Летом 1997 года на опустевшем пляже Майами-Бич поджарый молодой человек (Даррен Крисс) с книжным изданием Vogue, пистолетом и подозрениями на ВИЧ отчаянно кричит в пустоту, зайдя по пояс в море. Немного погодя он будет также кричать у себя в машине уже от смеси шока и удовлетворения, застрелив в упор на пороге дома всемирно известного дизайнера Джанни Версаче (Эдгар Рамирес). Отматывая время назад, нам расскажут, что парня зовут Эндрю Кьюненен, он — гей, изощренный преследователь Версаче, лицедей, любодей, патологический врун и, в конце концов, маньяк, до этого убивший еще четырех человек в разных штатах. Во время массовой истерии, пока зеваки пытаются показать свой наряд перед камерами криминальных новостей, а фанаты вместо автографа на память обмакивают страницы журнала в лужу крови Версаче, преступник успевает скрыться.
«Я серийный убийца. Я банкир. Я биржевой брокер. Я писатель, коп, военно-морской офицер, а еще иногда шпион. Я продаю пропан в Миннеаполисе. Я импортирую ананасы из Филиппин. Я человек, которого вряд ли забудут», — прошепчет в гей-клубе Кьюненен, вполне достойный маньячного внимания самого Декстера Моргана (тем более что действие тоже разворачивается в Майами). Зрители, пришедшие посмотреть на семейные скандалы Версаче, будут немного разочарованы, когда узнают, что большую часть сериала им придется провести в компании обезумевшего гомосексуала. Знакомый по сериалу «Хор» (или «Лузеры») актер Даррен Крисс, не скупясь на жирные краски, с огоньком в глазах играет этого изворотливого гея-паразита, так что довольно быстро свыкаешься с таким распределением экранного времени. Хотя в обойме второго сезона есть звездные выходы Рики Мартина в роли бойфренда Версаче и Пенелопы Крус в образе властной сестры, Донателлы Версаче, с ее своеобразным дефектом речи. А вы знаете еще по первому сезону и по «Вражде», что Райан Мерфи умеет создавать артистам условия для выдающихся перформансов.
Приготовьтесь к тому, что почти каждый главный герой сериала — гей. Вместе с Кьюнененом создатели сериала проходятся по всем крайностям ЛГБТ-культуры 1990-х: ВИЧ-эпидемия, оргии, нетерпимость и общая паранойя. Для современного американца те темные гомофобные времена действительно выглядят неприятным кошмаром, поэтому шоураннер Райан Мерфи и сценарист Том Роб Смит (разводящий гей-драму еще в сериале «Лондонский шпион») используют эту фактуру для новой притчи «Американской истории преступлении», как и в первом сезоне про О.Дж.Симпсона, рассказывая о запертых в шкафах скелетах Америки — Кьюненена могли бы остановить гораздо раньше, если бы полиция и ФБР не относились спустя рукава к убийствам секс-меньшинств, а люди не боялись совершать каминг-ауты.
Поэтому «Убийство Джанни Версаче» гораздо более личное высказывание для открытого гея Райана Мерфи, чем «Народ против О.Дж.Симпсона». Второй сезон практически не вглядывается в систему правосудия, но активно уделяет внимание системной несправедливости — опергруппа тут, кажется, появляется только для того, чтобы подчеркнуть гомофобные настроения. Так почему же Мерфи выбрал главным героем Кьюненена, тем самым рифмуя гомосексуальность с больной манией?
Тут нужно обратить внимание, как в новых сериях образы Версаче и Кьюненена зеркалят друг друга: кутюрье на его позолоченной вилле в окружении древнегреческих фигур показывается чуть ли не богом, воплощением существа высшего порядка, тогда как Кьюненен встык изображается эдаким демоном, низвергающим иконы, вобравшим в себя все грехи американской культуры. Именно из-за того, что сериал относится к Версаче как к святому, его линия выглядит слишком комплементарной и оттого более скучной. Но на том противопоставлении высшего и низшего — создатель и разрушитель, доблестный любовник и извергающий свою ориентацию насильник, хороший брат и блудный сын — Мерфи и высекает почти библейский или мифический смысл своего шоу. То, что люди — заложники своего грешного бремени, а божественное тянется к демоническому (и наоборот) для разрушительного соития, в котором и есть своеобразный христианский смысл искусства, Мерфи доносит со свойственными ему возмутительной образностью и иронией. У самого Версаче этот образ, соединяющий вечное и смертоносное, воплощался на фирменном логотипе в виде головы горгоны Медузы.
В отличие от «Народа против О.Дж.Симпсона», который был оформлен в приземленных бежевых тонах, эта глава, как подобает истории о дизайнере, снята очень ярко, выразительно и эффектно. Залитое солнцем изображение, визуальные символы, подчеркнутые то знаковым цветом одежды (убийца после своего кровавого дела переодевается во все красное), то монументальными ракурсами (труп Версаче рифмуют с мертвым белым голубем). Все это работает на атмосферу, совершенно отличную от первого сезона.
То, что сюжет раскрывается в обратном временном порядке со множеством флешбэков и параллелей, так, что эпизоды заканчиваются прямо перед событиями предыдущего, — это довольно ловкая формула, найденная авторами для адаптации книги-расследования с отпугивающим названием «Вульгарное одолжение: Эндрю Кьюненен, Джанни Версаче и самая позорная полицейская облава в истории США», которую приближенные семьи Версаче считают сборником слухов, поэтому теперь они тихо бойкотируют сериал. Да, наверное, второй сезон не дотягивает до шумного и по-актерски блистательного первого, но он просто-напросто другой. Это шоу-антология, никто не обещал повтора одной и той же температуры из года в год. А те, кому мало движухи и скучно следить за историей одного преступника, пусть отправляются смотреть другой новый сериал Мерфи на эфирном канале Fox — сборник нестандартных происшествий «9-1-1», который уже продлили на второй сезон.