Олег (Константин Богомолов) — один из тех сорокалетних москвичей, что одеваются так, будто собираются на рейв в Mutabor (темные одежды и очки с красными стеклами), катаются на электросамокатах и активно стараются походить на тридцатилетних. Олег — психолог, человек много думающий, чаще о других, о себе по остаточному принципу, чаще под воздействием этанола и каннабиноидов, и травмированный исчезновением жены (Евгения Громова), в которое спустя год все никак не может поверить. Мать Олега (Роза Хайруллина), Кира, как он сам ее зовет, профессор-сексолог, укрепляющая свои позиции сильной материнской фигуры в его подсознании своим непосредственным желанием постоянно участвовать в жизни сына, в особенности сексуальной. Так в квартире Олега появляется дорогая и модная секс-кукла в форме бортпроводницы, матерью, в общем-то, и подаренная. В сценах-наваждениях, преследующих героя в моменты крепкого отчаяния, она превращается в жену Марину.
Олегу нужно собраться и понять, как отыскать жену, но вместо этого он продолжает и продолжает принимать наркотики и богатых пациентов в своем красивом кабинете с мягкой кожаной мебелью. А пациенты как назло транслируют и транслируют свои проблемы, каждая из которых отзывается в Олеге. Кажется, психолог сам становится психом, ведь, чтобы помочь другим, ему прежде всего нужно разобраться со своими-чужими проблемами. Ведь все его подопечные — его зеркала.
Артем (Игорь Верник), скрывающий от жены свою гомосексуальность, никак не может слезть с кокаина, как и Олег с травы и алкоголя. Жена Артема, Саша (Марина Александрова), страдает от собственной ненужности и нелюбви, привет Олегу, от которого ушла жена. Однажды на приеме пара отдает Олегу пакет с кокаином, спрячьте, мол, иначе Артем никогда не слезет. Круг замкнулся, человек, неделю не употреблявший, сам становится пациентом у своих клиентов. Дальше — еще интереснее. Лена (Аня Чиповская) — эмоциональная особа, упакованная в Balenciaga, мучается тем, что сделала аборт, параллельно сам Артем, ищущий любую возможность изменить свою жизнь, планирует завести ребенка от суррогатной матери. Проводя свои приемы, Олег постоянно будто бы беседует с собой. Это очень здорово схватывает и слегка отрешенный Константин Богомолов, выдающий что‑то между князем Мышкиным из «Даун Хауса» в исполнении Бондарчука, режиссера «Психа», и доктором Хаусом из «Доктора Хауса».
Есть среди пациентов Олега и молодой парень, страдающий от обсессивно-компульсивного расстройства. Молодой человек боится города, прикасаться к перилам в метро, дышать пылью. Олег же везде таскает с собой антисептик и не снимает шлема во время поездок на своем самокате. И этот центральный образ, пожалуй, точно олицетворяет не постироничное, но постистеричное начало сериала, перекликающееся с актуальным состоянием москвичей в столице.
На секс-куклу приятно смотреть, думая о чертах жены. Хипстеров больше нет, тяжелый люкс породил тяжелые долги перед самим собой. Подруга Олега Вера (Елена Лядова), оставившая богатого мужика ради нищего сыроеда-скульптора (Александр Горчилин), вынуждена распродавать содержимое шкафов. На вырученное от сумки Hermès можно долго жить. Сыроед-скульптор тоже, кстати, забавная метаморфоза образа художника-Горчилина из «Да и да» Германики, мира десятых. Водку сменил страх глютена.
«Псих», бесспорно, рефлексия и по столице, и по ее жителям, но самое главное, по чувствам, чутко схваченная сценаристом Паулиной Андреевой в диалогах и характерах и режиссером Бондарчуком в визуальных решениях. Открывается каждая серия галлюциногенной заставкой под звуки транс-музыки, в которой слышен всхлип младенца, маячащего желания, несметного сокровища, в котором Олег видит свое спасение. Но почему именно спасение? Жена исчезла? Или психолог-псих с ней что‑то сотворил и ищет искупления? Ответа после половины просмотренного сезона пока нет. Тем любопытнее, что мы увидим дальше.
Из других важных достоинств — возвращение большой русской артистки Лядовой в большой и громкой роли, которая аж с «Измен» так выразительно не произносила «Что это ***** [блин]?», рассматривая бездарное изваяние совриска. И возвращение, конечно же, емкой и живой речи именно в тех нецензурных формулировках, в которых по обыкновению они звучат и в жизни, а не как в условных по всем фронтам «Беспринципных».
Режиссура Бондарчука любопытна тем, что перекликается какими‑то неочевидными мазками с режиссурой самого Богомолова. Звучащая по всему сериалу рефреном песня «Мир без любимого» — вполне себе излюбленный богомоловский и киношный, и театральный прием иносказательно включать советcкую музыку, использованный им и в сериалах «Безопасные связи» и «Хороший человек». Если, к примеру, «В движении» Хабенский не мог никак шаг замедлить, то Богомолов в «Психе» шаг никак не может совершить. Тут уж и не электросамокаты, пришедшие на замену электричкам из нулевых и мотороллерам Vespa из десятых, не помогут. Ведь, чтобы справиться с фрейдистским контрпереносом (обратным, возникающим у психотерапевта), необходимо сделать несколько внутренних шагов, перемещений в себе к пониманию себя как личности. Иначе невроз переноса (характеризующийся пагубным вовлечением «я» психоаналитика в жизнь пациентов) станет не просто фатальным следствием работы с другими, в которых так страшно будет видеть себя, но и полным саморазрушением, чреватым превращением в настоящего психа, чей теплый лофт заменит беспощадный стационар. Пришло время поправиться в прямом, не переносном смысле слова.
«Псих»
на more.tv