О переезде в Москву
Мы с моим мужем Генри переехали в Москву в 2016 году. Он родился на маленьком острове Мэн в Великобритании, я — в Польше. Сейчас Генри руководит московским бюро Financial Times, а я работаю в фонде V-A-C, который строит уникальное пространство ГЭС-2, нацеленное объединить в себе различные культурные формы.
У нас с Генри удивительная история знакомства. Так вышло, что в старшей школе мы оба учились в UWC Atlantic College в Уэльсе, но не вместе: Генри старше меня почти на три года. В итоге для нас этот двухлетний опыт обучения в международной школе стал отправной точкой, благодаря которой наш профессиональный путь сложился именно так. После учебы в Англии я поехала получать высшее образование в США, где начала учить русский язык. Генри тогда работал журналистом в Индии. В какой‑то момент я решила вернуться домой в Польшу и начала работать арт-менеджером в центре Кшиштофа Пендерецкого. В то же время Генри отправили по работе в Варшаву. Так вышло, что познакомились мы через онлайн-платформу для выпускников колледжа UWC, что‑то вроде внутреннего LinkedIn. Алгоритм определил, что мы оба тогда находились в Варшаве, мы списались и договорись увидеться.
В какой‑то момент, после того, как я организовала тур для балетной труппы из Польши в Санкт-Петербург, я поняла, что хочу продолжить учить русский язык и решила на некоторое время поехать в Москву, чтобы поступить на курсы в ГИТИС. В это же время Генри узнал, что его тоже по работе отправляют в Россию на четыре года. Случайно совпали даже даты переезда — 1 февраля. Было слишком много совпадений, Генри даже шутил, что я шпион. Но все же решение о переезде мы приняли независимо друг от друга. Все это время мы общались, периодически встречались, а в феврале переехали в Москву. В 2018 году мы поженились в московском загсе, поэтому у нас российское свидетельство о браке. А совсем недавно мы завели собаку: взяли ее из приюта и назвали Инкой. Ее нашли где‑то в Подмосковье, поэтому когда нас спрашивают, какая порода у Инки, мы в шутку отвечаем — Подмосковье.
До переезда в Москву я успела пожить в Польше, Великобритании и США, но все же решила остановиться на России. Кроме того, я уже была знакома с Москвой и знала чего ожидать: в 2012 году, во время учебы в университете в США, я приезжала в Россию по обмену и жила в столице полгода. Когда мы переехали, у меня уже были друзья со студенческих лет — это помогло освоиться.
В Москве меня всегда привлекало качество культурной среды, я осознано приехала сюда за этим. Здесь можно найти все, особенно с культурной точки зрения: много хороших театров, музеев и музыкальных сцен. А местная публика очень разнообразна, я такую даже в Нью-Йорке не встречала. Для меня это важно, как для профессионала, потому что можно работать с разными людьми, что создает огромное пространство для экспериментов с формами и площадками.
Есть места, где мне хорошо, и этому не всегда есть рациональное объяснение. Москва как раз из таких. Она огромная, больше всех городов, где я жила. И, конечно, здесь бывает непросто из‑за зимы, которая длится шесть месяцев. Но мы с Генри не устали от этого, нам здесь очень интересно. И я рада тому, что могу быть частью этого города и общества. Например, в том же Нью-Йорке я сильнее чувствовала себя иностранкой.
О главной черте русских
Доверие русского нелегко заслужить, но когда получается — человек сразу становится твоей семьей. Стоит немного постараться, и человек откроется тебе: пригласит в свой дом, будет делиться с тобой чем угодно — это прекрасная национальная черта. Не все это понимают, но усилия, которые ты прикладываешь, чтобы завоевать доверие, определенно того стоят. В этом есть какая‑то универсальность, которая не всегда понятна людям других культур. Но это именно то, чего нет у многих других национальностей, по крайней мере, по моему опыту общения.
Поначалу многим иностранцам кажется, что русские никогда не улыбаются. Но это не так. А еще в каждом русском человеке подсознательно заложена способность к выживанию, так исторически сложилось, в этом плане Россия и Польша очень похожи.
Об опасности и чиновниках в Москве
Наши друзья из Англии и США часто спрашивают, опасно ли на улицах. Мы смеемся и пытаемся объяснить, что жизнь в Москве абсолютно безопасна. Я могу вспомнить только один случай, который произошел со мной в 2012 году. Пьяный мужчина начал угрожать мне и моим друзьям из‑за того, что мы говорили на английском. Но сразу подошел другой мужчина, который послал его не менее колоритно, и я поблагодарила его на русском. Даже во время моего студенчества, когда я преподавала английский по разным уголкам Москвы в спальных районах, я чувствовала себя в безопасности.
Единственный раз, когда у меня случился культурный шок, — день, когда закончилась моя рабочая виза и мне пришлось оформлять новую. В миграционном центре я столкнулась с жестокой реальностью бюрократии и чиновников. Мне было сложно что‑то понять, и я еле-еле нашла отделение по вопросам миграции, хотя хорошо говорю по-русски. Там пришлось простоять в огромной очереди (больше ста человек), при этом время приема составляло всего три часа. После этого сложилось ощущение, что чиновники вообще не настроены на то, чтобы тебе помочь.
«Почти как наша»
Москва — огромный город, в котором постоянно что‑то происходит и меняется. Я работаю в культурной сфере и люблю посещать московские театры, выставки и концерты. Конечно, все это есть в том же Нью-Йорке, но здесь я чувствую себя как дома. Мне нравится Центр имени Мейерхольда, Новая Третьяковка, «Гоголь-центр», МАММ, Пушкинский музей, ММОМА и другие места, которых в Москве очень много. Ну и, конечно, очень жду открытия ГЭС-2. Мы с мужем часто бываем в баре «Вода», в ресторане «Чито-Ра», Центральном универмаге — он рядом с нашим домом, на рынке «Шук», который на «Новослободской», и в «Доме культур».
Несмотря на то, что нам с Генри хорошо в Москве, мы, конечно, чувствуем себя иностранцами в России. Русские не дадут забыть, что ты не отсюда. Россия — гордая страна. Но мне всегда очень приятно, когда местные говорят «Вы либо давно живете за границей и забываете язык, либо у вас русские корни» — и когда я отвечаю, что приехала из Польши, и они говорят: «А! Почти как наша». Я очень горжусь тем, что мне делают комплименты по поводу знания языка. И несмотря на то, что я выросла совершенно в другом контексте, я хочу стать частью местного сообщества.
