На фоне того, что сейчас творит Дэвид Линч, вся прочая сериальная активность несколько потеряла значение; кажется, телевидению и всем нам понадобится какое-то время, чтобы прийти в себя. Стоит между тем зафиксировать менее масштабное, но тоже выдающееся достижение из мира не богов, но людей: закончившийся на днях очередной, третий сезон «Фарго» снова получился превосходным. Об этом важно сказать, тем более что четвертого сезона, по всей видимости, — хотя это еще не точно — не будет: главный автор «Фарго» Ноа Хоули в ближайшем будущем собирается заниматься «Легионом» и (тоже, конечно, любопытно) сериалом по «Колыбели для кошки».
Этот сезон, кажется, многие приняли в штыки. Что можно понять: он менее броский, чем обычно. В нем больше формальных игр, но меньше экшена — особенно по сравнению со вторым сезоном. Говорят, что Хоули повторяется. «Фарго» действительно в третий раз построен по одной и той же схеме или, если угодно, формуле. Симпатичный провинциальный полицейский с личными проблемами (желательно женщина), инфернальные заезжие злодеи, местные дуралеи, ненароком запустившие снежный ком абсурдной криминальной интриги. В этом, разумеется, есть смысл: сериал по-прежнему называется «Фарго». Но, наверное, иногда это вызывает легкую досаду: за десятки часов мы в общих чертах выучили, как работают мозги у авторов и примерно чего, соответственно, от них можно ожидать.
Однако потеря острых ощущений новизны — такая незначительная плата за стабильные счастливые отношения. И «Фарго», на самом деле, развивался по единственно правильному и почти никогда не встречающемуся в природе сценарию: каждый следующий сезон — остроумнее, изобретательнее, глубже предыдущего. Первый откровенно просел к финалу. Второй, наоборот, во второй половине только как следует разогнался. Нынешний хорош от начала и до конца, в нем нет слабых мест — есть только более сильные.
Отдельно хочется сказать про Никки Сванго: грандиозный персонаж, невероятная Мэри Элизабет Уинстед, почти укравшая этот сезон у более именитых коллег (как второй украла Кирстен Данст). Первый, кажется, в «Фарго» злоумышленник, которого по-настоящему жалко, что в какой-то момент здорово повышает эмоциональные ставки. Ее трансформация из Маньки Облигации, «мисс исправительное учреждение-2010», в романтического ангела смерти может показаться совсем неправдоподобной, но это проблема не столько Никки, сколько нашего (и героев сериала) ошибочного восприятия; самая большая ошибка во вселенной «Фарго» — недооценивать женщин.
Всегда было понятно, что Хоули у Коэнов смотрел больше одного фильма, и третий сезон в этом смысле особенно красноречив: тут есть обычный ворох приветов и цитат (вплоть до важной сцены в боулинге), но главная отсылка — «Серьезный человек», который на этот раз вспоминается чаще, чем собственно «Фарго». Вместо растерянного Ларри Гопника — отчасти герой того же Майкла Сталбарга, но в первую очередь, конечно, — Эммит Стасси (половина лучшей пока, без вопросов, роли Юэна МакГрегора), игрушка высших сил, чье инстинктивное желание поступить правильно тонет в вечных сомнениях. Просто посмотри на эту парковку, Эммит Стасси.
Как и в «Человеке», привычный мир начинает трещать по швам — здесь из них вдобавок лезут натуральные черти. Пиксели, которые до поры складывались в благостную картинку, стремительно осыпаются. «Это неправильный мир. Он похож на мой, но все изменилось», — рыдает Сай в объятиях недоумевающей жены. «Когда правда оказывается ложью, и радость в тебе умирает», — пели в фильме Коэнов Jefferson Airplane и повторял раввин. «Somebody to Love» — так называется финальная серия третьего сезона. Еврейский мистицизм — с Лиландом Палмером в образе, как нам подсказывает интернет, Вечного жида — в версии Хоули смешивается с научной фантастикой. Не в ладах с реальностью — не только морально гибкие, а значит, обреченные персонажи, но и олицетворяющая добро Глория Бергл, без пяти минут бывший начальник полиции в городке Райская Долина (то, что в истории про смертельную вражду двух братьев фигурируют целых два — и вправду, кстати, существующих — местечка с Эдемом в названии, разумеется, неслучайно). Она — человек, с которым дурно себя ведут и окружающие мужчины, и электронные приборы, — как раз находит выход, тоже в объятиях. Но из-за открытого финала вопрос, не является ли она милым маленьким роботом, бесцельно повторяющим «я могу помочь», остается так же открытым.
Главное, что удалось почувствовать — а учитывая съемочный цикл, фантастическим образом предугадать — Хоули, это цайтгайст 2017 года (что, очевидно, лишний раз напоминает нам, что Трамп — не причина, а следствие того тупика, в котором оказался глобальный капитализм). Сезон задумывался и готовился еще до американских выборов, но он описывает ровно то состояние тотальной растерянности, в котором западное общество оказалось в минувшие полгода. Центральная тема нынешнего «Фарго» — пресловутая «постправда», «альтернативные факты», которыми злодеи жонглируют всю долгую дорогу между двумя допросами в прологе и эпилоге. Не зря авторы так торжественно (особенно удачно вышло с «Петей и волком») обставляют начало каждой серии, где зрителю бессовестно сообщается о «правдивой истории».
То, что дьявол — прикинувшись мелким бесом с дешевым костюмом, булимией, гнилыми зубами и гнусным британским выговором — придет с бухгалтерскими книгами и компьютером (интересно, есть ли у ВМ Варги твиттер?), было понятно уже по второму сезону. Если твин-пиксовский Боб, как теперь выяснилось, родился из ядерного взрыва, то герой Дэвида Тьюлиса — из тесного офиса, куда в последней серии усадили разговорчивого гангстера. Но поразительно, что Хоули угадал даже про русских (человек-волк Юрий Гурка — украинец, но для Миннесоты это не принципиально) — как одно из ключевых слов момента. И раз уж он все про нас знает, надо заключить, что надежды нет. Или есть. Или нет. Или есть. Обнимемся.