Писать об «Игре престолов» невозможно: все панически боятся спойлеров (и здесь их будет немало). Хотя, по идее, волновать этот вопрос должен бы только завзятых фанатов, а они смотрят новую серию раньше всех. Есть и другая фундаментальная проблема писания о сериалах (если это не пересказ или анализ безумных фанатских теорий). Нельзя анализировать произведение, не осилив его до конца: писать о книге, не дочитав, о фильме, не досмотрев. За такое критику грозит пожизненная дисквалификация. И когда кто-то оценивает отдельную серию или сезон, не посмотрев дальнейшие, это так же странно, как делать выводы на основе третьего тома «Войны и мира» или второго — «Тихого Дона». Может, тут надо, чтобы было скучно или нескладно, а паззл сложится чуть позже? Тем более что цельный замысел «Игры престолов» возник у Мартина давно и сразу, если верить самому писателю. Так что нечего судить раньше времени. Но — как не судить?
Бывают случаи особенные, когда у части свои специфические взаимоотношения с единым целым, как у полусожженной второй книги «Мертвых душ» или загадочного «Путешествия Онегина». Можно сказать подобное и о шестом сезоне «Игры престолов». Ведь это первый случай, когда литературного первоисточника не существует — по меньшей мере в открытом доступе. Вот и возмущаются, что стоило Джорджу Мартину выскочить за дверь, как Дэвид Бениофф и Д.Б.Вайсс сами понаписали всякой ерунды. Спорить о том, так ли это, можно бесконечно. Однако имя Мартина по-прежнему стоит в титрах, и, по легенде, все сюжетные линии контролируются именно им.
Бесспорно другое: сериал меняется. Двух главных инноваций, поразивших когда-то зрителей, здесь давно нет, и чувство новизны притупилось: откровенной, местами до порнографичности, эротики не встретишь (неудивительно — выросла и аудитория, и размеры гонораров артистов), натуралистичной жестокости — тоже. Теперь здесь убивают и насилуют все реже и, как правило, за кадром. К центральным персонажам тоже стали относиться без былой расточительности. Любимцев публики не убивают, а при некоторых обстоятельствах даже воскрешают.
Раньше интрига порой шокировала своей непредсказуемостью — искать какую-либо логику, кроме логики шока, было трудно. Сегодня «Игра престолов» обретает подлинно эпическую цельность: к тому же мы слишком хорошо изучили всех персонажей, чтобы они могли выкинуть что-либо по-настоящему удивительное. Наступила ледяная ясность. Невольно вздыхаешь с облегчением. Слишком долго нам сулили наступление близкой зимы, и вот она здесь. Можно успокоиться.
Хаос мнимой эклектики и показной архаики уступил место стройной картине мира. Силой — причем не только моральной — здесь обладают практически одни только женщины. Из виктимной Сансы Старк выросла хладнокровная воительница и политик, ее переменчивая и упрямая сестра Арья теперь дипломированный киллер. Рыцарша Бриенна Тарт, так напоминающая о женщинах-воительницах Ариосто, даст сто очков вперед когда-то несгибаемому Джейме Ланнистеру. Коварная королева Серсея одолела целую армию врагов мужского пола. Впрочем, ее главные противники по-прежнему в строю и заключили альянс: это тоже женщины, взявшие власть в Дорне принцессы-змейки и бабушка Оленна Тирелл. Во главе эскадры, отправляющейся из Миэрина завоевывать Семь Королевств, капитанша Яра и Дейнерис Бурерожденная: она за этот сезон успела уничтожить степных патриархов кхалов, уволить сразу двух влюбленных мужчин и оседлать драконов (тоже мужского пола). Наконец, лучший из новых персонажей «Игры престолов» — малолетняя, но неустрашимая и мудрая Лианна Мормонт
, блестяще сыгранная дебютанткой Беллой Рэмси.
Мужчины, напротив, почти все вышли из игры, а оставшиеся, за редким исключением, калеки и отщепенцы, находящиеся в подчинении у женщин или в прямой зависимости от них: безногий духовидец Бран Старк, однорукий и надломленный сир Джейме, беспалый сир Давос, изгнанный и обезображенный карлик Тирион Ланнистер плюс сразу трое кастратов, окружающих Дейнерис, — евнух Варис, воин Серый Червь и бывший принц Теон Грейджой. Носителем традиционной мужественности остается, пожалуй, лишь Джон Сноу. Но не будем забывать, что он без пяти минут зомби, вытащенный с того света.
Таким образом, Мартин и Бениофф с Вайссом доводят до апогея феминистскую повестку «Игры престолов» — незаурядную для жанра фэнтези (во всяком случае, в мейнстримном и кинематографическом, а не литературном его изводе). При этом сериал не сделался более плоским или предсказуемым. Ведь матриархат далеко не однороден, среди женщин встречаются как ангелы, так и демоны в примерно равной пропорции.
Симпатии Мартина и ко — на стороне не отдельных героев или домов, а некоторых идей, составляющих шокирующий контраст со средневековым антуражем и моментально придающих «Игре престолов» современность. Речь не только о феминизме, но и о правах любых угнетенных. Об инвалидах уже было сказано — но десятая серия начинается, например, с позорного и страшного публичного суда над гомосексуалом. Социальное равенство тоже крайне важно в этом мире: Дейнерис считает делом всей своей жизни не завоевание короны, но борьбу с работорговлей и рабством. Да и Джон Сноу чуть ли не ценой жизни уравнивает одичалых с законными гражданами Вестероса, ставя их под одно знамя. Наконец, нигде еще Мартин так яростно не выступал против религиозного фанатизма. За изуверский поступок изгоняется из Винтерфелла могущественная Красная Жрица, гибнет в адском огне приторный Его Воробейшество (чье внешнее сходство с папой Франциском не заметил только ленивый). Даже в мире, где хватает чудес, религия — вреднейший из опиумов. Единственный бог, которого признает Мартин, — «бог из машины»: маску этой сюжетной функции в шестом сезоне примеряют Арья и Мизинец.
Богоборчество в «Игре престолов» — это еще и оспаривание авторитета отцов. Практически каждый персонаж принадлежит к какому-то дому: фамилия в Вестеросе важнее имени, род — индивидуальности: Ланнистеры всегда платят долги, Старки ждут зимы и т. д. Но шестой сезон обнажил скрытый нерв сериала: противостояние предписанной судьбе, бунт против генетической предопределенности. Для многих он оказывается удачным: отцеубийца Тирион впервые находит себе адекватное место под солнцем, отвергнутый семьей Сэм хлопает дверью родного дома, Джон (тайну его происхождения сообщает последняя серия) достигает успеха, по-прежнему считая себя безродным бастардом, а Дейнерис, в отличие от безумного отца, становится самым справедливым из правителей. «У нас были ужасные отцы, — говорит она. — Но мы не должны повторять их путь». И в самом деле, другие ужасные отцы, Русе Болтон и Уолдер Фрей, получают по заслугам, невзирая на выстроенную вертикаль отношений с детьми.
Поскольку зима наступила, а нескольких колоритных антагонистов сериала успешно устранили, через год придется ждать белых ходоков. Что олицетворяют здесь они — полководцы армии мертвых? Лишь необходимость для каждого из героев «Игры престолов» мобилизовать то человеческое, что в них осталось, научившись встречать лицом единственного непобедимого противника — саму смерть. Впрочем, мы помним: «валар моргулис», все люди смертны. И это остается лейтмотивом сериала, который в своем начале предпочитал по-булгаковски парадоксальную «внезапную смертность».
Определенную надежду на благополучный исход дает лишь одна, самая светлая сцена последней серии. Сэм Тарли, пухлый и вечно испуганный (а на деле отважный) интеллектуал со Стены, все-таки добрался до таинственной Цитадели: это был долгий путь — почти как у землемера К. к его недостижимому Замку. За дверью обнаружился флегматичный привратник вполне в духе Кафки, а за его спиной — ну чистая Вавилонская библиотека, в точности как у Борхеса. Похоже, Мартин всерьез верит в то, что книжные знания и ум помогут преодолеть самое жестокое испытание. И пережить зиму. Хотя до конца «Игры престолов» еще два сезона, уже сейчас, при первых холодах, есть чувство, что весна близко.