Последнее время стало казаться, что так много, как в Америке, о России не говорят даже в программе «Вести недели». В новостях на любом широковещательном канале слово Russia звучит каждые 30 секунд. Оттуда бежишь на кабельные, но на Showtime — документалка Оливера Стоуна про Путина, а на HBO — эпизод «Real Sports» про Кадырова. Мои любимые ведущие аналитических комедийных шоу Джон Оливер, Билл Мар и даже Челси Хэндлер на Netflix как минимум несколько минут во вступительных монологах говорят о России.
Ну и вишенкой на торте русской темы на прошлой неделе стала целая серия эпизодов шоу Стивена Колберта, посвященная его поездке в Россию. Колберт — сменщик Дэвида Леттермана — ведет главную программу США в формате «человек в костюме искрометно шутит про политику и берет интервью у знаменитостей». Острие колбертовского юмора всегда направлено на первые лица — то есть на Трампа и Путина, разумеется, — и, кажется, за скетч про портрет российского президента в образе гей-клоуна русские ПВО должны были подстрелить его самолет еще на подлете к стране. Однако нет: Колберта пустили, хотя в предисловии он несколько раз повторил, что русские очень дружелюбные. «Группа людей ходила в одном квартале от меня везде — наверно, на случай, если мне что-нибудь понадобится», — сказал он, намекая на следившие за ним спецслужбы.
В первом выпуске после короткой прогулки по Питеру, где ему рассказывают гениальную шутку про шлагбаум (когда ворона об него ударяется, то издает звук «баум»), Колберт идет на шоу к Урганту. Тот изо всех сил старается быть смешным и еще перед программой сливает, что про политику он, конечно, старается не говорить. В эфире Ургант не понимает каламбур Стивена со словом colluded, которое Стивен использует для определения их с Иваном договоренностей. Этим словом обычно означают незаконную кооперацию с врагом, то есть коллаборацию не в смысле кроссовок. Но Иван пропускает эту ремарку и победоносно завершает программу шуткой-тостом, которую можно считать народной: «Спасибо Америке, которая изобрела интернет, чтобы мы могли влиять на ваши выборы!»
Тема выборов продолжается во втором эпизоде: Колберт гуляет по Питеру и общается с прохожими во время белых ночей («День идет уже 42 часа»). Стивен задает волнующий всех в США вопрос только что поженившейся паре — гетеросексуальной разумеется, — согласны ли они с тем, что Путин повлиял на американские выборы. Пара в унисон качает головой. «Это все придумали американцы?» — единогласное да (обозначается с помощью поднятой картошки).
Не знаю, как в России, но из Америки это выглядит так, будто Колберт подыгрывает русским, пытающимся убедить весь мир в том, что он сошел с ума. «Повлияли на выборы?» — «А какие выборы?» — «Есть ли тюрьмы для геев в Чечне, о которых пишет «Новая газета»?» — «Да у нас и геев-то нет — откуда тюрьмы? О чем вы говорите вообще?!» У себя дома Стивен Колберт высмеивает русскую гомофобию и Трампа, спутавшегося с КГБ, а потом на российском федеральном канале крутит русскую рулетку с Ургантом, пьет водку и объявляет, что баллотируется в президенты США. Кафка. Полный абсурд.
Кульминацией и моим любимым эпизодом стал колбертовский выпуск с Михаилом Прохоровым, который можно прямо сейчас превращать в комедийный ситком про восьмилетнего мальчика, запертого в теле олигарха, и его воображаемого друга-телеведущего. Прохоров сдержанно но все-таки с заметным удовольствием показывает Стиву, как он его называет, свой дом и свою школу редкого тибетского боевого искусства тескао: в ней ученик, судя по всему, только один. Колберт, который подкалывал Прохорова в его кабинете и умолял научить его «олигархить», приходит в полный восторг от школы, похожей не то на внутренности слоеного торта, не то на детскую комнату для пыток. «Вот она, та самая причуда миллиардера, про которую я спрашивал!» — радостно восклицает Стивен Колберт, бросая топорик в стену.
В четвертой серии Стивен изображает Елену Летучую в президентском номере отеля The Ritz-Carlton, где когда-то останавливался Дональд Трамп, и с помощью белых перчаток и фонаря пытается найти его следы. В этом ему помогает журналист и автор нескольких книг о ФСБ Андрей Солдатов. Хотя и не сразу, но Андрей подтверждает, что знаком с версией о наличии у российских спецслужб pee pee tape. Речь про видеозапись, на которой приглашенные Трампом «девушки с пониженной социальной ответственностью» писают на кровать президентского люкса, потому что на ней когда-то спал Барак Обама с Мишель.
И завершает эту безумную неделю прогулка по Красной площади с целью рассказать русским немного об американской культуре. Стивен зачем-то кормит отвратительной вредной едой милую девочку, которая покорно и безропотно пробует колбаски и поп-тартс и натыкается на классического, как говорят в Америке, «реднека» в клетчатой рубахе. Он называет Хиллари Клинтон «этой, женой президента Клинтона», говорит, что главная проблема американцев — это жир и все в этом мире решает Господь. Зато умный, бегло говорящий на английском парень, которого Стивен учил «давать пять», шокировал его тем, что знает, кто такой Джастин Трюдо. Эпизод завершается совместным распеванием гимнов: русские на Красной площади поют «Союз нерушимый» (нет, правда!), Стивен — «O say, can you see…».
Конечно, Колбер максимально дипломатичен и по-детски мил с русскими людьми, хотя местами и проговаривается. Например, перед прохоровским сюжетом говорит, что, если Трамп преуспеет, значит, Россия доказала, что лучшее, чем ты можешь стать на Земле, — олигарх. Олигарх в его определении — это близкий друг Путина, которому ты не задаешь вопросов о происхождении его состояния.
С одной стороны, американцам удается достаточно точно, на мой взгляд, пересказать происходящее сейчас в России. С другой, чем больше они изучают современную Россию, тем больше становится очевидна непреодолимая пропасть между двумя реальностями. Для американца Россия — дикая страна, где преследуют оппозиционеров и геев, закрывают нелояльные СМИ, не говорят спасибо, не улыбаются и безоговорочно поддерживают вождя. И, хотя к Путину большинство в Америке относится с уважением и страхом, не думаю, что кто-то из американцев захотел бы жить под его руководством.
У меня возникает ощущение, что выпуски Колберта получились такими миролюбивыми, потому что Америка и Россия живут в разном времени. Пока некоторые люди в России только начинают осознавать свои права и подавать голос в защиту свободы, в Америке практически побеждена гомофобия и идет яростная борьба за равноправие мужчин и женщин (именно в таком порядке —гей-браки разрешены, а вот заработная плата у женщин ниже, и это никак не регулируется). Мы играем на слишком разных полях, чтобы стать друзьями, союзниками или хотя бы понять друг друга, у нас слишком разные критерии оценки и правила жизни.
Интересно, что главная эмоция, которая возникла у американцев, поглядевших на симпатичного холостяка из России с состоянием в 9 миллиардов долларов, — это сочувствие. «Он такой грустный и одинокий», — пишут все под роликом на ютьюбе. Мне сложно с ними не согласиться: после каждой хорошей шутки Колберта у меня внутри все сжимается в тоске и ужасе. А когда мама звонит из Москвы, я собираюсь с мыслями пару секунд и выдыхаю, потому что хорошие новости из России в США давно не приходят.
