Вспоминаем готические здания Москвы, которые мы потеряли

Если наши потомки лет через двести будут писать монографии о событиях XXI века, всколыхнувших мир, то наверняка обратят внимание на две локации, Солсбери и Париж. И назовут конец 2010-х годов «эпохой шпилей» или как‑нибудь еще. Громкий политический скандал и пожар, формально не связанные, тем не менее привлекли внимание к архитектуре.

Готика — единственный архитектурный стиль, который массово отсутствовал в типологическом ряде русской архитектуры. Пока в Западной Европе веками строили подобные соборы, у нас преобладала школа белокаменного зодчества. Был небольшой всплеск на Северо-Западе в эпоху Новгорода и русская готика конца XVIII века, но это капля в океане строительства. Поэтому, когда помещики и нарождающаяся буржуазия в 1860-е годы поехали в Западную Европу, первым их чувством стало удивление и наслаждение. Они привезли готику в Россию и воткнули строгие шпили среди привычных березок. Так появилась прекрасная кирпичная неоготика российских заводов, усадеб, доходных домов, соборов 1870–1910-х годов.

Каноны измененной готики использовали и немного позже — достаточно взглянуть на здание московского «Электрозавода» или на пока еще крепкие руины нефтяного завода в Грозном. Да, в Чечне тоже есть своя готика© shandi1.livejournal.com, причем аутентичная, столетняя, которая появилась, когда город еще был нефтяным центром юга России.

Но попытаемся оплакать утраченные московские образцы стиля, и это будет не традиционная ностальгия по самобытной Сухаревой башне или церкви Успения на Покровке, а реквием предельно европейской архитектуре Москвы.

В XIX веке готика вторглась в пределы самой чтимой национальной святыни — Кремля. Строителей отнюдь не пугала новая мода, сплав русских традиций и западноевропейской готики выглядел соразмерным эпохе и архитектурной моде. Карл Росси и Алексей Бакарев возвели церковь с традиционными пинаклями (остроконечными башенками) к 1817 году.

Кстати, немного раньше, в 1770-е годы, трапезная Алексеевской церкви тоже приобрела готическое крыльцо. А после пожара 1812 года Никольская башня Кремля, которая выходила на Красную площадь, тоже обзавелась навершием в готическом вкусе. Чудов и Вознесенский монастыри снесли в раннесоветское время. И произошло это всего за одну ночь, так быстро, что специалисты даже не успели произвести необходимые в таких случаях обмеры. Утром краеведы увидели только груды обломков. Русскую готику выгнали из пределов Кремля.

Сейчас Зачатьевский монастырь — сторож тихой и старой Москвы в кварталах новой Остоженки. Но главный собор обманывает взгляд человек: здание восстановили в 2000-е годы по традиционным лекалам, хотя до сноса здесь красовался манифест русско-европейской готики. В 1805–1807 годах архитектор Матвей Казаков возвел здесь прекрасное храмовое строение, хотя оно, мягко говоря, диссонировало с окружающей средой. Исследователь Владимир Згура в 1926 году писал: «Храм выражает искание с применением готических форм». «Искание» простояло чуть больше века и было уничтожено в 1930-е годы. Собор снесли для того, чтобы построить на этом месте школу.

Особняк, построенный Владимиром Мальмбергом в 1901 году, принадлежал к редкому в наших краях типу псевдоготического «семейного гнездышка». Городских усадеб в таком стиле откровенно немного. Хозяин дружил с основателем Пушкинского музея Иваном Владимировичем Цветаевым. Даже не хочется думать, сколь бы выиграла Москва, сохрани она этот дом. Но его безжалостно снесли через два с небольшим десятилетия после постройки, видимо, в целях расширения Садового кольца.

Милютинскому переулку катастрофически не повезло — он изменился сильнее многих столичных мест. Здесь в начале XX века создавался один из лучших архитектурных ансамблей Москвы. Во-первых, возвели телефонную станцию высотой 76 метров, она напоминает о суровом скандинавском стиле. Во-вторых, радовали глаз два костела — польский и французский. Костел Святого Людовика работает до сих пор, костел Петра и Павла изуродован, принадлежит НИИ угольной промышленности.

Рядом поднимался доходный дом Феттер и Гинкель — его проектировали в стиле пламенеющего готического модерна, но не успели достроить со всеми деталями, началась Первая мировая. Готические мотивы до сих пор видны со всех сторон, окна — арочные, вход во внутренний двор — сводчатый.

И апофеозом градостроительных надежд станет расположенное в двух шагах здание страхового общества «Жизнь» — его успели достроить с красивейшей башенкой, но в советское время здание лишилось «архитектурных излишеств», когда многие соседние дома надстраивали для решения острого жилищного вопроса. Именно на этом участке я советую тренировать архитектурное зрение: смотреть на фотографии и достраивать в уме утерянное. Ощущения фантастические, но в то же время горькие.