Я взяла Матильду из приюта 6 лет назад. Но из‑за того, что я живу на несколько стран, а она в Москве, при каждом отъезде мне приходилось оставлять ее с сыном или подругой. Некоторое время назад мы с мужем окончательно обосновались в Барселоне, а в Москву я стала возвращаться только по работе. Стало понятно, что собаку пора забирать с собой в Испанию.
Породы у Матильды как таковой нет, больше всего она похожа на французскую овчарку и весит 25 килограмм. За месяц до вылета я купила билет на самолет компании S7, позвонила в колл-центр, узнала нормы провоза животного в багажном отсеке и зарезервировала место для собаки до 50 килограмм, получила подтверждение по почте. При помощи друзей я раздобыла для Матильды перевозку самого крупного разрешенного размера, чтобы собака могла лежать, стоять, сидеть — в общем, чтобы ей было комфортно. Раньше Матильда ни разу не летала, к тому же боится громких звуков и людей в спецодежде.
Мы приехали в аэропорт за три часа до вылета: спокойно прошли ветконтроль и направились к стойке регистрации. Нас зарегистрировали и отправили взвешивать негабаритный багаж. Тут начался полный цирк.
Дальше выяснилось, что переноска вместе с собакой весит 42 килограмма, и авиакомпания не может пропустить этот «груз», потому что он не соответствует правилам перевозок ЕС — Барселона просто откажется принимать багаж тяжелее 30 килограмм.
Я стала объяснять, что звонила и уточняла этот момент. Меня отправили к менеджеру авиакомпании. Он не сообщил ничего нового, но предложил обратиться в отдел грузоперевозок, чтобы Матильду отправили в каком‑то особом грузовом отсеке на том же самолете. Мы побежали в отдел, который находится в километре от Домодедово. На тот момент до вылета оставалось, наверное, часа два.
В отделе грузоперевозок нас встретила девушка, которая сочувствующим тоном сообщила, что помочь ничем не сможет — заявка на такую перевозку подается сильно заранее. «К сожалению, вас сюда направили, чтобы вы ушли от стойки регистрации», — сказала она. Мы возвратились в аэропорт.
Там, видимо, произошла смена сотрудников, и за стойкой менеджеров оказались уже более приветливые парни. Я снова им все объяснила. Кстати, все это время параллельно пыталась дозвониться в колл-центр. В этот момент мне наконец ответили и подтвердили, что у меня действительно есть разрешение, но за сотрудников на стойке регистрации они ответственности не несут. Я показываю на стойке регистрации письмо с подтверждением, мне отвечают: «Да, действительно, у вас есть, а у нас нет — странно».
До вылета остается 40 минут, до конца регистрации 1 минута. Тут я слышу, что один из сотрудников кричит в рацию своему коллеге, что Барселона согласилась принять нас. Дальше все происходит очень быстро. Я бегу к другой стойке оплачивать негабаритный багаж, ко мне приставляют специального сотрудника, который проводит меня через паспортный контроль, мой сын, который нас провожал, бежит отдавать собаку в грузовой лифт.
Когда я села в самолет, стала переживать, успеют ли загрузить собаку. И даже если успеют, непонятно, как она перенесет полет. Все эти четыре часа я сидела и то успокаивалась, то начинала плакать.
Меня отпустило, только когда мы приземлились в Барселоне и когда я увидела, что переноска трясется — я поняла, что Матильда здесь и она жива. Какое‑то время мы еще сидели на полу в обнимку. Ко мне даже начали подходить сотрудники, потому что ситуация, когда женщина сидит на полу с собакой и плачет, не самая типичная. Когда я все объяснила, в ответ сказали, что первый раз слышат, чтобы собак не принимали по причине перевеса — к ним летают самые разные животные, кто‑то даже привозил коалу.
Через какое‑то время я решилась написать пост в фейсбуке, и кто‑то из моих друзей отметил в комментариях S7. Авиакомпания ответила, что это была ужасная ошибка, а в качестве компенсации перевела 5 тысяч миль на бонусную карту и дала 10% на любой перелет.
Виктор не очень хорошо переносит перелеты, поэтому я пытаюсь максимально его от этого отгородить. Через месяц Виктору будет 4 года. Мы летаем только в случае крайней необходимости, и нашумевший случай был как раз одним из таких.
Мы летели по маршруту Рига — Москва — Владивосток, это была поездка по работе. Когда мы летели в Ригу, все было хорошо — мы спокойно прошли все досмотры, потому что кот весил на пару килограмм меньше. На регистрации на рейс Москва — Владивосток нам попалась очень строгая сотрудница, которая измерила весь багаж, а кота попросила поставить на весы.
Но я вообще не мог себе этого представить. Когда мы летели из Риги в Москву, кот очень плохо себя чувствовал — его тошнило, он захлебывался слюной, я всячески помогал ему практически весь полет. То есть даже если бы он летел в салоне, но меня рядом не было, это бы закончилось очень плохо. Поэтому я никак не мог сдать его в багаж.
С учетом того что авиакомпания не пошла мне навстречу, я снялся с рейса. И отправился искать жилье в Москве, а также новые билеты. Но по нормальной цене ничего найти не удавалось, билеты стоили порядка 1,5 тыс. долларов. Только через день нашелся премиальный билет в бизнес-класс за мили «Аэрофлота». Но это, конечно, не решало основной проблемы. Я решил бросить клич в фейсбуке, чтобы найти похожего на Виктора кота, только поменьше размером. Друзья помогли мне с этим, мы нашли кошку, привезли ее в аэропорт — она стала Виктором на время регистрации на рейс. А дальше мы поменяли котов обратно и спокойно долетели до Владивостока. Этот полет кот пережил немного проще, в бизнес-классе ему летелось лучше — условия там все-таки комфортнее. Но он все время просидел в переноске, я только один раз его вытащил, чтобы сфотографироваться.
Я выложил пост об этом. Через несколько дней мне пришло уведомление, что я отключен от услуги смс-информирования «Аэрофлота». Авиакомпания даже не удосужилась обратиться ко мне с каким‑то письмом. Я позвонил в колл-центр, и мне сказали, что мой счет аннулирован, на нем больше нет миль. К слову, у меня их было действительно много: я целый год каждый месяц мог летать по маршруту Владивосток ― Москва.
Конечно, я очень благодарен всем, кто нас поддерживает. История получила какую‑то сумасшедшую огласку. Мне каждый день приходит по сто предложений: подарить нам запас корма, предложения от банка, от такси, каршеринга, одна компания предложила коробку минтая, другая — литр сметаны, третья — курсы английского. Различные кафе зовут приходить с котом на завтраки, обеды и ужины. А вот «Аэрофлот» больше никак со мной не связывался. Требовать возвращения миль я не имею права, потому что я нарушил правила и компания вправе применять ко мне санкции. Но у меня для них есть классное предложение — хочу попросить перевести мои аннулированные мили на благотворительность.
Раньше мы с мужем жили в Москве, тут у нас и появилась кошка Алиса. Ей было примерно 2,5 года, когда мы переехали жить в Таиланд. До этого она летала с нами 4 раза. И первые разы переносила очень тяжело: ей было плохо, она очень громко мяукала, пыталась ухватиться за ботинки и одежду, но сразу же успокаивалась, когда мы выпускали ее из переноски. При каждом полете нам говорили, что этого делать нельзя.
Мы очень переживали — о том, чтобы сдать кошку в багаж на длинный перелет, не могло идти и речи. Но полтора часа от Бангкока до Самуи Алиса все-таки летела в багаже. И потом очень «ругалась», мяукала и царапалась. Плюс когда мы прилетели, то увидели, что клетка разбита и расходится на две части — то есть с ней там не очень ласково обращались.
Собака Мани появилась уже в Таиланде. Сначала она поселилась у нас на веранде и за 4 года не было ни раза, чтобы она уходила или ночевала в другом месте. Она охраняла нас от кобр и других собак, но с кошками у нее были тяжелые отношения — она очень любила загонять их на дерево. Мы думали, что они с Алисой никогда не уживутся. Но социальная адаптация и дрессировка привели к тому, что мы приучили их находиться вместе без желания съесть друг друга.
Еще через год мы собрались возвращаться в Москву. Для Мани это приключение было большим шоком. Я начала читать о том, как подготовить собак к перелету. Мы стали класть еду и игрушки в переноску, чтобы она привыкла к ней. Собака начала воспринимать переноску как одно из любимых мест, но ровно до тех пор, пока ее не погрузили и не вынесли из дома. Тогда она сразу поняла, что происходит что‑то не то, и начала вся трястись. Когда мы стояли в очереди на регистрацию, а мы еще бизнес-классом летели, она от волнения наделала в аэропорту. Тут мы и сами начали за нее волноваться. Еду, кстати, оставлять собаке нельзя, как и кормить кошку в салоне. А еще просят не кормить животных за 12 часов до полета. Это, конечно, тоже дополнительный стресс для них.
В этот раз Алиса летела с нами. И это было испытанием для всех. Мы беспомощны в этой ситуации: и ей не можем ничем помочь, и людям, которым приходится слушать кошачий рев 10 часов.
Мы, конечно, очень переживали. Когда мы встретили Мани в Москве, она очень скулила, у нее была почти истерика. Но это быстро прошло: как только мы ее выпустили, покормили, пообнимали, поиграли, она нас простила. Потом, правда, еще несколько часов была в шоке, потому что ее окружали не привычные джунгли и трава, а серая Москва. Но в целом мы справились.