Это кино не имеет шансов на российский прокат, даже ограниченный. Давайте судить здраво: двух с лишним часовой фильм о повстанческой армии подростков в далекой от нас Уганде зритель смотреть не пойдет. Имя Джонатана Литтелла, журналиста и писателя, ставшего в России прославленной фигурой после публикации «Благоволительниц» — убийственного во многих смыслах бестселлера о нацистской Германии, — ситуации не изменит. Хотя на премьерных показах в Петербурге и Москве, к удивлению автора, к нему выстраивалась целая очередь за автографами — читатели тащили из дома увесистые книги и подписывали, трепеща от нежности.
Успех увенчанных Гонкуровской премией «Благоволительниц» вышел писателю боком. Сорока лет от роду он оказался записанным в классики, но теперь каждый следующий его текст, включая искусствоведческое эссе о живописи Фрэнсиса Бэкона или репортаж из кадыровской Чечни, меряется строгой меркой шедевра. И сравнения, ясное дело, выдержать не может. Литтелл благоразумно пока не берется за большую прозу — возможно, не сделает этого никогда. Вместо этого он сбежал на территорию кино, причем документального, где его писательские (сценарные) таланты вынужденно отступают на второй план. Но реакция неизбежна — большинство зрителей все равно скажут после просмотра предсказуемое: «Не «Благоволительницы».
Меж тем это они самые и есть, только уже на другом материале и более современные. Здесь нет того изысканного стиля и энциклопедического охвата, как в романе (и вообще чувствуются издержки дебюта), однако проблематика не менее провокационная, острая, болезненная. Литтелл продолжает исследовать парадоксы человеческой совести, границы зла (банального и не вполне), поведение в экстремальных ситуациях и связь личности с социумом. Хоть речь идет об Уганде последних тридцати лет, в показанных с экрана событиях легко узнать хоть Третий рейх, хоть путинскую Россию. Даже фантазии не потребуется; только самая малость рефлексии.
Вот фактическая сторона дела. В Уганде с 1986 года существует повстанческая армия, а одновременно секта, возглавляемая Джозефом Кони — самопровозглашенным пророком и «голосом Святого Духа», до сих пор с успехом скрывающимся от властей. Господня армия сопротивления (она же ГАС) стала терпеть нехватку в человеческих ресурсах еще в самом начале своего существования, после чего начала похищать из деревень подростков. Десятки тысяч детей в возрасте от 12 до 15 лет были таким образом насильно завербованы в ряды ГАС, десятки тысяч мирных жителей стали их жертвами — и примерно вдесятеро больше крестьян погибло в концлагерях, построенных официальными властями Уганды для защиты населения от боевиков Кони. Перелом произошел в результате объявленной в начале 2000-х амнистии: бывших подростков, а ныне боевиков ГАС, после покаяния принимали обратно в общество, возвращая семьям. С несколькими из них, «неправильными элементами» социума, и встретился Литтелл, чтобы снять свой первый фильм.
Присутствие автора в картине, вплоть до последнего диалога, невидимо и неслышно. В центре событий трое: два парня и одна девушка. Двое молодых мужчин были силой уведены из родного дома, а потом стали закадычными друзьями, теперь работают в мототакси — развозят детей по школам. Женщина вышла замуж и растит двух сыновей: старшего она родила от самого Кони, у которого было несколько десятков наложниц. Девочки в ГАС предназначались только бойцам старшего возраста, причем всем сразу. За половую связь с ровесником расстреливали на месте, как и за моногамию. Эти леденящие подробности герои фильма рассказывают буднично, как бы между делом и даже со смехом, будто сами не вполне верят собственным россказням.
Эта странная зыбкая интонация, заставляющая где-то улыбнуться, но чаще неуютно поежиться, и роднит «Неправильные элементы» с «Благоволительницами». Будто загипнотизированные, бывшие боевики ГАС идут по лесу с корягами вместо автоматов и, как в сельском театре, разыгрывают сцены из своих воспоминаний. Эпизод с пикником, когда трое здоровых и красивых молодых людей вновь чувствуют себя обреченными на мучительную смерть подростками, кажется коллективной галлюцинацией. Литтелл цитирует, намеренно или нет, лесные фантазии Апичатпонга Вирасетакуна — в наполненных звуками зеленых зарослях человек будто растворяется в природе, превращается в призрака. Вполне логичной выглядит сцена изгнания злого духа из еще одной бывшей участницы ГАС, которой не спится по ночам: к ней приходят один за другим мужчины с красными глазами. Литтелл не без гордости рассказывает (но за кадром, в фильме об этом речи нет), что съемочная группа оплатила недешевую процедуру экзорцизма.
В «Неправильных элементах» есть своеобразная брутальная поэзия — в туманных тревожных пейзажах, в выбранном формате изображения (экран почти квадратный, как окно в параллельный мир), в отстраняющей барочной музыке. Однако прежде всего есть пугающее наблюдение за миром, в котором начисто стерта комфортная граница между жертвой и палачом, а значит, насилие неискоренимо в принципе. Трем главным героям мы сочувствуем безоговорочно, хоть они участвовали в массовых убийствах и военных действиях. Потом же на экране появляется Доминик Онгвен, также воевавший в ГАС со своих двенадцати лет. Он вышел из буша в надежде на помилование, но как один из лидеров ГАС был арестован и отправлен на суд в Гаагу. Герои Литтелла смотрят телерепортаж с судом над Онгвеном, на их лицах — сочувствие: каждый понимает, что мог бы оказаться на его месте. Выходит, ответственный — только неуловимый Кони, которого, скорее всего, никогда не поймают, а все остальные — жертвы его армии-секты? Виноваты все — и никто. Тематически продолжая фильмы Клода Ланцмана и Джошуа Оппенхаймера (также Литтелл ссылается на творчество Алексея Германа-старшего и Сергея Лозницы), автор «Благоволительниц» заходит в зону еще более дискомфортную. Куда он двинется дальше, пока остается загадкой. Видимо, подальше от художественной литературы. Сегодня его больше привлекает кино.