5 интересных фильмов вне проката: сентябрь

Большой по инди-меркам хит и вообще всеобщий фаворит в Америке. Герой — начинающий чикагский стендап-комик Кумайл (Кумайл Нанджиани), зарабатывающий Uber. Поскольку он из религиозной пакистанской семьи, родители постоянно сватают ему правильных пакистанских девушек, Кумайл же заводит роман со смешной девицей по имени Эмили (Зои Казан). И когда из этого романа ничего вроде бы не получается, он вдруг узнает, что Эмили в коме. Завязка скорее для песни Моррисси, чем для комедии, но, во-первых, это все-таки не совсем комедия, во-вторых, для продюсера Апатоу (режиссер — комик Майкл Шоуолтер) как раз более чем подходящий материал. При этом история автобиографическая, хотя и слегка приукрашенная: сценарий Нанджиани написал вместе с настоящей Эмили. Фильм остроумный и очень сентиментальный, но в самом лучшем смысле слова — даже приторные эпизоды в нем выглядят как‑то по-человечески.

Несмотря на то что главный герой — привидение, это вовсе не хоррор, а отчаянно печальная мистическая медитация на тему времени, смерти и бренности всего сущего — Апичатпонг Вирасетакун, переехавший в Техас. Режиссера на самом деле зовут Дэвид Лоури, он недавно ставил для «Диснея» «Пита и его дракона», а вообще считается эпигоном Терренса Малика — насколько справедливо, этот фильм тоже дает повод подумать. Кейси Аффлек и Руни Мара играют пару, вяло обсуждающую, не съехать ли им из домика в техасском пригороде, где по ночам что‑то невидимое падает на пианино. Тут герой Аффлека попадает в аварию, а чуть позже покидает морг в простыне с прорезями для глаз и становится вечным пленником этого самого домика, оказавшись внутри диковинной временной петли: безмолвно наблюдая сперва, как жена пытается свыкнуться с его отсутствием, потом за новыми и новыми жильцами. В этом фильме очень мало слов — за исключением длинного философского монолога на хипстерской вечеринке, — а главная звезда, соответственно, проводит почти все время с простыней на голове. И местами это выглядит, пожалуй, не глубоко, а претенциозно (фестиваль «Сандэнс» был взбудоражен сценой, где Руни Мара в статичном кадре пять минут ест пирог). Но выглядит все дивно красиво, и вовсе не проникнуться меланхоличной поэзией, которую «История» тихонько нашептывает зрителю на ухо, невозможно.

Энная в этом году экранизация Стивена Кинга — на этот раз нетфликсовская. Режиссер — мастеровитый Майк Флэнаган («Окулус», «Тишина», «Сомния»), родившийся в городе Салем и снимающий, соответственно, исключительно хорроры. У «Игры», старого кинговского романа, гениальная завязка. Муж (Брюс Гринвуд) и жена (Карла Гуджино) отправляются на уик-энд в уединенный загородный дом, чтобы там разнообразить свою сексуальную жизнь. Муж закидывается виагрой и приковывает жену наручниками к кровати. Она вскоре начинает протестовать, и тут перенервничавший муж умирает от инфаркта; помощи ждать неоткуда, вдобавок вокруг ходит голодная собачка. К сожалению, дальше все не так весело: история оказывается не столько триллером, сколько басней про то, как мужчины мучают женщин. Вынужденная неподвижность героини компенсируется живостью ее воображения (с ней беседуют двойник мужа, двойник ее самой плюс еще ряд персонажей), к тому же действие обильно разбавлено жуткими флешбэками из детства. Сколочено все качественно, и в отдельные моменты через красоту конструкции пробивается что‑то настоящее (и совсем не красивое). Но праведного и очень прямолинейного феминистского гнева тоже хватает, и финальная сцена совсем ни в какие ворота.

Симпатичный микробюджетный сайфай-триллер, полнометражный дебют англичанина Кира Барроуза. Дело происходит в Оксфорде, героиня, аспирант-химик, во время экспериментов случайно открывает телепортацию, зовет двух знакомых, и они начинают строить в лаборатории «кротовую нору»; естественно, в какой‑то момент все пойдет немного не так. Это что‑то среднее между «Праймером» и какими‑нибудь «Коматозниками» — не такой, может быть, умный, как первый, но уж точно поинтереснее второго. В первом акте многовато научной болтовни, а во втором — хаоса, но третий умудряется склеить все осколки, и при всей абсурдности развязки в ней определенно что‑то есть.

Четвертая режиссерская работа Анджелины Джоли — экранизация одноименных мемуаров Лун Ун, правозащитницы из Камбоджи. Когда американцы в 1975 году плюнули на Камбоджу и власть захватили красные кхмеры, Лун было пять лет, и она жила в большой семье высокопоставленного офицера. Им пришлось бежать из Пномпеня, потом были странствия, рабочие лагеря, тренировочный лагерь, в котором из Лун стали делать солдата революции, и так далее. Фильм незамысловато начинается с Никсона и «Sympathy for the Devil», но уже через несколько минут Джоли устанавливает камеру на уровне детских глаз (не буквально, конечно), где она и остается. Понятно, что для девочки все кончится относительно благополучно, а для отца, например, наоборот (хотя название слегка вводит в заблуждение), но Джоли уже достаточно опытный постановщик для того, чтобы двухчасовой исторический фильм на кхмерском языке было интересно смотреть. Может быть, слишком опытный: отказываясь от колониалистского образа мыслей, Джоли не может сопротивляться генам, которые у нее во всех смыслах голливудские. Эстетически это вполне традиционный фильм и на удивление холодный — понятно, что режиссер нарочно старалась не давить слезу на таком красноречивом материале, но где‑то она, возможно, и перестаралась. Так или иначе, работа, конечно, достойна уважения.