17-летняя Алина умерла утром 31 января. В больницу она попала накануне с обструктивным бронхитом. Тот день ее мать, Анастасия Шевченко, провела на допросе — только вечером следователь разрешил ей навестить дочь. В реанимацию, несмотря на соответствующий закон, женщину не пустили. Алину она увидела утром. Поцеловала на прощание.
«Нежелательная Россия»
За десять дней до смерти дочери против Анастасии Шевченко, члена федерального совета «Открытой России», возбудили — первое в России — дело за участие в «нежелательной организации» (статья 284.1 УК РФ). И вскоре посадили под домашний арест.
Деятельность «Открытой России» не запрещена на территории России. «Нежелательными» Генпрокуратура признала несколько организаций, связанных с предпринимателем Михаилом Ходорковским, среди них — Open Russia Civic Movement (Общественное сетевое движение «Открытая Россия», Великобритания). По словам сотрудников российской «Открытой России», ничего общего у организаций нет. Несмотря на это, в 2017 и 2018 годах несколько десятков активистов российской «Открытой России» были привлечены к административной ответственности за свою деятельность. В том числе Шевченко.
Теперь следствие обвиняет женщину в том, что на собрании «Открытой России», которое проходило в сентябре в Ульяновске, она предлагала активистам вступать в протестные группы и предоставлять их участникам бесплатную юридическую помощь; а на ноябрьском митинге демонстрировала символику с акции «Надоел». За это ей грозит от двух до шести лет лишения свободы.
Правозащитный центр «Мемориал» признал Шевченко политзаключенной. 10 февраля в нескольких городах России прошли «Марши материнского гнева» в поддержку женщин-политзаключенных.
«Марш материнского гнева»
«Наш гнев не подлежит согласованию. У нас в городе не чрезвычайное положение, поэтому хождение людей по бульварам не может быть незаконным», — написала одна из организаторов шествия, Варвара Грязнова, вскоре после того, как московские власти отказались согласовать марш.
Гнев действительно не нуждался в согласовании. Несмотря на холод, около часа дня в Новопушкинском сквере собираются люди: как частые участники митингов, так и те, кто вышел на протест впервые. Как и полгода назад, когда состоялся первый «Марш матерей» в поддержку фигурантов другого политического дела — «Нового величия», кто-то привел детей, кто-то принес их игрушки. Но в этот раз символом акции стали черные сердца — их участники протеста крепят на грудь.
«Чаша терпения переполнена», «Это касается всех», «Должно выходить больше людей, чем сейчас. Нельзя молчать. Нельзя терпеть. У этого человека убили ребенка!» (Шевченко долго не пускали к дочери — сначала следователь, а затем врачи. С этим фактом многие связывают ухудшение состояния девочки. — Прим. ред.) — отвечают протестующие на вопросы журналистов.
По краям площади стоят несколько человек с плакатами. Через 10 минут после начала акции к одному из них (на его плакате был изображен Путин в короне и вопрос: «Ты хочешь, чтобы тебя запомнили таким?») подходят активисты SERB (провластная организация, известная провокациями во время оппозиционных акций. — Прим. ред.). Начинается перепалка, которая вскоре перерастает в драку. «Хватит это терпеть», — слышатся крики из толпы. Гнев выливается наружу.
Провокации в истории Шевченко, как и в любой подобной, — не редкость. Но помимо выдвинутых следствием обвинений, женщину публично осуждают за то, что она плохая мать. Так, детский омбудсмен Анна Кузнецова сказала, что «ребенок [дочь Шевченко, Алина] последнее время находился на попечении государства, мама навещала ребенка примерно два раза в год». Подобные упреки писали и в комментариях на странице мероприятия в фейсбуке.
Последние 12 лет Алина действительно жила в Зверевском детдоме-интернате для глубоко умственно отсталых детей. Как утверждают близкие и друзья Анастасии Шевченко, дома девочке из-за тяжелого состояния здоровья не могли обеспечить необходимых условий. Они добавляют, что Шевченко навещала дочь несколько раз в месяц, привозила необходимые лекарства. Если Алина заболевала (зимой это происходило часто), женщина оставалась за ней ухаживать, несмотря на то, что дома ее ждали еще двое детей.
25 января Алине понадобились лекарства, но мама не смогла их привезти (их передали знакомые Шевченко только через два дня), как не смогла и поддержать дочь в момент болезни — суд запретил ей покидать квартиру.
После потасовки полиция задерживает несколько участников акции. Но шествие продолжается: длинная колонна двигается в сторону метро «Кропоткинская». Ее сопровождают члены Объединенной группы общественного наблюдения и сотрудники полиции. Хотя последние помогают протестующим перейти на другую сторону дороги, шествие растягивается на весь бульвар.
Толпа кричит: «Свободу политзаключенным», «Свободу Насте Шевченко», «Долой власть чекистов», «Сегодня пришли за ними, завтра — за тобой». Во время скандирования «Россия будет свободной» активисты SERB (их не задержали за драку) хихикают: «Сами кричат же: «Россия. Путин. Свобода».
Впрочем, SERB — не единственные, кто выступает против протестующих. Время от времени прохожие обвиняют участников акции в работе на американцев и утверждают, что «Путин — красавчик», а «собравшиеся — дураки».
Дойдя до Кропоткинской, люди не спешат расходиться, несмотря на холод. Кто-то продолжает скандировать: «Путин — вор», «Главный враг в моей стране — ФСБ и Центр «Э», а также «Дело «Сети» — позор власти» и «Свободу «Новому величию». Но большинство не понимает, что делать дальше, и мнется на месте — не уходить же просто так? Что дальше, кажется, не понимают и полицейские — они, как замерзшие голуби, толпятся на бульваре.
Через полчаса бульвар пустеет.
***
17-летнюю Алину похоронили шесть дней назад на Северном кладбище в Ростове-на-Дону. Следователь разрешил Анастасии Шевченко попрощаться с дочерью. Под домашним арестом она пробудет как минимум до 20 марта. А дальше — неизвестность.