Как москвич полетел в Магадан за фургоном своей мечты, а привез вместо него фоторепортаж

В Магадан я отправился за машиной. Да, ребят, за машиной. Получилось так, что Dodge RAM 89 года, который так и не смог оказаться моим, я увидел еще в 2016 году. Все это время тачка регулярно всплывала на сайте объявлений. Долго думал, но все же решился заморочиться и поехать.

Я списался с продавцом и спросил, сможет ли он сделать скидку за такой трип. Продавец сбросил цену с 260 до 180 тыс. рублей, правда, когда я прилетел, поднял ее до 200 тыс. Билеты я брал 3 сентября, за месяц до вылета: за прямой рейс туда-обратно мне пришлось выложить 22 тыс. рублей, самые дорогие стоили 120 тыс.

Эта поездка была пропитана несуразностью и легкомыслием. Все говорили мне, чтобы я был осторожен и что обязательно случится какой‑нибудь ****** [слово, характеризующее очень плохую ситуацию]. И некоторые предпосылки к этому все же были: я летел с пачкой денег, а в аэропорту меня встречал владелец машины, с которым мне предстоял час до Магадана по абсолютно безлюдной трассе.

Пожалуй, на этом месте моя история про покупку фургона заканчивается… Ну, не получилось с ним, и я решил погостить недельку в семье друга, который радушно предложил мне остаться.

Изначально я рассчитывал, что потрачу это время на оформление документов и отправку вэна по железной дороге контейнером в Москву через Владивосток. Если вы успели подумать, что я собирался проехать 5000 км (расстояние между Магаданом и Владивостоком. — Прим. ред.) на 30-летней машине, то смею вас расстроить: там попросту нет дороги; вернее, она таковой является всего несколько недель в году. Здесь бы мне помог грузовой корабль. Такая перевозка обошлась бы в 170 тыс. рублей. Прямого железнодорожного сообщения между Москвой и Магаданом нет.

Оказалось, что Магадан — это далеко, но в то же время так близко. Местные люди немного другие. Они разговаривают по-простому, в их общении нет занудных споров. Все емко и по делу — как я люблю. У людей такая оболочка, которая не пропускает негативное и отдает миру только супертепло. Каждый пытается тебе помочь, что‑то рассказать, чем‑то накормить, показать, что он тебе доверяет. В то же время в людях чувствуется усталость от несправедливости. Там и правда все сложно.

Мне рассказывали, что с городом было раньше и что с ним происходит сейчас. Если вкратце, то ничего не осталось, люди держатся за то, что им удалось нажить. Молодежь в основном уезжает в Москву, Петербург и другие крупные города. Старшее поколение выбирает места потеплее — вроде Краснодара и Белгорода. Здесь часто говорят о переезде, но решаются не все: «Потому что природа красивая, а в остальном здесь делать нечего».

Все рабочее население города задействовано в двух вещах — на добыче золота и рыбы. Первое — очень сложное. Золотодобыча поделена между большими корпорациями (Магаданская область занимает первое место в России по добыче золота — 14-17 тонн в год. — Прим. ред.). Можно добывать самому, получив соответствующую лицензию, но местные не рискуют: «Лучше туда не лезть: тайга большая, и никто тебя там искать не будет». Рыболовные промысел почти развалился. Судов осталось мало, а то, что вылавливается, продают за границу. Цена на рыбу, краба и икру в Магадане такая же, как в Москве. Правда, местные продукты лучше по качеству.

В городе часто говорят про местного предпринимателя, депутата Магаданской областной думы Александра Басанского (шестая строчка российского Forbes; его текущее состояние оценивается в 1,88 млрд руб. — Прим. ред.). Кажется, что все им довольны и ждут, что он поможет региону.

Фотографии, которые вы увидите ниже, я сделал в Магадане и его окрестностях за четыре дня: ходил, знакомился, общался и проводил досуг с пользой. Надеюсь, вам будет интересно их посмотреть.