Картинки с выставки: «двойники» ВДНХ в России и за рубежом

Московская ВДНХ никогда не являлась законодателем архитектурной моды, но всегда отражала ее тенденции и менялась вслед за поворотами в советской архитектуре. Не стремясь к слепому копированию московского комплекса, архитекторы региональных ВДНХ имели ту же задачу, а потому получали похожий результат. Наравне с московским метро ВДНХ воспринималась многими как символ столичного статуса города. Под давлением местных властей региональные архитекторы были вынуждены заимствовать наиболее яркие детали московской выставки. Так, копия главного символа ВДНХ — скульптуры «Рабочий и колхозница» работы Веры Мухиной — расположена на главном входе краснодарской (крупнейшей из провинциальных) выставки.

Одна из самых ранних республиканских выставок. Ее строительство началось в конце 1940-х годов с главного и животноводческих павильонов (в том числе демонстрирующих уникальную породу овец-мериносов) в стиле неоклассики. Как и московская, ВДНХ в Бишкеке расширялась с течением времени, вскоре ее главный вход был перенесен на новое место.

После 1955 года роскошная архитектура сталинского периода уступила место интернациональному стилю. Одной из главных его икон стал советский павильон на Всемирной выставке в Монреале 1967 года. Здание-трамплин, устремленное к небу, впечатлило весь мир, так что прием с «задиранием» крыши вскоре стал применяться во многих сооружениях. Не стал исключением и новый главный павильон бишкекской ВДНХ, хотя в исполнении киргизских архитекторов интернациональный стиль приобрел явные национальные мотивы. Сегодня это здание, как и перевезенный на московскую ВДНХ Монреальский павильон, признано объектом культурного наследия.

ВДНХ в Киеве — наиболее очевидная и удачная попытка копирования московского комплекса. Ее планировка несколько отличается: масштаб несравнимо меньше, и необходимости «раскидывать» павильоны по нескольким аллеям нет — все поместились на одной главной. На киевской ВДНХ есть свой центральный павильон со шпилем и колоннадами, в две стороны от которого расходится ряд образцов сталинского ампира. Перспективу замыкают павильоны рабочего и колхозницы — «Машиностроение» и «Зерновые и масличные культуры» — с соответствующими скульптурами. Причем «Машиностроение» повторяет облик московской «Механизации» (сейчас «Космос») — это портал, зажатый между двух башенок-постаментов. Киевский комплекс был завершен к 1958 году, став одним из последних в своем роде.

При первом взгляде на павильоны ВДНХ в Алма-Ате может показаться, что казахские архитекторы, как и украинские, вдохновились московским ангаром «Механизации» (ныне «Космос») и решили переплюнуть Москву, построив таких три. Но множество деталей зданий, а вернее их отсутствие, заставляют задуматься о состоятельности такой теории. Несмотря на то, что выставки достижений народного хозяйства были одними из главных атрибутов «столичности» в СССР, среднеазиатские республики начали обзаводиться ими довольно поздно. Строительство ВДНХ в Алма-Ате началось уже после постановления Хрущева об устранении излишеств в архитектуре. Так что архитекторы взяли курс на индустриализацию и унификацию и использовали за основу сооружений каркасные металлические конструкции. Всего здесь появилось девять павильонов с экспонатами, демонстрирующими достижения в сельском хозяйстве и промышленности.

Ташкентская ВДНХ открылась еще позднее — в 1964 году. К тому моменту в советской архитектуре уже закрепилась идеология модернизма — ташкентская выставка была полностью подчинена этому стилю. Даже концептуально она отличалась от всех предыдущих: вместо множества небольших тематических павильонов все достижения народного хозяйства демонстрировались в одном большом. Точно так же спустя несколько лет организовали ВДНХ и в Минске: периодически обновляемая экспозиция разместилась в большом стеклянном павильоне на берегу реки Свислочи.

Для проведения временных выставок и тематических экспозиций ташкентской ВДНХ понадобилось расшириться: через несколько лет после открытия началось проектирование новых павильонов. В этой работе архитекторы обращались скорее к мировому опыту организации выставочных территорий, нежели к несущему отпечаток сталинской эпохи ансамблю московской ВДНХ. В итоге расположившаяся на берегу реки Бозсу выставка приобрела свободную планировку, ее здания утопали в деревьях вместе с искусственным водоемом, спасавшим посетителей от жары.

Часть территории выставки до сих пор сохраняет свою функцию, но многие архитектурные шедевры утрачены. Снесен второй по величине павильон — «Хлопководство», при проектировании которого архитекторы из «Ташгипрогора» явно вдохновлялись кафедральным собором Оскара Нимейера в Бразилиа.

Начавшееся в 1950-х строительство собственных ВДНХ во многих столицах союзных республик с годами уходило все дальше от московского прототипа. Зато свои краевые и областные ВДНХ стали появляться в регионах России. Липецк, Казань, Пермь, Саратов, Калининград, Йошкар-Ола, Сыктывкар, Саранск, Белгород, Владимир, Кострома, Рязань, Барнаул, Краснодар и даже станица Каневская — далеко не полный список городов и даже одного села, успевших обзавестись самостоятельными выставками. В зависимости от масштаба планировка комплексов менялась от небольшой площади, окруженной несколькими зданиями, до вытянутых вдоль аллеи более сложных систем, типа краснодарской ВДНХ в форме треугольника.

Состояние многих провинциальных ВДНХ сегодня вызывает беспокойство. Многие из них были частично или полностью снесены, но есть и обнадеживающие примеры. В прошлом году благодаря усилиям рязанских активистов и ВООПИиК 22 павильона местной ВДНХ были признаны объектами культурного наследия. Теперь полузаброшенному комплексу предстоит поиск нового смысла и денег на реставрацию.