«Поезд в Пусан»: корейский блокбастер про зомби-апокалипсис

25 ноября 2016 в 14:18
Корейский «Поезд в Пусан» — это как если бы у нас сняли зомби-ужасы в «Сапсане» из Москвы в Петербург. Станислав Зельвенский рассказывает, почему фильм о кровожадном хаосе стал самым кассовым фильмом года в Корее.

Сеульский инвестиционный менеджер (Кон Ю), эгоист и трудоголик, развелся и воспитывает дочь лет восьми (Ким Су Ан). В свой день рождения она уговаривает его свозить ее к матери, которая живет в Пусане, втором по величине корейском городе. На улицах столицы слегка беспокойно — проносятся полицейские машины, скорые, откуда-то валит дым, — но они без особых проблем садятся в комфортабельный скоростной поезд. Туда же в последний момент заскакивает девушка со страшной паутиной проступивших вен, а на оставшейся позади платформе уже кого-то едят.

Официальный трейлер «Поезда в Пусан» в переводе Гоблина

Один из главных героев — бездомный, которого обеспеченные пассажиры без удовольствия обнаруживают в уборной, испуганно приговаривающий что-то вроде «все погибли», — появляется словно ниоткуда. На самом деле он прибежал в «Поезд» прямиком из анимационного фильма под названием «Сеульский вокзал», в котором зомби-апокалипсис происходит, соответственно, на вокзале. Ен Сан Хо, автор пары остросоциальных анимационных картин, еще незаконченным «Вокзалом» так впечатлил продюсеров, что они позволили ему одновременно снимать игровой сиквел — действие которого логично переместилось в поезд. Теперь Ен, возможно, надолго потерян для анимации, Кон Ю, параллельно сыгравший в историческом блокбастере «Век теней», — самая горячая национальная звезда, а «Поезд», побив несколько рекордов, стал в Корее самым кассовым фильмом года.

В идеологическом смысле Ен, как, впрочем, и многие другие, — наследник Джорджа Ромеро: зомби-вирус тут работает как прямолинейная социальная и даже политическая метафора, которую корейцы, выходящие сейчас на миллионные демонстрации, разумеется, прекрасно поняли. И главный герой, и главный антагонист — акулы коррумпированного капитализма, и ответственность за эпидемию в конечном счете лежит именно на них. Теперь они с ужасом осознают, что от разбуженного кровавого хаоса — народного гнева, так сказать — их уже не спасут ни полицейские кордоны, ни армия.

В то же время по жанру это не столько зомби-триллер, сколько классический фильм-катастрофа: автор закрывает группу людей в замкнутом пространстве и смотрит, как они будут себя вести перед лицом смертельной опасности. Компанию мужчине и девочке составляют, в частности, симпатичный громила с глубоко беременной женой, две пожилые сестрицы, топ-менеджер и даже целая школьная бейсбольная команда с единственной чирлидершей. Как полагается, кто-то трусливо спрячется за чужими спинами, а кто-то с криком «я задержу их, ничего» бросится в толпу зомби. Есть нюансы, но общее правило среди пассажиров таково, что чем дороже костюм, тем отвратительнее человек себя ведет — за исключением главного героя, который перековывается под растерянным взглядом еще не испорченной этим жестоким миром дочки.

Из-за железнодорожной тематики напрашивается сравнение с лентой «Сквозь снег», но «Поезд», конечно, куда проще, это во всех смыслах народное кино, и его амбиции, как художественные, так и интеллектуальные, достаточно скромны. При этом он неизменно увлекателен, расчетливо сентиментален, дорого выглядит и добавляет к зомби-иконографии некоторые новые детали, не слишком, впрочем, существенные. Сам трюк с поездом ужасов едва ли можно назвать оригинальной идеей, но с учетом феноменального успеха фильма голливудская версия кажется делом решенным. Ну и Россия остается перспективной страной для ремейков корейских триллеров, даже если первый блин был комом. Когда здесь можно будет снимать кино про революцию, пригодится «Сапсан», а лучше названия, чем «Поезд на Петербург» просто не придумать.