Путешествие на выходные: что делать в Екатеринбурге

Лет 10 назад юное поколение екатеринбуржцев решило, что бежать от культурного голода в столицы — удел неудачников. Они взялись за создание комфортной городской среды у себя дома и, не подозревая, задали общероссийскую моду на провинциальность. Тех, у кого Екатеринбург до сих пор ассоциируется с заводами и бандитизмом, по приезде ждет сюрприз: теперь это город гастрономических и арт-фестивалей (недавно сайт Colta.ru провел тут свой «Остров 90-х»), пельменей, крафтового пива и домашнего варенья, современной драматургии, поэзии и анимации.

«Весь наш внутренний мир связан с городом — эта связь происходит через глаза, уши, рот, нос и кожу», — заявил в своем манифесте екатеринбургский художник Тимофей Радя. Похоже, что эту фразу взяли в качестве личного девиза многие жители. А появившийся в прошлом году в Екатеринбурге «Ельцин-центр» с экспозицией, которая стала самым точным высказыванием об эпохе 1990-х, увязывает город с жизнью всей страны. Это такое же градообразующее предприятие в смысле локальной культуры и смены приоритетов, каким для Москвы стал «Гараж» или реконструированный парк Горького. Одно его посещение стоит билета в Екатеринбург, но на сдачу еще хватит неплохих ресторанов, уральского стрит-арта и обаяния города-завода, который придумывает себя заново.

Хозяева Tesla Coffee стояли у истоков екатеринбургской кофейной революции — с кофе в целом в городе все хорошо. По-скандинавски лаконичное пространство «Теслы» пропитано нежной любовью к напитку. Специализируются тут на slow coffee, заваренном в кемексе, V60 или аэропрессе. Зерна обжаривают за неделю, а приготовление превращают в медитативный ритуал — на бариста приятно смотреть. К питью предлагают свежую выпечку, каши с топингами и десерты.

Если двигаться от Tesla Coffee на восток по улице Малышева, через квартал дорогу пересечет Исеть, главная река Екатеринбурга. К северу она, усмиренная плотиной, превращается в квадратный городской пруд, на набережных которого традиционно прогуливаются местные жители и проходят городские празднества. К югу вода течет спокойно и неторопливо, окруженная вязами, утками и двухэтажными особнячками позапрошлого века. Однако и здесь современность вторгается в иллюзию купеческой слободки — шестнадцатиметровый памятник клавиатуре соседствует с доходным домом купца Чувильдина, монумент The Beatles украшает кирпичный забор, а с определенного ракурса видно граффити уличного художника Славы ПТРК «Взаимопонимание».

Уличное искусство в Екатеринбурге превратилось в нечто вроде фольклора и существует неотрывно от городского пространства. Художники устраивают стихийные выставки в заброшенных зданиях, организуют перформансы, рисуя портреты бездомных подошвами прохожих, и все это продвигает фестиваль «Стенограффия» (1–3 июля в этом году). Два года назад у стрит-арта появился теплый тыл — просторная галерея с вязаной вывеской каждые два месяца представляет новую порцию уральского искусства. Галерейный формат позволил молодым художникам осваивать новые форматы — скульптуру, инсталляции, видеоарт. Здесь изучают понятия прокрастинации и семьи, препарируют библейские сюжеты, устраивают старообрядческие перформансы, грустят, что в Екатеринбурге нет моря. Некоторые уральские художники — Радя и ПТРК, Степа Айфо и арт-группа «Злые» — уже стали ведущими фигурами российской арт-сцены; задача галереи «Свитер» — взрастить им достойную смену.

Отыскать главный в городе магазин интеллектуальной литературы и букинистики — уже приключение. Следуйте за знаками: деревянная вывеска «Книги» на набережной Рабочей Молодежи, скрипучая железная калитка, таинственная табличка «J.K.» над подвальной дверью, из которой уже выглядывают книжные стопки. Внутри — не то роулинговский «Флориш и Блоттс», не то жилище Плюшкина-библиотафа: батареи книг перемежаются коваными сундуками, черно-белыми фотографиями, старинными печатными машинками, хрустальными пиалами и прочими реликвиями былых времен. Продавцы «Йозефа Кнехта» извлекают из этого хаоса нужный экземпляр — от антологии баллад и опального «Персеполиса» до последних номеров Prime Russian Magazine. У них же можно узнать, что такое уральская поэтическая школа и почему она важна. Уехать из Екатеринбурга без книжки Бориса Рыжего, Василия Чепелева или Евгении Извариной — непростительное упущение. И открытки здесь классные — подойдут, чтоб прислать друзьям весточку с Урала.

Панорамные окна высотой в два этажа — номинальная преграда между рестораном и городом: суета врывается сюда с улицы. Пространство заполняют лязг сковородок и шкварчание бифштексов с кухни, болтовня посетителей, запах свежей зелени. В меню — итальянские хиты: десяток видов пасты и пиццы на тонком тесте, лазанья, много сыра, итальянских вин, морепродуктов.

Появившийся 5 лет назад в центре города бизнес-небоскреб «Высоцкий» стал для екатеринбуржцев и делом Дрейфуса (вокруг него творятся страсти с рейдерством и соблазнениями), и Эйфелевой башней. Высотка попала в Книгу рекордов Гиннесса, ею восхищались, ругали так, что выражение «ржавый гвоздь» показалось бы комплиментом. Однако стоит оставить за скобками архитектурные достоинства и недостатки гиганта и подняться на 52-й этаж — на открытую смотровую площадку. С высоты 186 метров Екатеринбург кукольно хорош, разномастен, компактен и укутан густыми лесными массивами.

К колониальным товарам у екатеринбуржцев есть особая страсть, но тут главное — название: «Свинья, которая думала, что она мандарин». За небольшим магазинчиком с десятками китайских улунов, пуэров, белых, желтых, красных и лиловых чаев скрывается бар, где опытным чаеманам подготовят все необходимое для церемонии и оставят в покое, а для неофитов проведут мастер-класс. Здесь все как в модных во времена «Поколения П» чайных клубах: сидите среди ковров, подушек и костяных китайских толстячков. Можно поразвлечь себя чтением книг из местной библиотеки, настольными играми или размышлением о том, что же значит название места: свинье показалось, что она цитрусовый фрукт, или тварь возомнила себя чиновником имперского Китая?

Екатеринбургские трамваи будто приехали прямиком из 60-х — они округлы, глазасты и похожи на «Фольксваген-жук». С дребезжанием и ветерком ежедневно они тащатся сквозь различные архитектурные стили города. Мимо пестрого неоготического дома Севастьянова, портика кинотеатра «Колизей», ренессансного оперного театра, хрущевских пятиэтажек, конструктивистского «Городка чекистов» — квартала сооружений, похожих на корабли. Конечный пункт поездки — сталинская восьмиэтажка с вывеской «Коляда-театр» на первом этаже.

Николай Коляда, эксцентричный основоположник уральской школы «новой драмы», носит казахскую тюбетейку и множество прозвищ — от «короля чернухи» до «уральского Лопе де Веги». О нем пишет The New York Times, его пьесы ставятся по всему миру — от Австралии до Канады, сам он колесит с труппой по фестивалям, но всегда возвращается в Екатеринбург — в маленький театр с барной стойкой, холлом, полным диковинного старья, и почти импровизированной сценой. Что бы ни ставил тут Коляда — шекспировские трагедии, чеховские комедии или пьесы своих учеников, — все превращается в песнь о неуместной и прекрасной провинциальной России. Екатеринбуржцы Коляду любят и ненавидят. На спектаклях всегда аншлаг, билетов не купить за три недели. Так что стоит либо озаботиться этим заранее, либо взывать к милосердию администраторов — могут разжалобиться и выдать дополнительный стул.

Любопытные, заглянувшие в красную телефонную будку в фойе Свердловской киностудии, попадут не в министерство магии, а в эстетскую фантазию на тему совковых пивнушек. На этом чудеса не кончатся: в меню ресторана «Пивоводымногоеды» смешиваются кухни мира, мясное сочетается со сладким, привычные продукты предстают в неожиданных амплуа. Есть тут, например, пончик с карамельным беконом и говяжьей котлетой или маффины из картофеля и говядины. Напитки — пиво все больше в сторону крафта — эли, стауты, пиво с имбирем, лемонграссом или малиной. Добраться до российских вин и несметного множества коктейлей при таком раскладе затруднительно.

Как-то раз компания журналистов и студентов-философов решила, что неплохо бы послушать Pictureplane, не выезжая за пределы Екатеринбурга. Привезти известного электронщика из Нью-Йорка оказалось легче, чем терпеть музыкальную депривацию, — так появилось промобюро «Теснота». Солидный культурологический багаж его промоутеров подхлестывает фантазию: на свои вечеринки ребята приглашают то музыкантов мирового масштаба, то локальных представителей андеграундной сцены, то показывают работы GIF-художников, то экспериментируют с музыкой для супермаркетов, то сами стоят за диджейским пультом, а то в баре мешают безумные коктейли. Раньше эти культур-обжоры еще вели блог, где публиковали переписку с Ноамом Хомски и порноактрисой Стоей, — в общем, такой екатеринбургский клуб «НИИ» на ножках.