотрелись. А бывает по-другому: в Третьяковской галерее есть картина «Неравный брак» и муж там намного старше — девушка выглядит несчастной.
Я попробовал сдавать вступительные экзамены в МГУ. Совсем не мечтал, что меня примут, однако экзамены оказались совсем легкие. Оказалось, всех иностранцев берут на платное отделение — даже если они не очень-то говорят по-русски. Мы — хороший источник денег для вуза, МГУ они нужны — зарплата у преподавателей крошечная. Если заболеешь, от нее вообще ничего не останется. Это меня сильно тревожит в России. Многие учителя из-за бедности пребывают в постоянной депрессии: они работают с утра до ночи и получают 30 тысяч рублей в месяц. Как так можно?
За эти шесть лет в Москве стало почище, появились пешеходные зоны, некоторые дороги стали ровнее — бедности почти не чувствуется. Рубль падает, при этом жить становится удобнее. Недавно я нашел классную доставку продуктов, и быт совсем наладился. Речь про обычные продукты, потому что я не скучаю по нашей японской еде. Дома мы почти не едим ничего национального — иногда обходимся просто мясом с картошкой. Рис — да, варим, но русские его тоже едят с радостью.
В ваших японских ресторанах больше всего меня удивляют роллы в панировке — их готовят везде в России, но не Японии. В остальном суши-культура похожа — ну рис, ну рыба… Я, признаться, стараюсь меньше есть русских суши — пару раз травился сырой рыбой.
Мне нравится мой район — Шаболовка. Люблю Донской монастырь — там спокойно, кажется, будто бродишь по чьей-то даче. Я снимаю комнату вместе с замечательными людьми — журналисткой и ее сыном, они говорят о литературе и читают стихи. До этого я жил с латиноамериканцами — было сложнее. В какой-то момент выяснилось, что они чуть ли не наркоманы: один из них попытался меня задушить, когда я не вымыл грязную посуду.
В парк Горького хожу часто, люблю танцевать на набережной — я пять лет занимался балетом в частной школе, потом перешел на латиноамериканские танцы. В паре мне выступать сложно: не понимаю, как вести девушку, и главное, зачем, если все эти движения можно делать без опоры. Обожаю русский классический балет, Мариинский театр — мой любимый, особенно «Лебединое озеро». Принц там кажется дураком — путает свою девушку с чужой. Если серьезно следить за сюжетом постановки, то она дико смешная. А вот во втором действии, когда танцуют лебеди, у меня по спине идут мурашки.
В России маловато современного танца, в этом смысле мы с вами схожи: у нас сильны традиции. Мне кажется, ваша культура в целом не современная — конечно, есть «Гараж» и «Винзавод», но их мало. Зато в Москве каждый день я вижу трех умопомрачительно красивых женщин. Понимаю, что грубо оценивать людей по внешности, однако недавно обсуждал это с моим другом-японцем: в Токио только раз в две недели можно увидеть красивую женщину.
Не только женской красотой западает в душу Москва: если когда-нибудь придется уехать отсюда, то буду скучать по сирени — она заменила мне сакуру. Японцам нужно что-то, чтобы острее чувствовать смену времен года, — в Москве это сирень. А еще буду скучать по березам. И жареным роллам, конечно.