Как вы поняли, что сейчас подходящий момент, чтобы вернуться?
Ну как, мне позвонили. Но вообще, конечно, в историческом смысле для «Секретных материалов» сейчас самое время. Время паранойи. Время, когда люди снова обсуждают заговоры. Время, когда твое правительство признается, что оно шпионит за тобой. Мы сейчас живем в дивном новом мире, если угодно. Когда сериал уходил из эфира, мы изо всех сил старались верить в правительство после 11 сентября, но сейчас, конечно, времена изменились — и мы пытаемся идти с ними в ногу.
То есть вы принимаете в расчет новые технологии?
Да, более чем. В первой же сцене Малдер поправляет кусочек изоленты, которым у него на ноутбуке заклеена веб-камера, — конечно, это не случайно.
А то, что сейчас у всех телефоны с камерами — и нельзя, как раньше, просто взять и сделать вид, что чего‑то не было?
Да, в третьей серии мы с этим немного играем — вы увидите, как используются новые технологии и что из этого получается. Мы стараемся работать честно.
Будет как‑то рассказано, что происходило с Малдером и Скалли, пока мы их не видели?
Нет, мы живем сегодняшним днем — и считаем, что зритель разберется, что к чему.
А какие‑то конкретные сюжетные линии из оригинального сериала будут продолжены?
Нет, никаких сиквелов.
Вы всегда примерно представляли, какой будет жизнь героев в 2015 году, или задумались об этом только сейчас?
Начнем с того, что я понятия не имел, что сериал будет идти 9 лет. Поэтому тут невозможно загадывать — и никто тебе не подскажет, на какую дистанцию нужно рассчитывать дыхание: ты просто идешь вперед маленькими шажками. И сейчас другое время, но ситуация ровно такая же.
В оригинальном сериале мы не то что постоянно видели пришельцев и летающие тарелки — это все было очень туманно. А здесь они у вас в кадре в первой же серии.
Ну это же флешбэк из 1947 года — мы действительно видим своими глазами то, о чем многократно говорилось по ходу сериала, но это не более чем история одного персонажа, к тому же Розуэлл — давно уже часть канона. Поэтому мне не кажется, что мы жульничаем. Что касается современных пришельцев — все по-прежнему непонятно, и мы точно не знаем, какие формы они принимают. И кстати, внеземную жизнь мы уже показывали — в первом кинофильме, в пещере.
Между Скалли и Малдером по-прежнему будет романтическое напряжение?
Оно всегда есть, наверное, — вместе ли они или порознь. Скалли сразу говорит, что их отношения с Малдером когда‑то стали невыносимыми, и раз им снова приходится объединиться — вот вам и напряжение.
А будут какие‑то намеки о судьбе их сына?
Ась? О ком речь?
Уилльям?
Ах, Уилльям. Смотрите сериал — и вы найдете намеки.
Мне всегда было интересно — почему их просто не пристрелят?
Их не хотят превращать в мучеников — мы всегда придерживались такой версии.
У вас сейчас два типа аудитории: те, кто смотрел сериал в 90-е, и новые зрители. Как вы для себя решали, к кому из них обращаться?
Вообще, в первую очередь мы сняли этот новый сериал для фанатов. Они когда‑то сделали нас хитом, и этот сериал — для них. В то же время, если появятся новые зрители — превосходно. И в прологе первого эпизода мы коротко объясняем им, кто такие Малдер и Скалли, откуда они, чем занимались. Но не более того.
У «Материалов» много и совсем молодых фанатов.
Да, это поразительно, они тогда еще даже не родились. Это еще одна особенность нашего времени: что серии можно смотреть на Netflix, и сериалы живут гораздо дольше, чем во времена моего детства. Первые сезоны «Материалов», конечно, выглядят немного устаревшими. Прически устарели, одежда устарела. Как их сегодня смотрят — просто как обычный сериал или как исторический артефакт? Я понятия не имею.
То, что вам пришлось работать в формате мини-сериала, а не полноценного сезона, как‑то отразилось на сюжетных ходах?
Да не то что бы. Мы выстроили его как обычный сезон в миниатюре — чтобы были эпизоды про мифологию, эпизоды с самостоятельными историями, один комедийный эпизод.
И серии со второй по пятую никак не развивают мифологическую линию?
Можно сказать, что так, но отношения развиваются тем не менее. Хотя конкретно историю про заговор мы отставляем в стороне.
Как вам пришло в голову придумать персонажа, который еще больший параноик, чем Малдер?
Это амальгама того, что я сейчас вижу в интернете. Там полно людей, которые занимаются ровно тем же, чем Тед О’Молли, раздувают огонь.
И он сделан таким богатым и успешным для контраста с Малдером, у которого ничего нет?
Не знаю, просто мне показалось, что так будет интереснее. К тому же, по-моему, многие из этих ребят действительно умудряются заработать на теории заговоров.
Можно сказать, что это отсылка к Трампу?
Нет, нельзя.
Вернутся ли Доггетт и Рейс?
Роберт Патрик, который играл Доггетта, был недоступен, к сожалению. То же самое касается актера, который играл их босса, Элвина Керша, — он занят. Вот этих двоих мы не смогли получить. А Рейс появится, да.
А «Одинокие стрелки»?
Не хочу спойлерить.
Если Fox решит еще продлить сериал, вы уже знаете, в какую сторону двигаться?
У меня есть идеи. Но пока рано об этом говорить.
Говорят, сейчас золотой век телевидения.
Когда вышли первые «Секретные материалы», тоже говорили про золотой век. Так что сейчас новый золотой век. Но я согласен: в телевизор пришло много людей из кино — звезды, режиссеры, сценаристы, сама технология переживает ренессанс, и конечно, телевидение стало местом, где можно рассказывать отличные истории.
Первый эпизод заставляет по-новому взглянуть на все, что происходило в сериале до этого, — это так задумывалось?
Не обязательно на все и не обязательно заставляет. Появляется определенная идея — но мы не знаем, кому можно доверять. У каждого своя правда — и все могут лгать. Я предлагаю посмотреть на заговор с новой стороны. Но это всего лишь чья-то версия, на которую купился Малдер. А истины мы не знаем.
В России новый сезон «Секретных материалов» начнут показывать сегодня на канале «ТВ-3»