Экскурсия по выставке «Кино и мода» Александра Васильева, проведенная им самим

«Я собираю винтажную одежду последние 40 лет своей жизни, и за это время у меня набралось более 55 000 вещей. Я их храню в разных странах. Нам в России очень не везет с музеем моды: все говорят о том, что вот-вот он появится, но этого так и не случилось. Нет такого места, куда после смерти знаменитостей ее родственники могли бы передать ее гардероб, а потом сделать выставку — как в свое время показывали вещи Мэрилин Монро, Греты Гарбо, Марлен Дитрих. Все знают, кто такая Вере Холодная, но где же ее платья? Наши звезды преданы забвению, от них не осталось ничего, кроме имени. Мы много вспоминаем Любовь Орлову, а вы знаете, что после смерти все ее платья вынесли на помойку? В целости остался только гардероб Гурченко. Вдовец недавно устроил аукцион в «Метрополитене»: он хотел поддерживать ее музей-мастерскую и ради средств продал часть платьев. Цены, кстати говоря, были завышены — по 300–400 тыс. р. за экземпляр, — и желающих не нашлось. Это означает, что не существует в России такого круга людей, которые хотели бы иметь платья Гурченко. А я хочу!

Поэтому мы сделали уникальный проект: на выставке на ВДНХ представлено около 80 платьев и 300 аксессуаров звезд российского и советского кино. Некоторые артистки представлены очень значительно: сын Людмилы Касаткиной передал очень много вещей, как и дочь Жанны Прохоренко. Что может быть интереснее, чем рассказать о нашей моде через советских кинодив, которые были иконами стиля? Ведь миллионы людей обожали Гурченко и Фатееву — шили как они».

«Экспонат номер один для меня — это воссозданное платье Веры Холодной, королевы кинематографа. В Стамбуле сейчас живет ее внучка, которую зовут тоже Вера Холодная, и в сундуке у нее сохранилось несколько аксессуаров знаменитой актрисы, которые она мне и передала. Благодаря им я смог воссоздать все эти детали на подлинном платье 1917 года. Для экспонирования в эти интересные карманы мы положили папиросную бумагу. Это модель знаменитого дизайнера Эрте, который изобрел такие карманы, и в 1917 году они были у нас невероятно популярны».

«Ольга Бакланова была выдающейся актрисой в Московском художественном театре, а в 1928 году она получила предложение поработать на Бродвее в Америке. Она была умна и осталась, а потом ее позвали уже в Голливуд. Так она стала выдающейся российской актрисой в США, а в СССР ее вычеркнули из всех учебников, поэтому никто не знает, кто такая Ольга Бакланова.

Это платье она прислала из Голливуда в 1932 году своей сестре в Москву, дочь которой передала его мне. Ольга Бакланова была блондинка, и это была музыкально одаренная актриса. В Москве ее заменили дублершей — ею стала Любовь Орлова. Ее подделали под Бакланову и выкрасили в тот же цвет, и слава ее пошла именно от этого».

«Из знаковых вещей: здесь выставлена перьевая накидка Алисы Коонен. Это была звезда Московского камерного театра, жена режиссера Таирова, который, как и все подвергся, гонениям в сталинское время. Бездетная, Алиса Коонен умерла в Москве в одиночестве, обстановка ее квартиры и личные вещи разошлись по чужим рукам. Так, письменный стол и кресло Таирова забрал себе Владимир Высоцкий, пару платьев выбрала для себя Марина Влади. Накидка попала к поэтессе Белле Ахмадулиной, которая передала ее Алле Демидовой — а она уже, зная страсть Александра Васильева, решила, что просто необходимо отдать ее мне. Вот такая удивительная линия перехода: Коонен — Ахмадулина — Демидова — я».

«Это попытка реконструкции нарядов Любви Орловой — она обожала белый цвет, любила горностай, и горностаевую накидку, которую вы видите, мне подарила Рената Литвинова. Это оригинальная накидка Орловой, которую Рената получила списанной на «Мосфильме» среди запасного гардероба. Представляете? Вот почему я хочу это сохранить и говорю каждому: не выкидывайте ничего — несите мне!»

«Вот уникальный гардероб Евдокии Турчаниновой — актрисы Малого театра, которая играла еще в XIX веке и волею судеб не эмигрировала, а осталась в СССР доигрывать спектакли. Она умерла в 1963 году без наследников, ее дача оставалась под замком на протяжении полувека, пока там наконец не рухнула крыша. Соседка зашла в полуразрушенный дом и нашла сундук со шляпками, платьями и накидками, чулочками, носовыми платочками. По платьям видно, что они из 1930-х, но перешивались из более старинных — чувствуется веяние XIX века».

«Людмила Целиковская была иконой стиля в 1940-е, снималась в «Сердцах четырех», «Попрыгунье». Но от гардероба не осталось ничего хорошего, и такое счастье, что сохранилось платье в стиле Dior. Это французское платье, которое Целиковская купила для церемонии Каннского фестиваля: ей хотелось выглядеть достойно в Каннах».

«Алла Парфаньяк была женой Михаила Ульянова и, как понятно из фамилии, француженкой по происхождению. Ее можно увидеть в старинном фильме военного времени — «Небесный тихоход». Будучи женщиной с французским прирожденным вкусом, она по сравнению с другими нашими актрисами одевалась лучше — лаконичнее по цвету и по форме. Ее дочь Елена Ульянова передала мне несколько из ее платьев; три из них выставлено на ВДНХ. Конкретно с этим мы провели огромную работу по реставрации: сетка была съедена временем».

«Вот легендарное платье, у которого даже есть собственное имя — «Красная бомба». Оно принадлежало Кларе Лучко, в нем она ездила на Каннский фестиваль. «Красная бомба» произвела большое впечатление во Франции — по крайней мере, журналисты часто фотографировали Лучко именно в этом наряде и проводили параллели: дескать, неудивительно, что советская артистка приехала в красном платье — цвета советского флага».

«Трудно поверить, что сохранилось пальто парижского дома Gres 1950-х годов, которое Лиле подарила ее родная сестра Эльза Триоле. Эльза была замужем за французским писателем Арагоном, жила в Париже и имела возможность одеваться шикарнее, чем многие наши звезды. Платьев Лили Брик не сохранилось, так что я подобрал в качестве замены достойной и лаконичный наряд того времени».

«Это платье знаменитой Юлии Борисовой, она играла в нем в спектакле «Варшавская мелодия». Примечательно, что тут использована вышивка со старинного платья — в советское время таких элементов для декоративной отделки просто не продавалось, этого никто и не делал уже в то время, так что многие советские актрисы пользовались антикварными запасами».

«Вот фестивальное платье Натальи Фатеевой — из кусков египетской парчи. Даже знаменитые актрисы такого масштаба не могли себе позволить целые отрезы ткани — в данном случае использовали разные лоскуты одного и того же материала».

«У платья Надежды Румянцевой интересная история. Эта ядреная ткань была единственным бархатом, который в сезоне 1966 года завезли в Министерство культуры для обшива советских звезд. И точно из такого же бархата, кстати, сработано платье исполнительницы народных песен Ольги Воронец. А сама вышивка на груди — старинная буковинская, которая, видимо, была у нее в запасах».

«Всего у меня в коллекции семь предметов гардероба Майи Плисецкой. Это — настоящий костюм от Шанель, который Коко ей подарила во время визита в Париж».

«Все узнают знаменитый балахон Аллы Пугачевой. Оригинальный был уничтожен артисткой за ветхостью, но я нашел ту самую портниху, которая сшила его когда-то для фестиваля в Сопоте. Она сказала, что за деньги мне его повторит: взяла винтажный шелк из Узбекистана, сама его расписала и по сохранившейся выкройке повторила — это единственная реплика на выставке».

«Платье забытой сегодня красавицы Нонны Терентьевой — помните фильм «Крах инженера Гарина»? Один из этих нарядов тоже сделан по бедности: многие актрисы резали старинные вещи, и Нонна Терентьева покромсала для него платье 1910-х годов. Что делать, актрисы тогда были звездами, но культа звезд еще не существовало, да и советская легкая промышленность не справлялась».

«Это платье Натальи Селезневой – знаменитой актрисы из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Раньше оно принадлежало Людмиле Максаковой, которая, видимо, дала ей его поносить, но Селезнева решила не возвращать».