Прошло тридцать лет с тех пор, как великий чернокожий боксер Аполло Крид погиб на ринге под ударами советского блондина Ивана Драго. Родившийся примерно тогда же внебрачный сын Аполло с не менее античным именем Адонис (Майкл Б. Джордан) — который рано стал полным сиротой, скитался по детским домам и в итоге был фактически усыновлен вдовой Крида — решает уволиться с хорошей офисной работы и полностью посвятить себя боксу. Он перестает драться на подпольных боях в Мексике, переезжает из Лос-Анджелеса в Филадельфию и начинает приставать к заклятому другу отца Рокки Бальбоа (Сильвестр Сталлоне), чтобы тот его тренировал. Рокки, у которого есть ресторан, но из собеседников остались только могильные плиты, довольно быстро соглашается.
Трудно, при всем желании, избежать сравнения со «Звездными войнами». Первый «Рокки» вышел буквально за полгода до первых «Войн», это тоже был малобюджетный фильм, ставший грандиозным блокбастером, он тоже запустил франшизу, которая со временем приобрела оттенок самопародии. И вот в 2015 году у «Рокки» тоже вышла седьмая, перезагрузочная серия: с новым режиссером (Райан Куглер, которому еще нет 30), молодым главным героем и замахом как минимум на один сиквел. Как и Лукас, Сталлоне — сохраняя, несомненно, какой-то контроль — отпустил вожжи: сценарий впервые подписан другими фамилиями.
При этом «Рокки» для Сталлоне тоже если не главный проект жизни, то очень близко к тому: за всю карьеру лишь однажды этому умному, амбициозному человеку удалось заставить всех отнестись к себе всерьез — как к автору и, что даже важнее, как к актеру. Нынешняя актерская номинация на «Оскар» для него вторая (нетрудно угадать, за какую роль была первая — за ту же 40 лет назад). И она, надо сказать, совершенно не выглядит благотворительностью. Сталлоне пытался играть драматические роли — в «Кулаке», в «Тюряге», в «Полицейских» — и даже комедийные (не будем вспоминать), но с Рокки Бальбоа он находится в особенных отношениях. Словно небесный портной снял для этого персонажа мерки с артиста. Рокки не требует от него того, на что он не способен, — зато все остальное забирает без остатка. Сталлоне достаточно надеть эту шляпу, чтобы те его грани, которые кинематограф традиционно игнорировал — его человечность, его слабость, его юмор — вдруг повернулись к камере единственно правильным образом. То, что в «Криде» Рокки как бы на втором плане, несомненно пошло ему на пользу. Как только эго Сталлоне оказалось немного за скобками, из супермена, который потешно пытается победить время, он наконец превратился в старика, который достойно принимает свое поражение — что, конечно, требует подлинного мужества и о чем, собственно, «Рокки» талдычит с 1976 года.
«Крид» — восхитительное коммерческое кино, разом уютно старомодное и обжигающе современное. Предыдущий, дебютный фильм Райана Куглера с тем же Джорданом в главной роли был сделан по реальной истории афроамериканского парня, которого в Новый год застрелил полицейский, — что-то вроде заокеанской «Ненависти». И в «Рокки», франшизу, которая всегда играла с актуальными темами политики и этнической идентичности (а как иначе в большом спорте?), он привнес более чем уместное в фильме про бокс дыхание молодой черной Америки — на уровне лиц, сленга, музыки, трудно описываемого словами драйва. Это, конечно, исторический матч-реванш во всех смыслах: Аполло Крид был срисован с Мохаммеда Али и все равно оставался персонажем второго плана, его сын успешно бьется за место на первом.
И вместе с тем это классическая спортивная мелодрама, в которой брутальность щедро разбавлена сентиментальностью. Каждый из совершенно бесстыдных сюжетных ходов находится на своем законном месте. Неизбежный пафос уравновешен юмором и очень естественной харизмой Джордана, чей актерский диапазон, конечно, шире, чем был у молодого Сталлоне: он может убедительно сыграть не только предельную концентрацию, но и расслабленность. Технически «Крид» значительно превосходит своих предшественников: чего стоит поединок в середине, снятый одним планом, — оператор стедикама умудряется не только скакать вместе с боксерами, но даже выглядывать за пределы ринга. И главное, что, несмотря на груз ностальгии, который висит над этим фильмом и то и дело влезает в кадр — то нотками Билла Конти, то звездно-полосатыми трусами, — «Крид» вовсе не выглядит оммажем, подношением богам прошлого: это кино, полное энергии, устремленное в будущее. Конечно, здесь нет ни одной важной сцены, которой не было бы в шести предыдущих «Рокки» (и в ста фильмах, которые ими вдохновлялись). Но если какой-то сцены не было там, это просто значит, что она не нужна.