Хлоя Чжао — главная голливудская постановщица прямо сейчас, хотя, казалось бы, совершенно ничего не предвещало. Судьба, скорее, вела ее к тому, чтобы состояться в Китае, благо там она родилась и прожила до 15 лет, когда ее, совершенно не знающую английский, отправили в британскую школу. Она проучилась там, затем в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке, в 33 сняла свой первый фильм «Песни, которым меня научили братья» — coming-of-age-драму из современной индейской резервации. Опять же, вроде бы типичная картина для «Сандэнса» — но она тут же попадает в одну из программ Каннского фестиваля.
Следующая ее работа, «Наездник», посвящена жизни юного ковбоя — тоже индейского происхождения, — причем главного героя сыграл прототип персонажа из реальной жизни. Американские кинокритики признали фильм лучшим в 2018 году.
Наконец, про «Землю кочевников» не имеет смысла долго распинаться — это бесконечно поэтичное роуд-муви о немолодой женщине (Фрэнсис МакДорманд), которая живет одна в доме на колесах. Наверняка оно принесет Чжао два важнейших «Оскара», за лучший фильм и его режиссуру. В конце февраля издание Variety признало американо-китайскую постановщицу самой титулованной в новейшей истории — за один только сезон она получила 56 различных наград, и это лишь на момент публикации.
Фильмография Чжао воплощает собой концепцию новой американской инаковости: жители страны, основанной пришельцами из Старого Света, пытаются понять, что же их объединяет, да и нужно ли им вообще взаимодействовать друг с другом — или всем поодиночке тоже достаточно будет места для того, чтобы быть собой. При этом ее стиль непримиримо авторский: она не подстегивает в своих картинах темпоритм, любит подолгу насладиться живописностью кадра, ее персонажи скупы на слова. Удивительно, что в 2021 году именно такой, казалось, сугубо фестивальный режиссерский метод окажется признан лучшим.
Кстати, еще до выхода «Земли кочевников» всемогущий продюсер киновселенной Marvel Кевин Файги, каким‑то образом разглядев в Чжао задатки режиссера крупнобюджетного кино, позвал ее снимать «Вечных». И этот кинокомикс, кстати, тоже посвящен супергероям, которые на фоне остальных выглядят как маргиналы. Представителей ни много ни мало бессмертной расы сыграли в том числе Анджелина Джоли, Ричард Мэдден, Сальма Хайек, Кит Харингтон и другие — в ноябре 2021-го уже выходит в прокат. А еще в 2018 году анонсировался другой фильм Чжао, пока безымянный, о первом в истории маршале-афроамериканце — опять же, несложно заметить, что режиссерку больше всего привлекают сюжеты о представителях меньшинств, чаще всего расовых или национальных.
— Съемки «Земли кочевников», как утверждается в пресс-релизах, проходили в полной секретности, и все это время вы передвигались и жили в обычном фургоне. Звучит как настоящее приключение. Или все было не так?
— Не думаю, что мы так уж секретничали, просто до нас никому не было дела. Люди думали, что мы гонимся за ураганами, потому что у нас камеры были прикреплены к машинам. Хотя, наверное, съемочный процесс действительно был похож на то, что показывали в этом реалити-шоу — «В погоне за ураганом» (2007).
Ладно, на самом деле это было еще какое приключение. 30 человек на 70 разных автомобилях. Мы путешествовали, снимали, встречали случайных людей, знакомились с ними. Часто приходилось прощаться с разными попутчиками, потому что мы знали, что наши пути больше не пересекутся.
— «Земля кочевников», кажется, описывает целиком весь 2020 год и его уроки для человечества. Центральная идея вашей картины — двигаться дальше, находить и не отказываться от внутренней свободы и так далее. Что вы думаете о связи между вашим фильмом и той странной эпохой, в котором нам (не) повезло существовать?
— Мне кажется, каждый сейчас чувствует колоссальное давление — из‑за капиталистического общества. Люди, которые задают всю эту политику чрезмерного потребления, заставили нас поверить в то, что мы будем наконец-то счастливы. Столько лет мы жили в этой системе, все покупая и покупая, но так и не почувствовали себя счастливыми.
Мой фильм — комментарий на тему того, что собой представляет капитализм. На самом деле счастье приходит, когда наши ожидания наконец-то встречаются с реальностью. Капиталистическое общество перестанет существовать, если мы успокоимся и не будем больше бесконечно увлечены консьюмеризмом. А так получается, что наши ожидания и реальность никогда не пересекутся. Нам придется постоянно заполнять пустоту внутри нас. Все эти антиконсьюмеристские движения появились еще до пандемии, но именно она сейчас заставила людей задавать себе правильные вопросы: «Нужны ли мне все эти вещи? Чувствую ли я себя счастливым? Неужели это и есть жизнь?»
Так получилось, что в 2020 году у нас было достаточно времени и пространства, чтобы обдумать все это. Мы еще не сталкивались с такими трудностями, поэтому нам важно сейчас понимать, кто мы такие и как нам нужно выжить в таких условиях.
Я считаю, что «Земля кочевников» может сработать для многих как своего рода терапия, ведь номады (кочевники, от греч. nomados — «кочующий». — Прим. ред.) в фильме переживают последствия собственного апокалипсиса, произошедшего десять лет назад — я об экономическом кризисе 2008 года. У зрителей будет возможность увидеть, как они с этим справились.
— Вы раньше снимали фильмы только о молодежи — «Песни, которым меня научили братья», «Наездник». А в «Земле кочевников» ваши герои намного старше (не говоря уже о «Вечных», там они вообще бессмертные все будут). Что случилось? Зумеры разочаровали?
— Действительно, до этого у меня все фильмы были про молодых людей и подростков. Но внезапно ко мне пришла Фрэнсис [МакДорманд] с одноименной книгой, которую она нашла вместе с продюсером Питером Спирсом. История, написанная Джессикой Брудер, меня совершенно ошеломила. Я никогда не думала, что сама дорога и весь ее символический смысл может столько значить для людей от 60 и старше. Мне очень хотелось сделать кино, где я смогу чему-то новому научиться у них, познакомиться с их куда более богатым жизненным опытом.
— У вас снимались Фрэнсис МакДорманд и Анджелина Джоли. Трудно представить более разных актрис. Как вы с ними сработались?
— Фрэнсис и Анджелина — обе уникальны. Но они похожи в том, что полностью отдают себя процессу и открыты перед камерой.
Вот что квалифицирует их обеих наилучшим образом: я часто использую широкоугольные объективы, которые не всегда позволяют актерам и актрисам обнажить свои чувства. Вы понимаете, дело в том, что камеру с таким объективом приходится располагать слишком близко к лицу — кому‑то может быть некомфортно. Но и МакДорманд, и Джоли были достаточно великодушны, чтобы полностью раскрыть этих персонажей даже в таких обнажающих условиях.
— В своих фильмах вы уделяете много внимания природе, американским пейзажам и в целом открытым пространствам. Хотя родились, казалось бы, в Пекине. Чем вас привлекает поэтика простора?
— Действительно, почти всю свою жизнь я провела в вертикальных бетонных джунглях. Я выросла атеисткой, и вокруг меня никто не исповедовал никакой конкретной религии. Со временем, когда я становилась старше, в голове начали появляться вопросы наподобие таких: «Для чего я здесь? Где мое место? Куда я отправляюсь после смерти?»
У меня не было ответов, религия и ее варианты не подходили мне, поэтому я начала искать что‑то свое. И оказалось, что мое — это природа. Я отправилась в Южную Дакоту и полностью открылась девственной природе так, как раньше этого не умела, потому что всю жизнь росла в городе.
— Почему же вы тогда в университете изучали политологию? Казалось бы, нет ничего более приземленного, прагматичного. И вообще, кем вы мечтали стать, когда вырастете?
— Мою жизнь можно поделить на несколько этапов. В детстве я мечтала стать мангакой, рассказывать через японские комиксы аллегорические и фантастические истории. В позднем подростковом возрасте, где‑то в районе 20 лет, я осознала, что провожу слишком много времени в своем бесконечном воображаемом мире. Для меня это было своего рода побегом от реальности, о которой я ничего не знала. Поэтому я потратила около 10 лет, чтобы узнать свою страну, изучая политологию и философию. И благодаря этому я познакомилась с работами Терренса Малика и Вернера Херцога, которые сформировали и мой режиссерский стиль тоже.
Все это привело к тому, что я сняла три фильма, каждый из которых бросил мне вызов и проверил на прочность. Я всегда снимаю кино для того, чтобы выходить из зоны комфорта.
— Ответьте тогда на вопрос как дипломированный политолог и социолог — какая она, сегодняшняя Америка?
— Это был очень сложный год для американцев, точнее, четыре сложных года подряд. Американская идентичность — это очень хрупкий и сложный вопрос. Страна все еще юная, большинство граждан достаточно молоды, и люди пытаются понять, как жить рядом друг с другом. Эмигранты, приехавшие сюда, бегут от своего зачастую темного прошлого. Каждый из них тоже пытается понять, как жить в мире незнакомых людей, по новым порядкам.
Вследствие технологической революции и других новшеств все страны стали похожими одна на другую, но мы же все такие разные. Возможно, поэтому везде набирают популярность националистические идеи. С одной стороны, мы пытаемся сохранить свою идентичность, а с другой — идти в ногу со всем остальным человечеством.
— «Земля кочевников» — своего рода прощальное письмо позднему американскому капитализму. А вы сами верите, что изменятся в недалеком будущем какие‑то социальные и экономические отношения?
— Это очень сложный процесс. Я изучала американскую политику и больше всего фокусировалась на выборной системе. Мне было очень любопытно, как все это работает. Выяснила, что глобально что‑то изменить в системе двух партий очень сложно. Это очень грустная ситуация, и я не понимаю, как я могла это не видеть раньше. Надеюсь, что из пандемии люди вынесут что‑то реально стоящее. Мы можем ждать, что нам помогут измениться сверху, возможно, Джо Байден что‑то изменит или следующий президент, а может, ничего и не случится.
Важно что‑то менять внутри себя или внутри своего сообщества, в смысле на местах. Я, конечно, не пытаюсь тут продвигать буддистскую философию, но если мы будем тратить и потреблять все меньше и меньше, то и мир изменится быстрее. Не нужно ждать этого от наших лидеров. Так что я реально надеюсь, что вся эта пандемия действительно заставила людей остановиться и подумать о том, что значит быть человеком, живущим на этой земле.
