«Незабываемый мираж на пьедестале кинематографа»: кинокритики вспоминают Алена Делона

«Первая роль, в которой я его увидел и запомнил в детстве. Не пересматривал и не хочу, чтобы не разрушить того очарования. Но тогда, в мои 11-12 лет, казалось, что ничего прекраснее этого фильма не существует и не может существовать. А как я рыдал, когда Маню в конце погиб! Впрочем, рыдали все. Следующая сильная эмоция в отношении Алена Делона — когда услышал „Взгляд с экрана“ „Наутилуса Помпилиуса“. Знал и до сих пор помню наизусть. Там все сказано о нем предельно точно в нескольких словах. Висконти, Антониони… Это было уже гораздо позже. И действовало на меня совсем не так сильно».

* Минюст признал Антона Долина СМИ-иноагентом.

«Висконти вообразил в молодом Делоне — самом идеальном красавце из всех звезд мирового кино — такой же идеальный внутренний мир. Рокко чист и благороден, в нем нет ни звериной жестокости Симоне, ни приземленного приспособленчества старшего брата Винценцо, который быстро откалывается от семейного клана и женится на первой попавшейся красотке.

Рокко жертвует собой ради семьи, заменяя беспутного Симоне на ненавистных боксерских ристалищах. Так Рокко помогает семье выжить, он — сакральная жертва; такова участь Красоты в мифологической космогонии Висконти. Сцены истекающего кровью, ожесточенного и непобедимого Делона на ринге — это иконы ритуального жертвоприношения и очищения. В них боксер и кинозвезда сливаются в единое целое, в образ мученика, современного гладиатора.

Между братьями оказывается связанная сначала с одним, потом с другим проститутка Надя. Она надеется, что ее вытащит из грязи любовь к Рокко: мелодраматическая схема, знакомая по „Идиоту“ Достоевского. Но, при всем своем увлечении Делоном, Висконти трезво смотрит на „итальянского князя Мышкина“. В конечном счете идеализм Рокко оборачивается холодной жестокостью и гибелью Нади. Потому что он не хочет нарушить архаичный южный „кодекс чести“, согласно которому женщина брата должна быть отдана тому на заклание.

Висконти отбил все продюсерские попытки диктовать актерский состав: представьте, что на роль Рокко продвигали Пола Ньюмана, а Нади — Паскаль Пети и Брижитт Бардо! Реакция Висконти была решительной: „Они годятся лишь на роли маникюрш, а для героинь мне нужна именно Жирардо“. Точно так же на роль Рокко ему был нужен Делон, хотя в ту пору он выглядел внешне слишком хрупким как для крестьянина, так и для боксера. Но именно это подчеркивало его особенность, нетипичность, выделенность из любой среды.

Висконти был важен характер личности, а то, что итальянцев будут играть французы, его нисколько не смущало. В какой‑то момент он даже рассматривал на роль Рокко немца Хорста Бухгольца — соперника Делона в европейском кино. В ту пору это было возможно, поскольку нормой считался языковой дубляж: и Делона, и Жирардо озвучили по-итальянски не попавшие в титры и оставшиеся инкогнито актеры. Заметим, что в русской версии Делона дублировал Вячеслав Тихонов, наш символ холодной красоты».

«Любимая роль? Пожалуй, это „Мсье Кляйн“, фильм Лоузи, в котором Делон расстается со своей „звездностью“. На месте идеально непроницаемого героя оказывается запутавшийся, горделивый и не очень-то приятный человек, драму которого, в отличие от многих других его ролей, так просто примерить на себя».

«Выразительная эмоциональная безучастность, или как бы сейчас сказали, недоступность — движущая сила многих героев Микеланджело Антониони. Ален Делон в „Затмении“ на пару с Моникой Витти идеально разыграли эту тихую красоту взглядов и жестов. В конечном счете, затмение — это тень на искрящихся божественным светом от золотого сечения фигур, едва ли не „Вечная весна“ или „Амур и Психея“ Огюста Родена. Два незабываемых миража на пьедестале обжигающе холодной мраморной вечности кинематографа».

«Наверное, стоило бы назвать важный и талантливый фильм Лоузи „Мсье Кляйн“ (соразмерно и выступление Делона), но хочу отметить „Нашу историю“ Блие. Во-первых — выдающийся сеанс саморазоблачения и деконструкции своего звездного образа. Во-вторых — Делону очень идет усталость».

«Моя любимая роль Алена Делона в „Мсье Кляйне“ Джозефа Лоузи, который был коммунистом и за это его даже бойкотировали в Голливуде. Делон финансово поддержал производство, хотя сам не раз заявлял о своих правых взглядах. Эта его роль стоит для меня особняком, потому что, во-первых, она глубоко драматическая. Во-вторых, она лишена поверхностного флера. Обычно он играл некий фасад, архетип аристократичного мужчины. А в „Мсье Кляйне“ ему удалось раскрыться с намного более человечной и уязвимой стороны. Этот фильм важен для карьеры Делона и контекстуально, для понимания развития истории Франции во время Второй мировой войны».

«Образ, который передо мной появляется, когда я произношу имя Алена Делона, — это не фильмы Жана-Пьера Мельвиля (больше всего люблю „Красный круг“) и даже не ода одиночеству Антониони („Затмение“). Прежде всего, это небритый и уставший профессор литературы Даниеле Доминичи, в своем бессменном горчичном пальто — из фильма Валерио Дзурлини „Первая ночь покоя“».

«Самурая» Жана-Пьера Мельвиля с Аленом Делоном можно будет увидеть на российских экранах с 29 августа.