Мартин Скорсезе после неуклюжего (буквально и фигурально) «Ирландца» вернулся с масштабной работой об истреблении коренного населения Америки европейскими колонизаторами. Убийства женщин и детей за право на землю, расхищение могил, медленное уничтожение людей из‑за денег страховой компании — это лишь немногие из изощренных преступлений белых в Новом Свете. Преступлений, совершаемых с удивительным чувством вседозволенности и даже невинности. Начало XX века — время больших открытий и больших возможностей, но, к сожалению, в будущее возьмут не всех, а лишь очень удачливых или очень богатых.
На 76-м Каннском фестивале архаичный, но очень фактурный жанр вестерна явно переживает свой ренессанс. К вестерну впервые обращаются (и обновляют его) Педро Альмодовар и Мартин Скорсезе. При этом, если Альмодовар подрывает жанр изнутри и устраивает диверсию, то Скорсезе дает этому глубоко колониальному кино новую жизнь, реконстекстуализируя его, меняя перспективу повествования и обогащая его культурным и эпистемологическим разнообразием, где сны предсказывают будущее, звучит полифония языков, а совы больше не те, кем кажутся.
Скорсезе решает исследовать масштабный социально-исторический феномен колонизации через локальное, политическое — через личное. Зритель видит серию убийств, совершенных против представителей племени осейджей в 1920-х годах, сконцентрированных в рамках одной семьи. Пострадавшая от геноцида семья Кайл — чистокровные представители племени, на чьих землях в Оклахоме были внезапно обнаружены месторождения нефти. Добавить политической реальности в фильм Скорсезе позволяет внушительное одноименное расследование Дэвида Гранна о трагедии коренных американцев осейджей с красноречивым подзаголовком «Нефть. Деньги. Кровь».
Нефть — кровь земли. Однако кровь давно ушла в землю, и там, где она пролилась, уже растут цветы. Когда мелкие цветы пастельных, как с картин Ренуара, тонов заполняют собой бескрайние земли, это называется «цветочной луной». Ее убийцы — те, кто злоупотребил гостеприимством и установил свои правила, утвердили авторитет и свою экономию (oikonomia — с древнегреческого «управление домом»). Те, кто построил институты, подчиняющиеся этому закону (школы, больницы, пути сообщения и т. д.), — и есть те, кто захватил и охраняет право на истину, а значит, и абсолютную власть.
Нефть — это деньги, жидкое золото. Она манит алчных новоиспеченных бизнесменов, жаждущих легкой наживы. Эрнест Буркхарт (Леонардо Ди Каприо) — один из таких недотеп — безграмотный авантюрист, увенчанный престижем псевдовоенного героя, приехавший в Новый Свет к дяде Уилльяму Хейлу (Роберт Де Ниро) на следующий день после перемирия 1918 года в поисках лучшей жизни. В целом недалекий Эрнест отлично понимает, как важно быть серьезным (на английском это омофон его имени, earnest). Он повторяет судьбу Алджернона Монкрифа/Эрнеста из пьесы Оскара Уайлда и охотно вступает в схему корыстного брака, предложенную его дядей.
Де Ниро, первоначально обманчиво добродушный, но вскоре по-настоящему пугающий, безупречен в амплуа фейкового союзника. Эдакого «крестного отца», но среди «осознанных» белых магнатов, изображающих озабоченность. Хейл — богатый фермер, носящий скромное прозвище Король, который восхищается цивилизацией осейджей и утверждает, что близок к ним. Он бегло общается на языке сиу, называет членов племени исконными (а не европеизированными) именами, всячески содействует благосостоянию и безопасности племени.
Именно он убеждает своего племянника (как перед этим его брата) жениться на одной из наследниц «красных миллионеров», чтобы закрепить свое положение. Предварительно, правда, уточнив, может ли тот «выносить их вид». Эрнест, любящий всех без разбора женщин (правда, преимущественно потому, что «они мягкие и вкусно пахнут»), легко очаровывается Молли Кейл (Лили Глэдстоун) и решает «жениться, чтобы делать бизнес». Вскоре после их свадьбы, выполненной в соответствии с местными традициями, семью осейджей посещает серия загадочных смертей без последующих расследований.
Сегодняшний Ди Каприо очень органичен в роли сломленного и жалкого мерзавца, который является таковым даже не по собственной воле, а просто потому, что не может противостоять давлению (похожих персонажей он воплощал в «Не смотрите наверх» и «Однажды… в Голливуде»). Здесь, однако, это амплуа выводит его к интенсивно драматической концовке, наполненной обжигающей ненавистью к себе. Сцена климтовского поцелуя, отсылающая к скорсезовскому же «Острову проклятых», никак лучше подчеркивает градус отчаяния этого персонажа.
Невзирая на то что фемоптика Скорсезе иногда сбоит, в фильме присутствует очень забавная в своем абсурдизме сцена одновременно менсплейнингаМужская, сексистская, упрощенная и самоуверенная манера объяснять женщинам то, что им и так известно. и газлайтингаФорма психологического насилия и социального паразитизма, главная задача которого — заставить человека мучиться и сомневаться в адекватности своего восприятия окружающей действительности через постоянные обесценивающие шутки, обвинения и запугивания.; задействованы блестящие актрисы, воплощающие силу и стать женщин племени осейджей. Танту Кардинал играет мать Молли и самую взрослую представительницу кровной линии индейцев. Кара Джейд Майерс — независимую, свободную от взгляда и закона окружающих ее белых мужчин Анну (старшую сестру Молли). Ее чудовищная гибель оставляет зрителей совсем без надежды, ведь если она не смогла противостоять системе угнетателей, то, кажется, уже никто не сможет. Наконец, Лили Глэдстоун (известная по роли Джейми в «Нескольких женщинах» Келли Рейхардт) с королевским станом и холодным взглядом безупречно работает с вводными данными, но, к сожалению, остается героиней, редуцированной до одномерного образа всеприемлющей и безгранично любящей жены, невозмутимой, даже когда она узнает, что муж принимал участие в убийстве ее сестер и покушался на нее.
Хотя в фильме не так много эксплицитного насилия, есть то, что поражает гораздо больше — отстраненная повседневность и даже комичность тех, кто это насилие совершает. Это роднит «Убийц цветочной луны» с еще одним удачным фильмом фестиваля — «Зоной интересов» Джонатана Глейзера. Ни Глейзеру, ни Скорсезе не нужен эксплуатейшн, чтобы шокировать. Самое страшное насилие — это обыденное зло, которое встроено в статус-кво и нормализовано. Так, справедливость в конце фильма Скорсезе не восторжествует. Хеппи-энда не будет, будет только спектакль, но, возможно, это и есть самый правдивый способ закончить это кино.
«Убийцы цветочной луны» выйдут в мировой прокат 20 октября, а затем на стриминговом сервисе Apple TV+.
Анны Стрельчук
