Синдеева, Макеева и Монгайт — о парадоксах «Дождя»

Шесть лет пролетели как один день, а ощущение, что ты делаешь стартап, никуда не исчезло. Отработали первый год, в эфир приходит Медведев, и ты становишься вдруг каналом, который известен федеральным СМИ, — и это опять стартап, потому что повышается ответственность. Затем «Болотное дело» — это еще какая-то новая реинкарнация. Потом огромная популярность — у нас 300 сотрудников, телеканал «Дождь» в каждом доме, во всех сетях, и опять ты должен по-другому работу строить. Следом — бах, все рушится, и ты в новом стартапе, нужно менять концепцию. Ты должен бежать за технологиями, следить, как все сейчас происходит. Если мы начинали как классический телеканал, то сейчас мы уже вообще не телеканал, а платформа, у которой есть разные среды.

Это люди, похожие на нас. Ты всегда должен делать то, что ты любишь, и тебе самому все это должно быть интересно. Мы точно понимаем, что наш зритель неравнодушен, как и мы. И вот эти слова — «оптимизм», «созидание», «открытость», «искренность», «ответственность», которые были заложены в суть телеканала, — это все рисует точный портрет нашего зрителя. Мы сейчас запустили проект «Страна Дождя» — это уникальная история, когда мы собираем видеопрофайлы всех наших подписчиков, а их 70000. Ты понимаешь, насколько это разные люди, но насколько их всех объединяет любовь к жизни. Они все красивые в широком смысле люди, они все неравнодушные, все с состраданием, с сопереживанием. Обычно медиа чем оперируют? «Наша аудитория — 25–45, с доходом таким-то и вот таргетинг такой-то». Вот «Дождь» вообще не про это. Мы совершенно точно можем сказать, что это конкретные люди, и мы можем про них рассказать, какие они и чем они живут.

Мы точно хотим запустить спорт. Идет чемпионат мира по хоккею, чемпионат Европы по футболу и Олимпиада. У нас нет прав ни на какие показы, поэтому есть идея привлечь разных великих спортивных комментаторов. Вот некоторых выгнали из разных других мест, их в эфир и вернем. Будет женская программа, в ней принимают участие Арина Холина, Светлана Сорокина, Ирина Хакамада и Яна Рудковская. Запустили сейчас программу с Костей Эггертом «Американские гонки» — следим каждую неделю за тем, как идут американские выборы. Конечно, это шоу, от которого не оторваться. Поэтому оно интересует даже живущим здесь. Недавно вопрос получили: «Почему мы смотрим в России американские выборы?» Ну у нас же нет выборов, мы все соскучились, смотрим, как у них там происходит.

Временами мы выступаем какой-то книгой жалоб, куда приходят письма, звонки, хотя все проблемы мы, конечно, не можем охватить. Например, написали нам зрители, что врачи скорой помощи отказываются выезжать на вызов, объявили голодовку, потому что их не обеспечивают медикаментами для оказания помощи. Телеканал «Дождь» туда поехал, сделал об этом репортаж — и все завертелось. Ситуация вышла в информационное поле, и появилась реакция. И вот таких случаев у нас миллион. Когда был принят закон Димы Яковлева, мы провели первый благотворительный марафон по усыновлению детей. Весь день к нам приходили разные люди, от семей, которые уже усыновили ребенка, до представителей фондов, соцслужб, которые объясняли и рассказывали, какие есть для этого способы, что надо делать. Мы не про слезы, не про плач, а про конструктивную помощь.

Встретила я как-то таксиста, который слушал «Эхо Москвы» и все время ругался. Я говорю: «Так зачем вы это слушаете, если это вас так раздражает?» Он ответил: «Я слушаю, чтобы быть злее». Вот это мне вообще непонятно. Свою функцию я вижу примерно так: пока люди работают на другой работе, я во всем разобралась и могу рассказать, что случилось.

У меня был день рождения 5 лет назад. Я вела, как обычно, новости. Думала, отметим это дело после выпуска. И мне подсказал шеф-редактор в ухо: «Слушай, тут на «Красном Октябре» какой-то митинг, подведись сейчас к корреспонденту, он все расскажет». Выяснилось, что собрали всех моих друзей с канала с поздравительными плакатами, они ими машут. Я была очень счастлива в этот момент. Я этого не ожидала, это было круто. Трудно представить себя без телевидения, которое и твою собственную жизнь так обогащает.

Все существование «Дождя» — это парадокс на парадоксе и парадоксом погоняет. Это столько раз должно было накрыться медным тазом по самым разным причинам, что будто какое-то божественное внимание есть к этому проекту. В этом проекте, несомненно, очень много фарта. Наташа никогда не собиралась заниматься политической журналистикой в свободомыслящем русле. Она вообще из другого санатория. Да и все мы из другого санатория. Я всю жизнь была культурным журналистом, а в последние годы почему-то занимаюсь общественно-политическими новостями, социальными темами. Иногда думаю: «Где я? Кто я? Почему я здесь?» И это испытывает здесь, я думаю, большинство людей более-менее адекватных, потому что это настоящая история про чудеса.

Когда-то ужасный и адски дорогой кинотеатр в «Романовом дворе» рекламировал себя слоганом «Кинотеатр нашего круга». И они, видимо, искренне этого хотели и довольно четко понимали свой круг. И надо сказать, что эта концепция идеально работает и в случае «Дождя». Потому что «Дождь» по-прежнему кинотеатр какого-то «нашего круга». Конечно, все вокруг меняются — и люди, и обстоятельства, происходят всякие метаморфозы, и в ужасную, и в прекрасную сторону, — но нас по-прежнему что-то объединяет. Я работала почти на всех федеральных каналах. И знаю, когда ты начинаешь делать «телевидение для простого человека», «для интеллигентного пожилого человека», «для молодежи», ты его в итоге делаешь непонятно для кого. Все получается только, когда ты его делаешь для своих. Лучшие проекты Константина Эрнста — те, от которых его самого прет. Вот его очень прет от постановки открытия Олимпиады и от фильма про Бродского или фильма «Чужая». Это получается у него охренительно, и он двигается вперед. А когда не прет, они топчутся на одном уровне с телеканалом «Россия».

Когда случился неожиданный политический взлет «Дождя», заодно оказавшийся и его катастрофическим падением? Мы тогда очень четко ухватили цайтгайст, поймали что-то, что происходит в воздухе. Помню первый митинг в 2011 году, я в эфире говорю: «Боже мой, что происходит? На улицу вышли 10000 человек!» И вот это ощущение, что ты находишься на каком-то историческом перекрестке, на «Дожде» возникает постоянно. Это все потому что он работает для своей аудитории. Иногда бывают моменты, когда кажется, что она очень сузилась. А потом оказывается, что нет.

У нас есть программа, которая вся построена на интерактиве, и ведущий общается с аудиторией через звонки, по скайпу на какие-то очень волнующие аудиторию темы в этот момент. И я вела эту программу, когда кабельные операторы один за одним нас отключали. И за час, пока шла эта программа онлайн, мы за час из телеканала, который вещает на всю страну, у которого многомиллионная аудитория, вдруг стали крошечным, как Вселенная, которая сжалась, черным карликом. И это все произошло за час. Звонили люди и говорили: «Вот мы сейчас вас видим, а вот уже перестали видеть». С одной стороны, чувство ужасное, как будто откидываешь какие-то ступени, как ракета, и оказываешься в открытом космосе один. Уже непонятно, зачем нужна программа онлайн, потому что скоро тебя никто не увидит. А с другой стороны, ровно на твоих глазах происходят какие-то судьбоносные изменения. И я тогда была такой подставкой под микрофон. Говорила «Спасибо большое, что вы с нами, Мария Ивановна из Пензы. Спасибо, Василий из Москвы, что нас смотрели до этой минуты». Когда я уже вышла из эфира, в конце этой программы уже почти никто не видел, я уже была одна, общалась фактически сама с собой. По ощущениям классным этот день назвать никак нельзя, но он, конечно, запомнился.

На протяжении существования телеканала «Дождь» я многократно испытывала ощущение, как Алиса, которая летит в глубину, в центр Земли, и никак не может нащупать дно. Это немножко адреналин. Но, с другой стороны, канал до сих пор существует, и вот почему он и называется оптимистическим. Никто не может объяснить, почему он до сих пор существует, можно только бесконечно плевать через плечо и стучать по дереву. Это мы все время делаем. Если проецировать судьбу телеканала «Дождь» на страну, здесь можно оставаться жить, потому что если уж «Дождь» выжил, то и все остальные тоже выживут.

«Дождь» празднует свое шестилетие в понедельник, 25 апреля, концертом группы «Мумий Тролль» в клубе Stadium Live. Билеты дарят впридачу к подписке, вся информация — здесь.