Морозным днем в январе 2009 года самолет компании US Airways вылетел из нью-йоркского аэропорта Ла-Гуардия куда-то в Северную Каролину. Через две минуты после взлета в него влепилась стая гусей, выведя из строя оба двигателя. Еще через несколько минут командир экипажа Чесли Салленбергер, которого все, естественно, называли Салли (Том Хэнкс), и второй пилот Скайлc (Аарон Экхарт) посадили аэробус посреди реки Гудзон, прямо напротив Манхэттена. Никто из 150 пассажиров не погиб, одна стюардесса поранила ногу.
Иствуд, основываясь, в частности, на быстро выпущенной автобиографии главного героя, с максимальной достоверностью реконструирует недавнюю удивительную историю. Страна носит Салли на руках, его портреты на всех первых полосах, Обама зовет его на инаугурацию (этого в фильме уже нет). Тем временем развивается невидимая миру — но центральная для фильма, которому необходим конфликт, — профессиональная драма: комиссия авиационного ведомства пытается выяснить, не проще ли было посадить самолет менее эффектно, в одном из ближайших аэропортов, и вроде бы склоняется к тому, что да, проще.
«Чудо на Гудзоне», как и всякое, впрочем, чудо, первым делом вызывает скепсис. Старенький Иствуд в очередной раз исследует природу американского героизма, Том Хэнкс в очередной раз играет американского героя, и все это выглядит как фильм «Экипаж» (с Дензелом Вашингтоном, не наш) минус водка и кокаин (то есть самое интересное).
И действительно картина местами может показаться пресной или даже приторной. Нерв «Снайпера», предыдущей работы Иствуда, с которой трудно избежать сравнения, бился из-за того, что герой убил 150 человек, — достижение все-таки небесспорное. Салли 150 человек спас: о чем тут, по идее, говорить. Даже если самолет можно было посадить традиционным способом, кого это по-настоящему волнует, кроме авиакомпании, — победителей не судят. Борьба хорошего с лучшим, усы щеточкой, делающие сразу двух главных героев (особенно Экхарта) похожими на добродушных псов, телефонные переговоры с любимой женой (Лора Линни), аплодисменты в пабах, объятия незнакомых людей, эфир у Леттермана и так далее.
Но это не более чем событийная канва, которую Иствуд излагает со свойственной ему в последние годы строгой прямолинейностью. То, что происходит на экране на самом деле, наоборот, развенчание героизма или, точнее, романтического мифа о нем. Чуда, утверждает Иствуд, не было. Триумфальные три минуты стали возможны только потому, что до этого у Салленбергера были 40 лет полетов. Уже в реке люди не погибли от переохлаждения, потому что рядом оказался паром и оперативно сработали спасатели. Что-то сделал второй пилот, что-то диспетчер, что-то стюардессы, что-то сами пассажиры. Иначе говоря, посадить аэробус на воду не подвиг; подвиг — каждое утро надевать штаны, идти на работу и пытаться делать ее хорошо.
Это нехитрое соображение — как раз то, что всю дорогу не дает покоя Салленбергеру, пока его качает толпа, и, возможно, именно об этом думают Клинт Иствуд и Том Хэнкс, получая очередной «Оскар». Оба, профессионалы до мозга костей, здесь выступают подчеркнуто неброско, почти сухо. Хэнкс, переигравший уже все, кажется, грани человеческого достоинства, опять находит в положительном до зубовного скрежета персонаже какие-то уникальные нюансы. Иствуд в разговорных сценах кажется пассивным, но когда дело доходит до главного номера, собственно катастрофы, режиссерское хладнокровие творит чудеса — даже не в IMAX эти сцены пробирают до мурашек. «Чудо на Гудзоне» с его аллюзиями к 11 сентября и кризису 2008-го — гимн Нью-Йорку и, конечно, это дань уважения Чесли Салленбергеру, но в сущности это глубоко непафосный фильм — и именно поэтому он так неотразим. Похлопать пилоту, говорит он, можно совсем не обязательно при посадке. Да и не обязательно пилоту.
