Харрисон Форд (входит в комнату с недоеденной булочкой в руке): Позвольте представить вам Райана Гослинга. Это известный молодой артист.
— Вы как будто только что познакомились.
Форд: Да, вот встретились тут за дверьми. До этого знать о нем ничего не знал.
— Ну «Ла-Ла Ленд»-то вы смотрели? Дыханье сперло?
Форд: Дыханье — нет, но ощущение, что у меня что-то сперли, осталось. Возможно, сперли какие-то профессиональные навыки.
(Гослинг смеется.)
— Так фильм-то смотрели или нет?
Форд: Я даже купил билет! Мне очень понравилось. Я ему уже говорил (кивает на Гослинга) — он там и поет, и танцует. Не каждый мушкетер может спеть и станцевать одновременно — а этот может. А как он играет на фортепиано! Волшебно. Люблю фортепианные импровизации, ничего не могу с собой поделать.
Райан Гослинг (Форду): А можно спросить — зачем вы все это говорите?
Форд (крошит булочку на диктофон интервьюера): Потому что ты меня об этом попросил.
— Но кроме шуток — когда и как вы узнали о существовании друг друга?
Гослинг: Я знал о том, что он где-то существует, с самого рождения.
Форд: Он появился на свет в моей Вселенной. А когда я узнал о его существовании… Ну видел его в каких-то фильмах. И подумал — вот какой толковый, талантливый, то есть, актер. Я вообще хотел сказать толерантный, но неважно. Главное — очень амбициозный: потрясающе строит карьеру, не разменивается черт знает на что.
(Гослинг смеется.)
— Райан, а вы что цените в Харрисоне? В артисте и в человеке.
Гослинг: Ну знаете, то, как он… как он…
Форд (подсказывает): Придирчиво выбирает роли.
Гослинг: Придирчиво выбирает роли. Он и талантлив, и опытен — это потрясающее сочетание. И все его фильмы тоже совершенно потрясающие.
Форд: Ты уверен, что видел «Голливудских копов»?
Гослинг: Да, и вы там шедеврально катались на велосипеде! Я точно помню вас на велосипеде.
Форд: Ладно, все это прекрасно, но не начать ли нам серьезный предметный разговор?
— Хорошо. Ну вот известно, что у вас к сценарию оригинального «Бегущего по лезвию» была куча вопросов, вы с Ридли Скоттом все время ссорились. А потом фильм оказался шедевром. Вы понимаете, что были неправы?
Форд: Ну, э-э-э, я ошибся. Я зря сомневался. Это был трудный проект, и у нас с Ридли имелись некоторые разногласия, связанные (тщательно подбирает слова) со степенью нашей веры в достоинства и недостатки этого проекта. Но мы с этим справились. Автор имеет полное право рассказать свою историю, но и я имею право на собственное понимание сюжета. Мы довольно давно заключили по этому поводу договор о ненападении. Так или иначе, снимаясь в этом кино — я имею в виду оригинального «Бегущего по лезвию», — я знал, что нахожусь в руках крайне амбициозных и талантливых художников. Ну а когда мне прислали новый сценарий — я пришел в восторг просто от возможности вернуться в мир «Бегущего по лезвию». А, еще хотел сказать — давайте не будем об этом забывать, — что режиссерскую версию старого фильма ужасно испортил дурацкий голос за кадром. Я с самого начала был против и очень надеялся, что мы этого делать не будем — но, знаете, контракт, то-се. Короче, все было сложно. Однако люди фильм оценили — спустя годы. Просто понадобилось некоторое время, чтобы картина нашла зрителя. Короче, она вдохновила целое поколение авторов. Показала им, какой замах себе может позволить молодой неизвестный режиссер.
— Ну как минимум он может позволить себе амбивалентный финал во вселенной хеппи-эндов.
Форд: Ну да, для этого нужна сила воли. Редко кто отваживается оставить публику без счастливого финала и, так сказать, «ла-ла» в ее «ленде». (Гослингу) Извини, ради бога. Сорвалось. Просто с языка сорвалось.
(Гослинг смеется. Форд смеется громче.)
— Не знаю, как сформулировать вопрос — но расскажите просто, как снимали сцену с Рутгером Хауэром, дождем и голубем.
Форд: Да ничего я не помню, кроме того что был последний день съемок и мы работали часов тридцать подряд. Ну и да — тогда на самом деле дождило. Мне дела не было до монолога про овец, я был сосредоточен на своей работе. Меня утомили те съемки — физически и психологически. Поэтому я просто стоял и наслаждался выступлением очень талантливого артиста. И был этому рад. Наверное.
— Новый фильм, кажется, еще мрачнее старого. Или нет?
Форд (кивая на Гослинга): Его вон спросите.
— Райан?
Гослинг: Думаю, в каком-то смысле в мире, то есть во вселенной «Бегущего по лезвию»… теперь все еще хуже, чем было. Отходы стали еще более токсичными, люди еще более жестокими. Человечество из последних сил старается выжить, и блейдраннерам приходится совсем туго. Так что да, все как-то… Какое определение вы использовали, простите?
— Все мрачно.
Гослинг: Да, именно. Все как-то совсем мрачно. Но в то же время посреди всего этого мрака герои пытаются понять и полюбить друг друга. И это делает их лучше.
— Ваши герои, едва познакомившись, пытаются понять, что у них общего.
Форд: Знакомство — вообще подходящий момент, чтобы завязать дружеские отношения.
— Райан, давайте вы скажете хоть что-нибудь. Вы были готовы биться за эту роль?
Гослинг: Начнем с того, что я фанат первого фильма — поэтому предложение поучаствовать в сиквеле в любом качестве уже было большим подарком. Когда я прочел сценарий, то понял, что это очень сложная, многослойная история. Старые смыслы никуда не делись — но добавились новые герои и новые смыслы. Это полотно гигантского масштаба — и визуально, и концептуально. Насколько чужим ты можешь почувствовать себя в своей родной реальности? Насколько технологии, призванные соединять, могут разъединить? Беспримерный содержательный объем для одного фильма. Горжусь участием в таком масштабном проекте.
— Вот мы уже и в будущем, а летающих машинок все еще нет. Жалко, правда?
Гослинг: Очень жалко.
— Зато есть смартфоны. Харрисон, вы как-то сказали, что «Бегущий по лезвию» — не фэнтези, не сайфай, но футуризм. Вы что имели в виду?
Форд: Неважно. Важно другое. Я, правда, и раньше об этом говорил в интервью, но вам скажу еще раз. Самое потрясающее в кино что? Вот ты приходишь в темный зал с хорошим звуком в компании совершенно незнакомых людей. И вам рассказывают историю, которая вас очень сильно цепляет. И толпа незнакомых людей вокруг — важная часть этого опыта. Возможно, парень, который сидит в соседнем кресле, вообще голосовал за Трампа. Но вы проживаете общую маленькую жизнь — и это делает вас человечней. Конечно, если вы не репликант — но это совсем другая история.
Гослинг (отважно): А может, наоборот, как раз та же самая история.
