На фестивале — особенно политизированном Берлинале — голливудского кино немного, и «Да здравствует Цезарь!» закрывает сразу все бреши по части знаменитостей. Сразу вспоминается «Отель «Гранд Будапешт», тоже начинавший фестиваль в Берлине: что ни кадр, то звезда, в том числе Рэйф Файнс и Тильда Суинтон. Увидите их и на этот раз. Но не только. Здесь играют Джош Бролин и Скарлетт Йоханссон, Джордж Клуни и Джона Хилл, Ченнинг Татум и, что совсем неожиданно, Кристофер Ламберт. Плюс в одном, но убийственном эпизоде — Фрэнсис МакДорманд, как Коэнам без нее.
Они, кстати, этот фестиваль тоже однажды открывали, вестерном «Железная хватка». А теперь — комедией. Но не вполне. «Да здравствует Цезарь!», конечно, местами заставляет смеяться до слез (с Коэнами так всегда, даже если их фильм по сути трагичен), однако легкомысленным ретрофарсом о старом Голливуде лишь прикидывается. На самом деле это религиозное кино. Недаром оно начинается и заканчивается в исповедальне. А давший название коэновской ленте пеплум, который по сюжету снимают его персонажи — коллектив профессиональных фриков, — не случайно рассказывает о явлении Иисуса, между делом обращающего в истинную веру циничного римского трибуна, которого играет суперзвезда Бэрд Уитлок. Посреди съемок актера похищают таинственные заговорщики: письма с требованием о выкупе они подписывают словом «Будущее». В двойной роли, ясное дело, Клуни, неизменно играющий в коэновских фильмах солнечных идиотов.
Еще тут есть циничная красотка-актриса, залетевшая от женатого режиссера из Европы. Изысканный постановщик, в чью салонную драму продюсеры протолкнули юного мачо-ковбоя, не способного связать двух слов. Две склочные светские репортерши, близняшки и конкурентки. Бравый певец и чечеточник — Ченнинг Татум, которого хочется отметить отдельно даже на таком блестящем фоне. Виртуозно придуманные и с неожиданным для Коэнов масштабом исполненные декорации и костюмы (а также целые сцены) самых разных жанров безупречно точно отсылают к золотой эре Голливуда: исторический эпик в тогах и сандалиях — и мюзикл с веселыми моряками, немудрящий вестерн с погонями — и манерная мелодрама о роковой любви, еще один мюзикл с синхронным плаванием — и сумрачный фильм нуар, героем которого поневоле становится единственный персонаж, которого можно назвать центральным. Его зовут Эдди Мэнникс (Бролин в одной из лучших своих ролей), и он — не поверите — совершенно реальное лицо, легендарный голливудский «фиксер», решающий всеобщие проблемы и не имеющий ни минуты задуматься о собственных.
Единственный безусловно порядочный и при этом умный герой картины (дьявольская редкость) никак не может решиться перейти на новую работу — непыльную, менее нервную и более прибыльную: он слишком нужен здесь, на студии Capitol Pictures. Бесконечно разнообразные линии коэновского фильма-энциклопедии, любой сюжетной линии которого хватило бы на отдельную картину, соединяет только он — если не считать, конечно, изобретательной, полной цитат и фиг в кармане работы великого оператора Роджера Дикинса и искусно имитирующего примерно десять жанров киномузыки Картера Бервелла, двух бессменных соратников братьев. Но самое виртуозное и сложное здесь, как и в предыдущей многофигурной комедии Коэнов «Сжечь после прочтения», — сценарий. Самое время с удивлением вспомнить, что эти классики современного постмодернизма ни разу напрямую не атаковали киноиндустрию, не считая их раннего шедевра «Бартон Финк». Там голливудский ад был показан с точки зрения именно сценариста, бесправного чужака в мире эксцентричных продюсеров и капризных звезд. В новой работе Коэны придумали еще более остроумный поворот, чтобы вывести на авансцену скромных и при этом важнейших участников киноиндустриальной пищевой цепи. «Да здравствует Цезарь!» забавнейшим образом отвечает другому свежему американскому фильму — «Трамбо», преувеличенно серьезному байопику сценариста «Спартака». Тот, если помните, был изгнан из профессии за предполагаемые симпатии к коммунизму.
А поскольку действие разворачивается в период начала холодной войны с СССР, нашлось место и для мощной, в равной степени смешной и абсурдной сцены с представителями «державы зла» (в роли главного из них, оцените, Дольф Лундгрен, более известный как Иван Драго), и для совсем уже шокирующего явления на сцене теоретика марксизма Герберта Маркузе, которого окружающие многозначительно называют доктором, видимо, в память о докторе Мабузе. Так недалеко и до немудрящей рифмы названия компании Capitol и Марксова «Капитала», «который через А», — уточняет новообращенный Клуни — Уитлок.
Возвращаясь к религии: речь в фильме — о разных системах координат и символах веры, вступающих друг с другом в противоречие. В игрушечном мире киностудии один шаг отделяет павильон с чинными декорациями декадентской гостиной от нарисованной на заднике прерии, а античный Иерусалим (тоже ненастоящий) — от фривольного бара. Ничто не мешает католику, православному и раввину собраться за одним столом и обсудить сценарий фильма о Христе. Устроитель судеб Эдди будет витать над почти древнеримской эклектикой как незаменимый ангел-хранитель. Ему равно чужды циничный капитализм и прекраснодушный коммунизм. Его единственная религия — поддержание утешительной иллюзии кинематографа, которая прекрасна своей бесполезностью и безыдейностью, а потому бессмертна. За нее и ставит свою свечку простой американский праведник.
Это, конечно, входит в радикальное противоречие с принципами Берлинале, где фильмы непременно несут в себе программу — идеологическую, эстетическую, политическую. Но в самом начале фестиваля, может, и нелишне напомнить, что все-таки прежде всего мы собрались здесь, чтобы смотреть кино.