Тридцатые годы XX века, Корея уже не первое десятилетие под протекторатом Японии. Сук Хи (Ким Тхэ Ри), нищая потомственная воровка, становится горничной в огромном поместье, где живут Кузуки (Чо Чжин Ун), пожилой коллаборационист-библиофил, и его племянница Хидэко (Ким Мин Хи), богатая японская наследница, сирота, на которой грязный старик собирается со временем жениться. Трудоустройство Сук Хи — часть коварного плана афериста, называющего себя графом Фудживарой (Ха Чжон У): выдавая себя за японского аристократа, он втерся в доверие к хозяину, а сам хочет сбежать с Хидэко, жениться, присвоить деньги и отправить ее в психушку. Сук Хи, соответственно, должна ему помогать, но быстро понимает, что новая госпожа нравится ей самой.
После провалившегося англоязычного дебюта автор «Олдбоя» возвращается домой; с выхода его последнего корейского фильма, «Жажда», прошло уже семь лет. Если «Жажда» была некоторым образом основана на «Терезе Ракен» Золя, то «Служанка» — в меру вольная экранизация книги «Fingersmith», на русский переведенной как «Тонкая работа» (хотя скорее уж «Щипачка»). Ее автор — очень популярная и обласканная критикой валлийская писательница Сара Уотерс, которая сочиняет увлекательные романы про лесбиянок, как правило, в викторианскую эпоху. Действие «Работы» тоже происходит в диккенсовской Англии. Перенеся эту историю в аннексированную Корею, Пак остроумно усложнил классовый вопрос национальным — более того, именно в эту новую сторону сместился центр тяжести фильма. Из четырех главных героев трое — корейцы, но как минимум двое из них так или иначе прикидываются японцами. Связанные со всем этим проблемы — в том числе языковая — часто обсуждаются, отражаются на взаимоотношениях и прямо влияют на сюжет. Словом, японская оккупация не просто декорация: она здесь носит глубоко символический и даже, страшно сказать, эротический и садомазохистский характер.
Впрочем, «Служанка» — в последнюю очередь исторический трактат, нудное костюмное кино или лесбийская арт-драма. Это стопроцентный блокбастер (каковым она в Корее и стала), фильм для миллионов, что-то среднее между «Аферой» и «50 оттенками серого» (в хорошем смысле). Псевдоготическая интрига в духе не столько Уилки Коллинза, сколько Буало — Нарсежака, закручена с несколько комической избыточностью: за два с половиной часа Пак едва успевает выложить на стол все козыри. Голоса ненадежных рассказчиков перебивают друг друга, все герои являются одновременно хищниками и жертвами, каждый выдает себя за кого-то другого, причем за разных людей в зависимости от ситуации. И параллельно с этой чехардой развивается прозрачная, прямолинейная история любви не столько даже запретной (к слову, в корейском мейнстриме, как и в российском, гей-тема до сих пор скорее табуирована, чем нет), сколько невероятной: герои-мужчины на беду себе в упор не замечают романа между Сук Хи и Хидэко просто потому, что не думают в эту сторону. Секс в их картине мира — это что-то, происходящее в порнографических фолиантах, из которых — маленький спойлер — окажется целиком составлена коллекция библиофила Кузуки.
Все это — и сюжет, и язык (приготовьтесь к нефритовым жезлам), и густой метафорический ряд «Служанки» — безусловно, отчаянно вульгарно, но в самом наисладчайшем значении этого слова. Если в фильме есть что-то по-настоящему непристойное, то это его изысканная визуальная красота: изумительные костюмы и интерьеры (огромный дом поделен на английскую и японскую части), фантастически выразительная природа и, конечно, всяческая телесность — уйди Пак в порнорежиссуру, он бы просто оставил там всех без работы. И талантливый дурак превратил бы «Служанку» в эпического масштаба пошлость. Но Пак ко всему прочему еще и умный: фильм пронизан юмором, самоиронией, которая сообщает ему не легкомыслие, а какую-то трезвость, что ли. Корейца по-прежнему манят крайности — как любви, так и, например, жестокости, — но чем жарче происходящее на экране, тем заметнее, насколько автор на самом деле умерен: он насмешлив, он сентиментален, он подкупающе нормален. И при этом он умеет делать так, как нормальные, вообще-то, либо не умеют, либо боятся. Может молотком по башке. А может, как здесь, достать с неба луну, которая рассыплется на серебряные колокольчики.
