— Когда ты прочла сценарий, какая у тебя была первая мысль? Что это вообще было такое?
— Вообще, когда мне пришел запрос на пробы, сценарий был засекречен, его не давали читать сразу. Я понимала, что иду пробоваться в фильм про Майора Грома, так что сценарий получила уже после утверждения.
Параллельно читала комикс, и он мне понравился, а вот в моей героине [Юле Пчелкиной] мне не хватало самостоятельности. Мне показалось, появляясь рядом с Майором, она все время служит неким дополнением к нему.
Продюсеры Роман Котков и Артем Габрелянов сказали мне: «Ты, конечно, комикс читай, но в сценарии мы хотим немножечко разнообразить вселенную, обострить историю, придумать загадки».
И когда я прочла сценарий, то была приятно удивлена, что героиня, во-первых, была самостоятельна, а значит мы с создателями смотрим в одну сторону, а во-вторых, постоянно претерпевала внешние изменения. По-актерски это меня сильно вдохновило. Так что, отвечая на вопрос, — я была приятно удивлена.
— Да, действительно, с одной стороны, Юля Пчелкина — героиня шпионского боевика, девушка Бонда, а с другой — вылитая Эйприл О’Нил из «Черепашек-ниндзя». Тоже журналистка (местами рыжая). Смотрела ли ты в детстве «Черепашек-ниндзя»? На каких ты вообще мультиках росла?
— (Смеется.) Да, здесь я с тобой соглашусь, что‑то общее у них есть. Хотя я себе не так представляла героиню, но это интересное наблюдение со стороны. Я, конечно, смотрела «Черепашек-ниндзя». Я вообще смотрела все, что показывали после школы на СТС. В дошкольном возрасте у меня были диснеевские кассеты — «Аладдин» и вся диснеевская линейка.
— «Мулан», наверное!
— «Мулан» я не видела до сих пор (смеется). Хотя все мне советуют и говорят, что это что‑то невероятное. У меня была книга по диснеевским мультикам, это были истории с картинками, основанные на фильмах. Из нее мне нравились «Спящая красавица», «Золушка». А «Аладдина» я могла по несколько раз в день смотреть, занимала видеомагнитофон. Мне кажется, меня брат просто ненавидел за это, но поскольку я была младшая, а значит мне это было можно .
— В детстве действительно есть такой смешной момент, что мы можем пересматривать постоянно одни и те же кассеты.
— Да-да. А в прошлом году впервые во взрослом возрасте я пересмотрела «Аладдина». Начала смотреть его в дубляже, и поняла, что сложно смотреть — с мультфильмом явно что‑то не так. На английском тоже не заходило, думаю, ну что такое. Как оказалось, дело в том, что я настолько привыкла к переводу Алексея Михалева: «Аладдин, опять ты в беде» (показывает). Пришлось постараться, чтобы найти его и получить заветное ощущение. Забавно, как в детстве складывается этот импринт.
— А ты с кем‑то себя ассоциировала из мультфильмов?
— Мне очень долгое время нравился мультик «Красавица и чудовище». Мне кажется, лет до двадцати пяти я пересматривала его постоянно, но после он резко перестал мне нравиться. Видимо, пересмотрела.
— Магия исчезла.
— Видимо, я перестала эту магию видеть. Конечно, я ассоциировала себя с Белль, а в «Аладдине» мне нравилась Жасмин. С советской «Русалочкой» было странно. Мне нравился мультик, но расстраивал финал, потому что там Русалочка превращается в морскую пену. И это было грустно. Разрывало мне душу. Грустный, томный, метафизический второй план притягивал, но до конца смотреть я его не могла, выключала.
— Если вернуться к «Грому», в чем для тебя его отличие от американских комиксов? Читаешь ли ты американские комиксы?
— Я не так много их вообще читала, но при этом у меня есть небольшая коллекция, я их еще с подросткового возраста собираю. Мой любимый комикс — «Скотт Пилигрим против всех». Да и фильм люблю, музыка из него у меня в плейлисте. Сравнивать их с «Громом» сложно. Они по-разному нарисованы, там разный юмор.
Вот что меня привлекает в комиксах: они могут быть очень разнообразными. Это может быть как карикатурная история, так и очень реалистичная. И в зависимости от настроения, как и с кино, ты можешь выбирать. Если говорить про серьезное, то мне очень понравилась «Убийственная шутка». Она круто сделана, и особенно круто было читать ее после нолановского «Бэтмена».
Отвечая на твой вопрос: думаю, отличие в самой истории. Меня изначально привлекло, что это наша история. Про наших людей. При этом же мне нравится, кстати, что Гром путешествует. Там есть части, когда он уезжает, к примеру, в Ирландию и как он там пытается разобраться с bad guys. В этом есть какой‑то такой русский… (Задумывается.)
— Spirit.
— Дух, да. Вообще думаю, что здорово развивать культуру, присущую месту, где ты находишься, учитывая то время, в котором ты живешь, общее положение вещей и состояние мира. Так и работает «Майор Гром», на мой взгляд.
Режиссера фильма Олега Трофима как‑то спросили: «Что вы привнесли нового в жанр кинокомикса?» Он ответил примерно следующее: «Конечно, сам язык кинокомикса уже задан, и мы как используем заданные языковые направления, так и пробуем что‑то новое, чтобы прокладывать свой путь в этом». В комиксе и в фильме хватает экспериментов, но в то же время есть что‑то, к чему читатель/зритель готов и чего он ждет. Это как с «Аладдином». (Смеется.) Можно сделать что‑то совершенно другое, но это другое может с трудом восприниматься, и будет сложно получить от него удовольствие.
— А в видеоигры ты играешь?
— Одно время, когда я училась в институте, меня прямо поработила PlayStation. У меня даже была попытка коллекционировать приставки. Есть первый Game Boy, есть Game Boy Micro, PS 1.
— PSP?
— Была, но я ее продала, потому что я захотела купить Nintendo Switch. (Смеется.) Я много играла, потом начала сниматься, был большой перерыв. Ведь если хочется поиграть и пройти что‑либо, то надо потратить много времени на прохождение. Мы с Пашей, моим мужем и лучшим другом, можем посвятить этому делу свои выходные или карантин. Последнее, что мы проходили, это был The Last of Us 2. Вторую часть я в большей степени просмотрела. И несмотря на то, что первая часть меня впечатлила сильнее, это достойное продолжение. Дело не только в графике и геймплее, а еще в том, как кропотливо проработаны герои.
— Ты никогда не думала, какую героиню из игр ты могла бы сыграть? Я задумался, что, возможно, это могла бы быть Елена Фишер из Uncharted, тоже, кстати, журналистка.
— Мне всегда нравились страшилки, например игра Resident Evil. Хотела сказать — The Evil Within, она тоже, кстати, крутая. Так вот, мне было бы интересно сыграть какую‑то из героинь (Ида, Клер, Шева) из Resident Evil.
— Сейчас для заголовка — «Любовь Аксенова: «Я бы могла заменить Миллу Йовович в «Обители зла»».
— (Смеется.) Не, ну ты знаешь, фильмы и игры из серии сильно отличаются. То, как сделала это Милла и какими вышли фильмы, — это отдельно, а вот если бы сделать как в игре: с Крисом, в полицейских участках, походить по комнатам, убивать зомби. Прелесть.
— А ты смотришь Netflix?
— Смотрю, мне нравится, что там контентное разнообразие. Если говорить о моих открытиях, то это сериал «Сообщество», я давно про него слышала, но только недавно впервые начала смотреть и теперь просто в восторге. Из нового, наверное, «Ход королевы».
Еще мне нравится, что там есть документальные сериалы. Их смотрю даже больше, чем обычные. Из недавнего произвел впечатление фильм «Социальная дилемма». Здорово, что Netflix уделяет внимание тем вопросам, которые не так очевидны. Социальные сети, реклама.
Вот возвращаясь к детству, когда я смотрела мультики после школы и в перерыве играла реклама «Фрутеллы», я ее видела на повторе и до сих пор помню эту песню! Про рекламу я со временем стала понимать, как она работает, чтобы ее содержание западало в сознание. А про социальные сети, я, конечно, задумывалась, но не более того.
— Вопрос неожиданный. Какими фильмами в своей карьере ты гордишься?
— Из последнего — «Глубже!». Я довольна и фильмом, и своим персонажем, и тем, что мы с Михаилом [Сегалом] спустя семь лет вновь поработали вместе, для меня это настоящий подарок. Я рада, что познакомилась с Олегом Гаасом и что наконец удалось поработать с Сашей Палем, с которым мы знакомы с института.
Если смотреть на карьеру в целом, то есть ряд фильмов, которыми я очень довольна. Их правда много: «Шиповник», «Рассказы», «Родина».
— Да, «Родина» невероятная. Честно, мой любимый русский фильм лет за пятнадцать. И потрясен тем, что его в основном не поняли. Но думаю, что поймут.
— Мне приятно это слышать. Я согласна с тобой и верю в то, что он еще раскроется как хорошее вино. Там много всего смыслово заложено. И от Петра [Буслова] и от актеров, от всей группы.
— И от оператора Федора Лясса, который, по-моему, провел потрясающую работу.
— Да, это абсолютно так. Федор Лясс своей работой в «Родине» для меня полноценно раскрыл ценность операторской работы и, конечно, стал одним из любимых операторов. Интересно, что есть такие работы, которые раскрывают людей как мастеров своего дела. У меня в основном это были телевизионные проекты, которые привнесли признание и любовь зрителя.
— «Бывшие» в первую очередь, наверное.
— «Бывшие», потом был такой многосерийный фильм для Первого канала «Обнимая небо». Возможно, он не трендовый, но у него много поклонников. Ко мне до сих пор подходят и говорят, что «Обнимая небо» — это круто. «Гуляй, Вася!», безусловно. Мне очень нравится фильм «Салют-7», несмотря на то что там небольшая роль, зато сам проект мне кажется доброжелательным и светлым. Недавно вышел «Мятеж», и зрители его тоже хорошо приняли.
— Мне очень понравились «Безопасные связи» Константина Богомолова. Это было очень странно и перверсивно, и ваша линия с Игорем Миркурбановым крутая.
— Да, это здорово. Мы с Константином знакомы довольно давно, но по-настоящему поработать у нас получилось только в «Безопасных связях».
— По поводу «Связей», кстати, любопытный момент. Это довольно авторский, глубокий проект. А ты нечасто снимаешься в таком кино. Ты принципиально избегаешь или тебе просто не нравятся сценарии, которые тебе предлагают?
— Ну почему. У меня есть ряд картин. Например, мы дружим с Гришей Константинопольским, и он снимает абсолютный артхаус.
— Да, это безусловно. Но я скорее о каких‑то малобюджетных вещах, с грязной картинкой, крутой ручной камерой.
— Возможно, такого, мне просто не предлагали. Потому что я рассматриваю все предложения, которые мне приходят. На фестивалях я бываю. И с Михаилом Сегалом ездили, и с Гришей Константинопольским. Видимо, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, но в любом случае не смогу тебе ответить, почему так (улыбается).
— Наверное, просто режиссерам надо увидеть Любовь Аксенову в амплуа серьезного фестивального кино, передаем привет Кантемиру Балагову.
— Кантемиру всегда классно передать привет!
— А вот по поводу «Гуляй, Вася! Свидание на Бали». Как ты думаешь, почему зрители не пошли?
— Не знаю, честно. Мне нравится, что Рома отошел от камерности первого фильма и сделал второй более масштабным. Сиквел сделан трогательно, с долей романтики. Там крутой Боря Дергачев, да и вообще достойно получились все линии. Чего только стоит сумасшедшая экшен-история с Ромой Курцыным. Много людей звонили и говорили: «Какое классное кино получилось». Здорово, что оно не по́шлое. Вообще, люди уже радуются тому, что не по́шло. Но почему положительный отклик не вылился в посещаемость — не понимаю.
Один актер, кстати, не буду говорить кто, подошел и сказал: «Спасибо за „Гуляй, Вася!“». Я была удивлена и переспросила: «А что тебе понравилось?» А он ответил: «Да это лучшее, что было в моей жизни». (Смеется.)
— У тебя была небольшая роль в «Джеке Райане», а ты проходишь сейчас какие‑то пробы в голливудские проекты?
— Несмотря на коронавирусные ограничения, пробы и не заканчивались. Да и съемки тоже. Никита Ефремов, как мы знаем, с Соней Лебедевой снимается в «Тетрисе». У меня сейчас съемки за границей в российском проекте, не могу пока сказать в каком. А иностранные продолжают присылать пробы.
«Джек Райан» — необычный эксперимент с моей стороны. Очень любопытно было поработать с этим режиссером. И вообще посмотреть, как там устроен съемочный процесс. Мало чем отличается. Но мне показалось, что там будто бы меньше работают с актером. Хотя у меня было два съемочных дня и роль была небольшая. Такое чувство было, что подготовка была где‑то, а теперь просто встретились и снимаем. А я, конечно, привыкла к российскому производству, когда мы все встретились до съемок, душевно поговорили, высказали чувства. (Смеется.) Мне кажется, это необходимо русскому человеку. Открыться, выпить чайку и потом уже приступить.
— Что ты сейчас ищешь в том материале, который тебе предлагают?
— Всегда смотрю на то, чтобы и персонажи и жанры различались. Я всегда к этому стремилась и лично для себя хочется быть такого рода актрисой, которая умеет делать все. Я стремлюсь рисковать, делать что‑то новое, бросать себе вызовы. Я смотрю на актерство как на инструмент, который следует развивать.
— А у тебя есть какие‑то авторитеты, к которым ты прислушиваешься?
— Это мой супруг Паша. Он мой главный критик, и мне порой с трудом получается воспринимать критику с его стороны, но однажды я попросила говорить мне максимально честно, для меня это важно. Еще мой друг педагог-коуч Влад Моташнев, мы давно дружим и работаем вместе. Иногда мы смотрим мои работы, Влад останавливает фильм и говорит: «Смотри, здесь можно было сделать по-другому… А вот это получилось точно».
Конструктивная обратная связь очень важна, конечно. А еще я недавно обнаружила, что у меня мама очень хороша в этом. Хотя мне всегда казалось, что она просто меня любит и не особенно вдается в подробности, но мама обладает вкусом, который совпадает с моим внутренним запросом на критику. Она посмотрела «Бывших» и сказала: «Это круто, это мне нравится, а тут будто бы недотянула». То есть она говорит об этом интуитивно, но эти замечания помогают мне через еще один фильтр взглянуть на свою работу со стороны.
— Твои любимые актрисы?
— Я, наверное, в этом плане буду достаточно попсовой, но Мерил Стрип.
— Слушай, ну это не попсово, Мерил — это важно.
— Она мне очень нравится. Нравится, как она позиционирует себя в обществе. Нравится, какая она актриса, какие фильмы она выбирает. И как личность, конечно, очень импонирует.
— А ты копируешь когда‑то какие‑то манеры, приемы твоих любимых актеров?
— Я знаю про такое приспособление актерское. Рома Каримов, например, называет его «обезьянничанием». А когда я была в Штатах и занималась в актерском классе, один коуч сказал: «Всегда нужно помнить, что в сцене нельзя плескаться в своей луже». Вместо этого нужно научиться бороться и идти к цели/задаче. А на вопрос «А если я не сильный?» — он сказал: «Значит, смотрите на людей, которые вас вдохновляют, и думайте, как бы поступили они». Это правда рабочая схема, и, так или иначе, бессознательно каждый применяет ее.
Я вообще быстро мимикрирую, к примеру, под персонажей сериала, который смотрю. Могу без особых усилий вдруг начать говорить как героиня только что просмотренного сериала. Еще при просмотрах я часто подмечаю, когда у актера есть новая для меня реакция на то или иное событие, которое мне вроде знакомо.
— А например?
— Например, вот фильм с той же прекрасной Мерил Стрип «Часы», есть сцена, где она приходит к своему другу, который сидит на подоконнике и хочет совершить суицид, проговаривая монолог о том, почему он не хочет больше жить. У Мерил там нет ни одного слова, пока она его слушает, но она его слушает так, что ее крупные планы равноценны монологу предсмертной речи. Так монолог становится диалогом.
Когда я впервые увидела эту сцену, то полнее поняла, как важно слушать партнера. Я это слышала и запомнила с времен института, но наглядного примера не хватало. И вот такой чудесный пример.
