В 1947 году, с началом холодной войны, Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности при Конгрессе США полностью переключилась с поиска тайных нацистов на поиск тайных коммунистов. Поскольку новая война была пропагандистской, в поле зрения комиссии немедленно попал Голливуд. Сотни жизней были сломаны, сотни людей, вызванных на слушания, чего-то лишились: одни — работы, другие — совести. Больше всего не повезло т. н. голливудской десятке — десяти кинематографистам (в основном сценаристам), которые отказались давать показания, ссылаясь на первую поправку к конституции, и в итоге были осуждены за неуважение к Конгрессу, приговорены к реальным тюремным срокам и в дальнейшем, разумеется, включены в постоянно пополнявшийся черный список, закрывавший возвращение в профессию. Одним из этих людей был Далтон Трамбо (Брайан Крэнстон), успешный и высокооплачиваемый сценарист, будущий автор «Римских каникул» — и действительно член коммунистической партии.
Не всегда понятно, кто во времена той охоты на ведьм держал на чердаке советский флаг, а кто случайно попал под раздачу, но 70 лет спустя Голливуд — его самая активная часть, по крайней мере, — преимущественно состоит из людей левых взглядов, так что появление байопика Трамбо было, очевидно, вопросом времени. Комедиограф Джей Роуч знаменит трилогией про Остина Пауэрса и «Знакомством с родителями», но в последние годы занимается в основном политической сатирой: он сделал целых три фильма про выборы, причем один из них, телевизионный, — про Сару Пейлин.
Почти все герои «Трамбо» — реально существовавшие люди; исключение — персонаж Луиса Си Кея, друг Трамбо, сценарист более радикальных взглядов и вдобавок, в отличие от него, обаятельно бедный. Он, ко всем своим несчастьям, быстро заболевает раком — видимо, чтобы как-то отрефлексировать окутывающий фильм плотной завесой сигаретный дым. Майкл Сталбарг играет — не очень похоже — великого Эдварда Г.Робинсона. Хелен Миррен — с заметным удовольствием — Хедду Хоппер, знаменитую светскую колумнистку, которая здесь воплощает абсолютное, беспримесное зло. Джон Гудман — в очередной раз и привычно ярко — колоритного кинопродюсера категории «Б», который давал безработным сценаристам возможность хоть как-то анонимно трудиться на фильмах про инопланетян и горилл. Менее известные актеры играют самых известных персонажей — Джона Уэйна, Кирка Дугласа, Отто Премингера и так далее.
Сам Далтон Трамбо в фильме именно такой киносценарист, каким это ремесло представляет обыватель: дни и ночи напролет лежащий в ванне с пишущей машинкой наперевес, окруженный окурками, виски и упаковками бензедрина. Он еще и изъясняется исключительно готовыми литературными фразами (на что раздраженно указывает его приятель), словно на ходу пишет сценарий про самого себя. Наверное, таких людей не бывает — но Брайан Крэнстон, великолепный артист, в этом своем искусственном образе абсолютно убедителен. Его обширная коллекция прищуров и богатые модуляции голоса оживляют даже самые нелепые сцены. «Папа, ты коммунист?» — интересуется дочка на конной прогулке. «Представь, что ты пришла в школу с любимым завтраком и видишь кого-то, у кого завтрака нет…»
Джей Роуч — не бог весть какой режиссер, и визуально «Трамбо» похож на телефильм с хорошим бюджетом. Максимум вольности — сверхкрупные планы пишущей машинки. Или черный автомобиль, который приближается к имению сценариста, словно в дурной пародии на «Утомленных солнцем». Сценарий, что уж там, тоже вряд ли порадовал бы главного героя. Все, что можно сказать прямолинейно, сказано прямолинейно, каждая мысль тщательно разжевана, каждый акцент сопровождается барабанной дробью. Кроме того, авторы немного жульничают с фактами — и, например, 11-месячное тюремное заключение (тоже, конечно, мало приятного) показано так, словно перед нами граф Монте-Кристо. Вернувшись домой, он практически не узнает собственных детей — что неудивительно, впрочем, поскольку дочку вместо какой-то маленькой девочки начинает играть 17-летняя Эль Фэннинг.
Это касается и более существенных вещей, причем в такой деликатной области, как моральный облик вполне конкретных, пусть и покойных людей (того же Робинсона): какой бы ни была подлинная картина событий, она совершенно точно не была такой контрастно черно-белой, как здесь. Но у несколько карикатурного стиля Роуча есть, безусловно, и свои плюсы. «Трамбо» не скучно смотреть. Его сердце, что называется, находится в правильном месте — и его гражданский пафос невозможно не разделить. Уроки этой позорной для Америки истории кажутся очень простыми, но повторить их, безусловно, стоит — может быть, в самой Америке в меньшей степени, но в других странах, озабоченных поисками внутреннего врага, уж точно.
