«В лучах солнца» Виталия Манского, снятый им в Северной Корее, — безусловно, фильм года. По меньшей мере документальный. Можно и наверняка нужно вести долгий разговор о том, как и почему эта картина была сделана, о чем она сообщает миру, на сто ли процентов этичны съемки живых людей скрытой камерой, особенно когда люди живут в страшноватом тоталитарном государстве. Но для начала признать очевидное: это зрелище редкой силы, концептуально выверенное, ошеломляюще многослойное, не чурающееся ни пафоса, ни едкой иронии, а к тому же еще и удивительно поэтично снятое (оператор Александра Иванова).
Писали и рассказывали об этой картине, добравшейся до России с криминальным опозданием, немало, и в общих чертах публика главное знает. Манский много лет добивался от северокорейских товарищей разрешения снять фильм в этой стране, закрытой даже от предполагаемых союзников. В результате ему позволили рассказать историю восьмилетней школьницы Зин Ми в решающий момент ее жизни — вступления в Союз детей, северокорейский аналог пионерской организации. При этом Манскому сотоварищи предоставили подробный сценарий его же фильма, со всеми диалогами и ремарками, а Зин Ми устроили новую квартиру и школу; ее папа-газетчик на время съемок стал инженером на образцовой текстильной фабрике, а работавшая в столовой мама — технологом на производстве соевого молока. Бравурные будни людей-фейков Манский и Иванова послушно снимали, предоставляя кураторам ежедневно отснятый материал, но в камере была скрыта вторая флешка, фиксировавшая все остальное без остановки. Она и легла в основу фильма.
Многие представления о моральном кодексе документалиста как бы опрокидываются этим фактом. С другой стороны, на прямое насилие в свой адрес режиссер отвечает честно, используя то единственное оружие, которое у него есть. А в конечном счете выполняет долг художника: говорит правду даже там, где для этого отсечены все возможности. Ему не удается увидеть по-настоящему неприглядную изнанку реальности, за которой он может лишь подглядывать украдкой. Иногда хватает и этого. Одна только сцена со сломавшимся автобусом, который безмолвно и беспрекословно толкают все его пассажиры, уже говорит обо всем. Но еще сильнее впечатляет то, как он показывает один за другим дубли сцен семейного обеда или собрания на фабрике, ломая четвертую и прочие стены, обнажая миражный характер этого лжебытия. Мороз по коже идет невольно, когда мама с папой укладывают счастливую дочку спать, и тут из-за занавески выходит некто в куртке и тужурке, чтобы мягко объяснить родителям, с какой стороны подтыкать одеяло. «Шоу Трумана» в реальной жизни; впрочем, тут любая научная фантастика отдыхает.
В российском прокате премьера «В лучах солнца» случайно, но счастливо совпала с выходом другого неигрового фильма-путешествия — «Куда бы еще вторгнуться?» американца Майкла Мура. Оба, Манский и Мур, часто подвергаются критике со стороны собратьев по цеху, оба не скрывают своей тенденциозности и превращают ее в открытый прием. А тут еще оба отправились в чужие края и сняли фильмы за пределами родины. Если Манский в Северной Корее — окруженный спецслужбистами турист на птичьих правах, то Мур примеряет маску самодовольного завоевателя. Коль скоро Пентагон (режиссер-рассказчик наносит визит генералам в начале картины) не желает пока захватывать Францию, Норвегию или Тунис, то Мур сделает это сам, армией в одного человека и с американским флагом наперевес.
Формалистическая изысканность «В лучах солнца» эффектно контрастирует с аляповатыми официозными ритуалами Северной Кореи, нам неизбежно напоминающими пародии на полузабытое советское прошлое. «Куда бы еще вторгнуться?» сделан, напротив, безыскусно, в наивном стиле, напоминающем «Простаков за границей» Марка Твена. Недаром лучшую компанию Мур, все больше напоминающий бесцеремонного и обаятельного Карлсона, находит в лице детей и подростков. То попробует с французской малышней возмутительно гурманские школьные завтраки, то погуляет по финской детской площадке — там гуляют и играют, кажется, круглый день, ведь заданий на дом не существует, то в Словении десять раз переспросит: что, правда высшее образование — бесплатное?
Непременно кто-нибудь возразит: дескать, только ребенок поверит во все эти россказни. Хорошо там, где нас нет. Тоже мне новость. Зато в Скандинавии ювенальная юстиция, в Исландии разгул феминизма, а в Словении наверняка депрессивная экономика ну и так далее, на каждый плюс найдется минус. Забавные сцены из почти не охраняемых и комфортных норвежских тюрем, где сидящий за убийство громила работает на кухне, легко жонглируя тесаками, вряд ли порадуют скептиков: «А как же Брейвик?» — спросят они. Мур это предчувствует и дает внятный ответ, интервью с родителем одного из погибших от рук террориста-одиночки детей. Естественно, тот тоже считает гуманные условия тюремного содержания обязательным атрибутом демократии.
Базисных противоречий это, вероятно, не снимает. Конечно, турист (а не завоеватель) Мур очень поверхностно знакомится с другими странами, расписывая тамошние чудеса, и у каждой сверкающей медали есть оборотная сторона. Точно так же поклонники Северной Кореи — их у нас достаточно — возразят Манскому: так ли уж чудовищна жизнь в стране победившей диктатуры? Ведь каким бы репрессивным ни был режим, совершенно очевидно: люди могут быть счастливыми и там. Зачем навязывать им свои представления о норме?
Ответ на претензии со всех сторон может быть простым. И Манский, и Мур занимаются увлекательным и заведомо обреченным на провал делом, которое увлекало человечество со времен Платона: ищут утопию. Или антиутопию, которая не так уж сильно от утопии отличается. Пожалуй, этот вывод — одно из важнейших и самых пессимистичных открытий ХХ века. Но воображаемая (анти)утопия для режиссеров — лишь камертон, позволяющий взглянуть с необходимой дистанции на собственную страну. Разумеется, Мур сделал фильм не о чудесах незнакомых государств, а о том, какой хотел бы видеть свою Америку. А Манский — о том, какой не хотел бы видеть Россию. И уже поэтому оба фильма обязательны к просмотру даже теми, кто обычно не замечает выхода документальных — впрочем, все более востребованных — фильмов в прокат.