20 странных фильмов, которые нужно досмотреть до конца

Более запутанный фильм-близнец «Малхолланд-драйва» с еще одной блондинкой в опасности. Известная и богатая актриса Никки принимает в своем особняке стреляющую глазами и говорящую с сильным акцентом соседку — та почему-то слышала про пробы Никки на новую роль и бубнит под нос неприятные пророчества про потерянных мальчиков и девочек. Никки действительно должна вот-вот сняться в карамельной старомодной мелодраме наподобие «Ла-Ла Ленда» под руководством режиссера с комплексом визионера и собирается вживаться в плоский характер. Она растворится вначале в своей героине, потом в героине другой актрисы, которая тоже присутствует на этой площадке, потом — в судьбе надломленной полячки, выживающей проституцией в 30-е годы где-то далеко в Восточной Европе. Десяток танцующих проституток, играющая с вестибулярным аппаратом камера, песня Нины Симон и трое гигантских кроликов прилагаются — последний полный метр Дэвид Линч снял больше 10 лет назад. «Внутренняя империя» получилась образцовым mindfuck-фильмом, который то колотит по голове, то светит в глаза лампочкой, вынимая из зрителя душу и, само собой, развлекая его в самый неподходящий момент.

Мсье Оскар путешествует на лимузине из точки в точку, перевоплощаясь по расписанию в разных персонажей. Он то надевает специальный костюм для упрощения спецэффектов и разыгрывает хореографическую историю любви, то пугает толпу на кладбище, то поет дуэтом с Кайли Миноуг, то возглавляет отряд бешеных аккордеонистов. Об истинной мотивации мсье Оскара догадаться нетрудно: его имя намекает на желанную для большинства коммерческих режиссеров награду киноакадемии, а хамелеон Дени Лаван каждые десять минут становится героем еще одного жанрового фильма. Он примеряет на себя клише и ограничения мюзикла или сайфая, а заодно пытается соблюсти все договоренности: перед загадочной компанией «Святые моторы», на лимузинах которой он катается, у него есть какие-то секретные обязательства. Каракс снимает болезненное и чистое кино о своих отношениях с кинотрадицией и индустрией и берет на главную роль пластилинового и всемогущего Лавана как своего агента в переменчивом и меланхоличном мире. Отдельного упоминания стоит финальная сцена, где мсье Оскар наконец-то возвращается домой.

Фильм-доказательство, почему всемогущий Стивен Содерберг не стал и никогда не станет Стивеном Спилбергом (тоже важным режиссером и еще более важным продюсером), — черная абсурдистская комедия о двойниках. В решающие годы, когда Содерберг мог заработать миллионы долларов или десяток оскаровских номинаций на фабричных поделках, он выпускает внутреннего идиота в злом, самоироничном и очень смешном маленьком фильме, снятом за рекордные гроши. Здесь есть два главных героя (обоих играет Содерберг), любовный треугольник самых скучных и нестрастных людей в мире, кадр со словами «Идея отсутствует», шутки про сайентологию и маньяков-вуайеристов. А еще несколько сценариев одноэтажного апокалипсиса, конспирологический заговор и много стеба о кризисе среднего возраста, идентичности и независимом кино — словом, все, что вы хотели знать об инди, но боялись спросить.

Обязательную часть контркультурного воспитания и упоительный по зрелищности эксперимент Ходоровского многие смотрят в сомнительных компаниях в подростковом возрасте. К «Святой горе» стоит обязательно возвращаться, будучи взрослыми, чтобы понять, как чилийский режиссер находит себя в американском андеграунде через историю театра, живописи, религий и мистические практики. Ходоровский, выросший из театральной среды и воспитанный на литературе сюрреализма, снимает историю о Дураке — то ли Христе, то ли просто человеке в поисках справедливости и смысла, — который попадает в порочный город с поддельными ценностями и искаженной иерархией. «Святая гора» распадается на сотни восхитительных кадров и рассказывает историю обретения себя в современности: нынешнее время соблазняет, совращает, тешит гордыню и обещает мудрость и бессмертие. Вера в медитацию, восточные практики очищения и галлюциногены пропитала съемочный процесс, участники которого, как и герои, пробирались по дороге излишеств, чтобы приблизиться к собственному дворцу мудрости.

Не поддающийся никакому описанию один из главных французских фильмов о неразлучных подругах, который длится три с лишним часа и напоминает одновременно «Алису в Стране чудес» и прустовский поток сознания. Брюнетка Селина и рыжая кудрявая Жюли — неразлучные противоположности, проводящие друг с другом все свободное время. Жюли работает на инертной работе в библиотеке, Селина учится делать фокусы и трюки. За время фильма Селина и Жюли неоднократно меняются местами, подражают манере друг друга и перепридумывают собственные образы: одна учит другую мечтать и фантазировать, вторая предлагает кров и союзничество в решении небанальных задач. Риветт работает с темой двойников (что потом у него легко перехватит Линч), но главным образом — с тем, как рассказываются истории, когда субъекты и объекты меняются местами, а эмоции ускользают от описания. Не насыщенный действиями, сумасбродный и дикий фильм, рассуждающий об образности, кино и литературе, — любимый объект для анализа философов и психоаналитиков и просто один из главных сюжетных экспериментов XX века.

Один из немногих фильмов советского периода с русскими корнями, известный в англоязычном мире — в первую очередь из-за прогрессивного нью-вейв-саундтрека, заимствованной эстетики Энгера, Расселла и Джармена и фантастической модной молодежи. В депрессивно-неоновом Нью-Йорке начала 80-х мало что происходит при свете дня. На город начинают охоту инопланетяне — они похищают серое вещество тех людей, которые испытывают наркотический экстаз, но потом узнают, что удовольствие от секса куда сильнее. Так все торчки и испытавшие оргазм в ночном городе испаряются в эфире. Любимая точка инопланетян — маргинальная квартира в пентхаусе, где живут дилерша и ее подруга-модель. В самой веселой квартире города рано или поздно начинается отсчет мертвецов — и во всем виновата нимфоманка Маргарет. «Жидкое небо» мечтало быть «Бегущим по лезвию» для своих и, обойдя большие студийные фильмы, выглядит сейчас как наспех снятый междусобойчик с потрясающей фактурой — ему можно подражать, но немыслимо воссоздать. Десятки модных съемок и фильмов в год копируют то, что удалось Славе Цукерману — советскому документалисту, иммигрировавшему в Штаты через Израиль в 70-е и снявшему один из самых странных фильмов о природе тусовок в большом городе.

Кроненберг своего дикого периода — важный фильм 90-х о связи травмы, опасности и сексуального удовольствия по роману Джеймса Балларда. Герой-кинопродюсер, которому Кроненберг дал имя автора книги, попадает в аварию с летальным исходом для пассажира другой машины. Девушка-водитель, застрявшая в аварии, внезапно показывает Балларду грудь. Это внезапное событие его невероятно интригует: он давно женат благополучным фасадным браком, самое интересное в котором — обсуждение с женой их взаимных измен. После аварии Баллард узнает о сообществе любителей экстремального вождения, чья сексуальная жизнь строится вокруг планирования намеренных автокатастроф. Постепенно он освобождается от драматичной трактовки собственной и чужой смерти и стереотипных представлений об удовольствии: встречи с очередными фетишистами вообще несовместимы с правилами безопасности. «Автокатастрофа» спустя 20 лет смотрится на одном дыхании как один из главных фильмов о связи либидо и мортидо с предельной дистанцией к героям и отсутствием ханжеского осуждения — при всей странности фильмографии Кроненберга это самый странный фильм, который он смог себе позволить.

В ближайшем будущем тех, кто не готов будет найти вторую половинку и составить с ней социально одобряемый союз, будут ссылать на 45-дневный санаторный отдых в один из дорогих отелей. Там можно будет завести новые знакомства, попробовать начать все сначала или выбрать животное по своему усмотрению и на свой страх и риск перевоплотиться в него по истечении 45 дней. Кто-то выбирает стать лобстером, кто-то мечтает окончить жизнь оленем. Растерянный разведенный Дэвид — мягкотелый, слегка подавленный и чуточку сентиментальный — регистрируется в санатории, вроде бы готовый к поиску второй половины. Но механические условия содержания и сосуществования заставят его скрыться и искать себе пару среди гигантских провинциальных торговых центров, лесных зарослей с анархистами и пустынных городов, где ничего не происходит. Греческий режиссер Йоргос Лантимос, посмотревший в жизни достаточно Бунюэля и лучших антиутопий, снимает притчу об одиночестве, которое ни при каком светлом будущем не будет считаться нормой. Тебя заставят искать в себе изъяны, общаться с проходимцами, обретать веру в себя, только опираясь на другого, и думать, что одиночество — это болезнь, которой необходимо наспех отыскать лекарство.

Медитативный тайский фильм о дремлющих солдатах, принимающих участие в невидимой войне. Хромоножка Джен, пожилая и неравнодушная женщина, работает сиделкой в загадочном госпитале спящих вооруженных сил. Госпиталь находится в небольшой городе на берегу Меконга, где десятки солдат восстанавливают свои силы под разноцветным искусственным освещением в кроватях с москитными сетками, напоминающими коконы. Один из солдат, Итт, интересует Джен больше остальных — она особенно трепетно заботится о нем, ведет с ним беседы, когда он внезапно приходит в себя, читает ему книги во время сна и следит, чтобы он проснулся отдохнувшим. Солдаты госпиталя, по слухам, участники войны древних королей: они дарят свои силы старым войнам и военным конфликтам, снабжая их жизненными силами. Вас ждет нетуристический Таиланд с бедностью и поэтикой джунглей, милитаризмом и буддистским пониманием души — метафорическое пространство, с которым работает Вирасетакун, снимая историю о том, как сон настоящего кормит призраков прошлого.

«Париж — это праздник» — самая смешная локализация названия для последнего фильма Бонелло, рассказывающего о юношеском смятении перед глобальной несправедливостью, капитализмом и бессмысленным желанием обладать. «Ноктюраму» сравнивают с предпоследним фильмом Робера Брессона «Возможно, дьявол», где рассерженные подростки берут в собственные руки контроль за вялым большинством. Несколько совсем юных парижан с типичными проблемами переходного возраста договариваются воплотить в жизнь многоступенчатый план — организовать сложный и одновременный теракт в нескольких местах. Они общаются друг с другом по одноразовым телефонам, путают следы, плутают в транспорте и на улицах и до конца не верят, возможно ли задуманное. Они оказываются в молле, собираясь переждать истерию: в их распоряжении дорогие и доступные магазины, манекены и всем известные логотипы — провести ночь в торговом центре кажется им более естественным решением, чем пойти к себе домой. Сумрачный фильм о молодости и агрессивном бунтарстве, желании перемен и наивной глупости комментирует новое поколение юных протестующих так, как это не в состоянии сделать маркетологи, — не через симпатии, высказывания и выбранный образ, а через огромный надлом между тем, чего хочется, и тем, что оказывается доступным.

Один из главных японских мейнстримовых фильмов XX века, которые необходимо посмотреть каждому, кто сходит с ума по фотографу Нобуеси Араки, фильмографии Дарио Ардженто и беспощадно наивному кино категории «Б». Режиссер снял «Дом» по кошмарной истории, придуманной его семилетней дочкой, хотя сперва хотел придумать местную версию малобюджетных, но пугающих «Челюстей». В «Доме» старшеклассница узнает, что папа собирается жениться во второй раз, — и сбегает за город с шестью подружками к тете, маминой сестре, за поддержкой и идеальными каникулами. Каждая подружка с говорящим именем планирует отдых за городом, пока не выяснится, что у скрюченного домишки и седой тетушки есть свои планы на новых обитательниц — включая разбитые зеркала, ночные галлюцинации и жуткие превращения любимого кота. Смесь «Улицы Сезам», провинциальной театральной постановки, анимации Сола Басса и фильмов Ромеро, «Дом» — гомерически смешной и увлекательный, как детская сказка, — легко растащить на сотни восхитительных кадров с летающей загримированной головой или бассейном алой крови.

Блуждающий, нечеткий и очень лиричный фильм Рейгадаса — самая личная его работа на данный момент, сильно напоминающая позднего Терренса Малика. Рейгадас рассказывает историю об обеспеченной мексиканской семье, живущей в удаленном доме на природе, где муж любит жену и двоих маленьких детей, но время от времени исступленно лупит собаку и пытается выстроить отношения с работниками своего богатого поместья. Идут дни и месяцы, проходят семейные сборища и дни рождения — в одну из ночей в спальню главного героя с непонятными целями заходит красный нарисованный черт, и стройное повествование катится в тартарары. «После мрака свет» не очень хорошо описывается через сюжетные ходы — это кино, имеющее больше сходства с живописью и медитацией, чем с ключевыми словами, которыми исчерпываются жанры и сюжеты. Рейгадас работает скорее с пространством возможного, а не со зрительской сентиментальностью, и результат этого — кино, которое учит видеть и дышать.

Последний полный метр Жан-Люка Годара о кризисе общения и желании болтать и спорить. Снятый на цифру с контрастными кадрами природы, резким монтажом и некомфортными приближениями, «Прощай, речь» на самом деле мелодрама об одной не очень счастливой супружеской паре. Дни и ночи они проводят вместе, чаще всего в домике у озера, обмениваясь цитатами из философов и газет, болтая на любимые темы интеллектуалов с 1968 года — от постколониализма до капиталистических империй. Умничанье давно заменило им непосредственное общение, вычитанные мудрости — собственные реплики. Фокус Годара не только в том, что в 84 года он получает награды за новаторство на Каннском фестивале, а в том, что мало кто помимо него настолько изящно играет со словами, монтажом и нарциссизмом человеческой природы. А особенно — с нашим желанием казаться, а не быть.

Не очень успешный парижский имперсонатор зарабатывает на улицах тем, что танцует лунную походку Майкла Джексона: его выступление состоит из набора заученных номеров, подражающих далекому оригиналу. Во время выступления в доме престарелых Майкл встречает Мэрилин Монро — наивную блондинку с формами, которая приглашает его в удаленный шотландский уголок, где живут только имперсонаторы. Среди Чарли Чаплина и Авраама Линкольна, Мадонны, папы римского и стада домашних овечек Майкл будет учиться правилам выживания закрытого сообщества, которое готовится ко встрече с остальным миром. Сатиру на мир селебрити-культуры задолго до шоу Кардашьянов и лихорадки инстаграма снял Хармони Корин — ученик Ларри Кларка и просто очень храбрый режиссер. Только ему пришло бы в голову нарядить Вернера Херцога священником и придумать еще одну сюжетную линию — о преданных богу монашках, выпрыгивающих из вертолета, чтобы проверить свою избранность и чистые помыслы.

Печальная и ранящая драма Чарли Кауфмана о творческом кризисе и тщете всего сущего — депрессивный ответ «8 ½», где задумка идеальной пьесы разрастается до бесконечного искусственного города. Театральный директор Кейден в исполнении Филипа Сеймура Хоффмана — у него не бывает плохих ролей, но эта, вероятно, лучшая — решает поставить что-то принципиально новое, чтобы справиться с опустошением. Он невротичный и самовлюбленный, амбициозный и ранимый, внимательный и деспотичный — придумывает новую пьесу, ради которой собирается построить впечатляющие декорации. Проект растягивается до бесконечности: прежний Кейден не продумал препятствия, с которыми столкнулся нынешний, а проходимцы и близкие будут множиться, перевоплощаться и набираться друг от друга достоинств и недостатков. В «Синекдохе, Нью-Йорк» отражены все типичные ловушки психологии и уловки самолюбия, чтобы находить в себе силы двигаться дальше. Неудивительно, что финальная махина, придуманная главным героем, будет Вавилонской башней, где нижние этажи разговаривают с верхними на разных языках.

Триллер писателя Каррера по собственному же роману с измененной концовкой — о трещинах брака, недоверии и манипуляциях. «Усы» слегка ссылаются на классический триллер «Газовый свет», но не теряют иронии. Главный герой — благополучный парижанин, архитектор Марк — после пятнадцати лет брака с женой решает изменить что-то в себе и сбрить надоевшие усы, просто чтобы вспомнить, как он себя чувствует без них. Жена Аньес, к его удивлению, не реагирует совсем, изменения во внешности не замечают и общие друзья и знакомые. В распоряжении Марка есть только личные воспоминания, старые фотографии и несчастные волоски собственных усов, доказывающие, что когда-то он все-таки был усатым. Но, учитывая, что говорят окружающие, Марк начинает сомневаться даже в самом себе, тем более его жена — патологическая лгунья; обществу есть что предложить Марку в его замешательстве — на помощь в подобных случаях всегда готов прийти психиатр. Каррер снимает о наваждении и невнимательности, невозможности услышать друг друга внутри длительного брака.

Мощная роль Скарлетт Йоханссон, ее отсутствующее лицо, наигранная вежливость и маска ужаса в финале — едва ли не лучшее, что подарило миру кино XXI века. Загадочный фургон становится местом, где раздевают труп недавно убитой девушки. Ее одежду быстро надевает молодая агентка с непрозрачной миссией: долгое время единственное, что мы знаем о ней, — что она может водить фургон по туманным дорогам Шотландии. Место действия — настоящая дыра, где большинство местных говорит по-английски как будто бы с набитым ртом. Брюнетка в дешевой шубке и красной помаде останавливает машину и обращается к незнакомым одиноким мужчинам, иногда подвозит их до места назначения, а иногда знакомится поближе. Если бы она была маньячкой, это было бы слишком просто и благополучно. Третий фильм когда-то клипмейкера (снявшего лучшие клипы Radiohead), а теперь режиссера Джонатана Глейзера — визуальное воплощение беспокойства и тревоги, свойственных человеческой природе. Книга-первоисточник «Под кожей» Майкла Фабера только намечает сюжет, но живет совершенно отдельной от фильма жизнью (и слава богу).

Последний фильм Бунюэля, где находится место и черному юмору о терроризме 70-х, и дебютантке Кароль Буке. Пожилой уважаемый джентльмен Матье уезжает с вокзала Севильи на поезде в вагоне первого класса и выливает на прощание ведро ледяной воды на голову красавицы с синяком. Своим попутчикам он рассказывает историю страстной одержимости и разочарования к местной танцовщице фламенко Кончите — соблазнительной девушке из бедной среды, которая то играет, то притворяется, то, кажется, сдается взаимной страсти. Мелодрама Бунюэля с двумя актрисами в одной и той же роли — о призраках в эмоциональной привязанности и собственной радости обманываться. Главный герой, одержимый внезапной страстью против всех правил его круга и возраста, окончательно замыкается на совершенно чужой ему женщине с сумрачными мотивами. Ускользающее от простого объяснения типично бунюэлевское кино будет легко разгадано любым фанатом сюрреализма, но даже при этом останется мягким и смешным фильмом о желании любить и обладать.

Молодая девушка Крис со взглядом испуганной лани попадает под чье-то заметное воздействие — она слышит голоса, видит образы и постепенно до основания разрушает свою жизнь. В похищении и укрощении ее души участвуют два остающихся анонимными персонажа, фермерские свиньи и биологические эксперименты с участием цветов. В метро Крис знакомится с Джеффом — задумчивым молодым человеком, который тоже пережил похожее вторжение похитителей тел: кажется, он остался без каких-то чувств и воспоминаний. Пока двое еще посторонних людей влюбляются и учатся доверять друг другу, зрители пытаются разгадать, кто стоит за их негативным опытом и не являются ли их галлюцинации бредом сумасшедших с одинаковым анамнезом. Как всегда в хорошем мистическом фильме, важно совсем не это, а умение нагнетать саспенс при свете дня с помощью прикосновений, макросъемки и закадрового текста.

Возможно, самая удачная экранизация Филипа Дика с полудюжиной суперзвезд, превращенных в плавающие и зыбкие мультики. Книга Дика родилась из болезненного личного опыта наркозависимости и потери поколения близких друзей от стимуляторов и героина: в титрах будут упомянуты друзья Дика с зависимостью, чья болезнь закончилась смертью или изменением сознания. Главный герой Боб Арктор давно сидит на захватившем всю Америку и особенно Калифорнию наркотике под названием «субстанция Д». Сеть распространения и употребления — главная головная боль для местных спецслужб, которые не брезгуют нарушать все мыслимые границы, чтобы ловить дилеров и клиентов. Работающий на спецслужбы под кодовым именем Фред, Боб получает задание вычислить самого себя и ближайших друзей, а главное, узнает, что и в его ближайшем окружении есть крыса. «Помутнение» схватывает образы эмоциональной нестабильности и прогрессирующего расстройства, где призраки и отравляющие кошмары становятся спутниками каждого дня, а речь друзей неотличима от собственного бреда. Ричард Линклейтер настолько точно улавливает эстетику пограничного сознания, что даже нарисованные Ривз, Райдер и Харрельсон играют здесь одни из лучших своих ролей.

Узнать еще больше о мире кино можно на специальном сайте «Афиши» и Mastercard. Также на сайте можно следить за скидками и спецпредложениями для любителей кино — например, оплачивая билеты картой Mastercard, вы получите скидку 10% на билеты в кинотеатры сети «Формула Кино» и «Кронверк Синема» и скидку 15% в кинотеатре «Пионер».