Идеальный зритель «Братьев из Гримсби» — какой-нибудь патриот России, в идеале депутат Госдумы. Одно дело кричать на каждом углу о том, как западный мир катится в тартарары, другое дело найти веские подтверждения: сходишь с попкорном на богомерзкий Голливуд, а там в каждом фильме сплошные духовные скрепы, совет да любовь. Тут же все как по заказу: сплошной срам, ничего святого, неприличие и скверна. Ниже пояса и плинтуса. Лепота, есть чему возмутиться.
За это всегда и любили Сашу Барона Коэна — потому что, к чему обманываться, «Братья из Гримсби» его проект (он тут сценарист, продюсер и исполнитель главной роли), а не нанятого в режиссеры бойкого француза Луи Летерье. Даже не узнаешь профессиональную руку Летерье, снимавшего двух первых «Перевозчиков» и «Иллюзию обмана». «Братья из Гримсби» возмутительно схематичны и вторичны. Сценарий кое-какой, смешные гэги наперечет, актерские работы не годятся никуда, даже если речь идет о харизматичном Марке Стронге или красотке Пенелопе Крус. Они, впрочем, не виноваты, со специфической харизмой Коэна монтируется не всякий исполнитель, каким бы одаренным он ни был. Это нормально. На фильмы Коэна ходят поклонники Коэна, на которых действуют его панковский бесстрашный юмор и дурашливое обаяние.
И вот как раз им «Братья из Гримсби» вряд ли понравятся. Прелесть всех персонажей-проектов Коэна — от безграмотного рэпера Али Джи до казахского журналиста Бората, от австрийского гея Бруно до диктатора Аладина — в том, как британский комик-интеллектуал (напомним, выпускник Кембриджа) играл в реальность. Он делал вид, что его фильмы документальны, и на несколько лет входил в образ, не покидая его никогда — по меньшей мере на публике. Все кинематографические шероховатости его фильмов скрадывались этой последовательной стратегией. Теперь Коэн ей изменил. «Братья из Гримсби» — рядовая пародия на шпионский боевик, причем значительно менее остроумная, чем «Kingsman» или «Агенты А.Н.К.Л.». По ее сюжету железобетонный герой Марка Стронга — попавший в сложную ситуацию правительственный спецагент — скрывается от властей и террористов. Сыгранный Коэном его родной брат Нобби — неудачник, мешающий супермену схватить злодеев (а в финале, как требует канон, помогающий худо-бедно добраться до хеппи-энда).
Тем не менее очередная маска Коэна сама по себе любопытна — и, кажется, несет следы фрустрации от преждевременного расставания с ролью Фредди Меркьюри, которую комик чуть было не сыграл. С косматыми бакенбардами и пивным брюшком, в трениках и майке-алкоголичке, он живет со своими одиннадцатью детьми на пособие и все свободное время (а другого у него не бывает) проводит в пабе с друзьями. Рокер по жизни, футбольный фанат без царя в голове, собирательная пародия на английского люмпена — Нобби вряд ли хоть кого-то разозлит своей неполиткорректностью. Максимум раздражит, а скорее — умилит. Тем более что к образу быдломена добавлен сентиментальный бэкграунд — как росли братики в детдоме, и одного усыновили (он и станет потом шпионом), а второй на всю жизнь остался в депрессивном Гримсби. Эта линия проведена, кажется, даже без намека на иронию, что окончательно губит фильм, разбавляя его и без того деланый цинизм изрядной долей сиропа.
Спасти эту историю могло бы добавление в него хоть какого-то политического содержания, которым раньше были славны шутки Коэна. Но здесь весь юмор крутится вокруг гомосексуальности, голых задниц и секса (трудно не отметить, впрочем, абсурдистскую изобретательность, с какой придуман и воссоздан половой акт слона и слонихи, в матке которой спрятались от преследования двое главных героев). Хочется даже сказать спасибо Дэниелу Рэдклиффу и Дональду Трампу, скрасившим однообразие «Братьев из Гримсби» своими появлениями, — хотя в фильме они на самом деле не снимались, их место заняли компьютерные двойники. На такое, честно говоря, сегодня особой отваги не требуется. Трамп еще и поблагодарит за бесплатную (будем надеяться!) рекламу.
Работая на чужой территории — будь то Казахстан, Австрия или республика Вадия, а то и вполне реальные США, — Коэн едко и умно высмеивал чужие национальные стереотипы. Вернувшись в родную Великобританию, не нашел ничего лучшего, чем поглумиться над люмпенами, тем самым потеряв даже эту аудиторию. Быдло с большим удовольствием сходит на духоподъемную голливудскую жвачку, чем на это сомнительное проявление братской любви.