Дмитрий, основатель Музея чак-чака
Я из Набережных Челнов, еще в молодости переехал в Москву работать на «Комсомольской правде». Сначала мне нравилось видеть звезд не на экране, а вживую, знакомиться со всеми. Потом в мою жизнь пришли автомобили — я подумал, что надо заниматься более живым и настоящим делом. Дорос до директора автоцентра. И понял: а дальше что? Что я оставлю своим детям? Что моя фамилия скажет людям? В 36 лет меня накрыл кризис среднего возраста.
Еще живя в Москве, мы с женой много разговаривали о том, что узнали в школе о культуре и истории Татарстана. Так родилась идея музея чак-чака. Когда мы задумались об этом всерьез, месяц жили в Ленинской библиотеке. Кажется, что сейчас, в современном мире с интернетом, все можно найти. Но если заглянуть в электронный каталог «Ленинки», по запросу «чак-чак» не найдется ничего! Попросили дать все, что есть о Татарстане. Нам приносили целые тележки книг: было удачей найти хоть одно упоминание. Мы все старательно выписывали. И копали, копали, копали. Это был титанический труд.
От задумки до реализации музея прошло два года. Конечно, главным был вопрос денег, ведь на тот момент мы с женой были наемными сотрудниками. Начали искать дом, написали бизнес-план, но когда попытались взять кредит в банке, нам ответили «Музей чак-чака? Это рискованный бизнес». Когда мы спрашивали, что не является «рискованным бизнесом», сотрудники банка приводили пример «Макдоналдса» в центре города. Потом мы стали искать гранты, но нам справедливо отвечали, что к искусству и музеям мы никак не относимся. Дальше мы узнали, что такое кабинетное мышление государственных музеев. Там нам выдавали методички про хранение, складирование и инвентаризацию. Но мы хотели совершенно другого — рассказать живую историю татар и города через чак-чак.
Дом, в котором сейчас расположен музей, изначально принадлежал купцу второй гильдии, бакалейщику. В начале визита посетители узнают, что на самом деле у чак-чака рецепта нет. Есть душа и руки. Через чак-чак мы рассказываем о быте татар. Раньше, например, люди ходили с черными зубами, чтобы показать, что они имеют достаток и могут позволить себе много сахара.
Историю города может рассказать каждый, но нам захотелось показать людям не только фасад, но и то, что находится за ним. Половина прибыли музея получается за счет входных билетов, половина — за счет того, что продается в сувенирной лавке.
Помимо музея мы также курируем «Том Сойер Фест» в Казани. Этот фестиваль проводится по всей России: волонтеры восстанавливают старые русские дома. По нашим наблюдениям люди делают это по разным причинам: кто‑то устал от работы и хочет выбросить все из головы, кто‑то хочет найти новые знакомства, кто‑то хочет поработать руками. У нас есть волонтеры из Франции, которые приезжают к нам помогать с домами. Часто мы сталкиваемся с тем, что жильцы не верят, что мы действительно хотим прийти и все сделать бесплатно. Если дом нам нравится, а хозяева недоверчивые, то мы можем год так ждать: знакомиться с ними, пить чай, разговаривать. Это длительный процесс со множеством деталей, например, цвет краски для всех фасадов домов необходимо согласовать с местным муниципалитетом. Для этого мы привлекаем архитекторов и дизайнеров.
В городе нас называют «люди-прецеденты». Все говорят: «Так не делают. Так нельзя». А мы берем и делаем.
